– Вячик, слушай, совсем забыл тебе сказать, – вспомнил на ходу Козлов. – На позавчерашних полетах я заметил, что ты пилотируешь в замедленном темпе. Между фигурами пилотажа делаешь паузы. Поэтому при резких маневрах от меня и отстаешь. Так истребителю действовать нельзя. Ты же не только меня теряешь, ты даешь время противнику на атаку и прицеливание.

– Да я сам уже это понял. Трудно только переучиваться, в училище в нас правила пилотирования прямо-таки вбивали. Теперь вот меняться приходится, а привычка уже осталась.

– По-другому сейчас нельзя. Если хочешь победить – надо энергичнее фигуры делать, не боясь перегрузок, чтобы в глазах аж темнело.

– Понял я, понял. Будем с тобой тренироваться. Да, видел вчера в штабе новое описание специального тренажера для привыкания к перегрузкам? Говорят, сам Василий Сталин придумал.

– Не видел. Надо будет посмотреть.

Тут в разговор вступает Владимир:

– Кроме резких маневров учтите еще одно. Я это еще в училище заметил, да и потом наши «испанцы» подтвердили. Я своим уже говорил, а вот Вячеслав может и не знать. Летчики обычно пилотируют, как во время учебных полетов, так и в бою, с левым разворотом. Удобнее, кроме того и инструктора так учат. Вот и привыкают все только влево поворачивать. Зато правые повороты большинство летчиков выполняет намного хуже, причем избегает их в бою. Вот на этом и надо противника подлавливать. За прошедшие дни мы уже немного слетались, в воздухе друг друга понимать начали. Поэтому будем учиться резко маневрировать именно вправо… О, обед привезли. Пойдем сейчас или позже?

После обеда летчики идут отдохнуть в классе на специально привезенных койках. Коротин сразу начинает дремать, а Козлов лежит без сна, вспоминая накопившиеся по дому дела и то, что обещал дочке съездить в парк культуры и отдыха, покатать ее на карусели. «Чертовы империалисты, ни дна им, ни покрышки. Нет бы между собой разбираться, кто сильнее, так и нам покоя не дают. Ну ничего, если сунутся, мы им покажем. Если уж в Гражданскую от четырнадцати держав голодные и босые отбились, то теперь, с нашей современной техникой, победим обязательно. Правда, сам товарищ Сталин заметил, что большой кровью воевать придется. Но ведь война без крови не бывает» – мысли в голове засыпающего Николая мелькают, путаются и постепенно замирают. С соседних коек доносится умиротворяющее сопение. Класс предполетных указаний напоминает сейчас детский сад в «тихий час», и только гудение моторов за окном нарушает идиллию.

Ночь с 16 на 17 мая 1941 г. Подмосковье. «Ближняя дача».

Иосиф-Алексей

Не спится. Вторую неделю… Сплю плоховато. С чего-то бессонница привязалась.

Подумав, решил прогуляться на улице. Охранники слегка удивлены, как мне кажется. Ладно, переживу. Брожу среди деревьев, ночь великолепная, тихо, звезды на небе горят, видимость «миллион на миллион». Эх, хорошо. Настроение поднялось, и я, неожиданно для себя, замурлыкал:

– Элкаши варди шевнише

Блад ром амо сулико.

Гулис панцаклит вкитхавди

Шен хом ара хар Сулико?[7]

Немцы, как я и ожидал, пятнадцатого не напали, но несколько дней мы все равно волновались. Второе лицо в фашистском государстве, Гесс, все же перелетел в Англию. Реакция англичан была столь неоднозначной, что ожидать можно было все что угодно, вплоть до союза нацистской Германии и Великобритании. Кстати, понемногу начал менять риторику, напоминая, что не все фашисты одинаковы, что самые националистически озабоченные – именно нацисты, и что они считают все остальные народы недочеловеками. Немного сложновато для неискушенного народа, но, думаю, даст свои плоды. Теперь, прежде чем перейти на сторону немцев, любому надо будет еще как-то забыть о том, что это не просто переход на сторону врага, но переход на сторону тех, кто его за человека не считает.

Жаль, проект реорганизации управления авиацией завис. Военные тихохонько так, но саботируют, то есть «обсуждают» мое решение о выделении всей авиации фронта под единое командование. Отговариваются изучением имеющегося материала и тем, что нынешний порядок вполне оправдал себя в прошедших конфликтах. Иногда даже жалко, что я не такой тиран и самодержец, как в будущем писать будут. Насколько бы легче было. Стукнул утром кулаком по столу, сказал, чтоб вечером все готово было – и все дружно бегут выполнять. А кто не побежит – того «кровавая гебня» в «лагерную пыль» сотрет. Идиотизм, но ведь многие так и будут думать в будущем. Ничего, у нас еще примерно месяц есть, надеюсь, что успеем. Не хочу, чтобы все, что сейчас делаем по авиации, никчемным оказалось.

С Поликарповым решили по-моему. Отправили его на завод вместо Лавочкина. Вместе с Гудковым. Оказалось, что знаменитый коллектив «трех мушкетеров» уже распался, и Лавочкин с Горбуновым каждый на своем заводе сидят, внедряя ЛаГГи в серию. Вот мы Лавочкина в КБ и вернули, пусть над усовершенствованием своего ЛаГГа думает. А Поликарпов Гудкову поможет новый вариант истребителя запустить. На том заводе, который И-180 должен был выпускать. Мы тем временем решим, что с Вороновым и Яковлевым делать. Реально ведь могли почти в два раза больше новых истребителей иметь, если бы не позиция заместителей наркома. Шахурин больше производственник, организатор, а вот они могли более объективно на положение дел посмотреть. Но не захотели, что характерно. Надо думать, слишком много воли им дали. Виноват, видимо, я в этом случае. Успеть исправить, что еще можно. Надо еще раз проверить, как этот поликарповский И-185 себя поведет. Может, стоит запустить в серию, свернув часть производства ЛаГГов…

Вторая головная боль – Павлов. Хорошо ведь справляется, к пятнадцатому скрытно все войска сумел незаметно от немцев в боевую готовность привести. А почему тогда двадцать второго все наоборот было, то есть должно… будет. Опять запутался, сисхли гашра. Нет, непонятно что-то. Настолько непонятно, что даже никак не решу, под каким предлогом предложить его снять.

С Жуковым проще. Вчера продавил решение заменить его на посту начальника Генштаба Борисом Михайловичем. Шапошников как генштабист на голову выше. Жаль, здоровье у него не то. А Жукова – в замнаркомы. Будет контролировать выполнение решений Наркомата и Генштаба. Характер у него как раз подходящий, жесткий. Главное – следить, чтоб не зарывался… Но с Павловым все равно неясно, даже по линии Меркулова и Берии ничего накопать не удалось. Были у меня подозрения, что с «испанским делом» связь найти удастся. Не нашли. Ладно, наблюдение оставим, но и самого пока трогать не будем. Вдруг ошибка, а он не хуже Жукова воевать будет? Тем более, что Гудерианов у меня нет. И не будет…

Вспомнил, про Гудериана думая, про диверсантов. В книгах ТАМ они его регулярно убивают, зачем-то забирая фуражку. Конечно, одни части особого назначения никогда войну не выиграют. Поэтому их армейское командование сейчас и не развивает. Мне же кажется – зря. Надо протолкнуть мысль, что широкое применение осназа в тылу противника приводит к дезорганизации его снабжения и управления, к увеличению потерь и снижению возможностей к наступлению. Так что надо большую часть парашютистов именно в части особого назначения. Нет, лучше назвать эти новые части именно специального назначения. С учетом того, что они именно для чисто диверсионных действий предназначены, а при необходимости и как обычные парашютные или стрелковые части будут действовать. В качестве примера – «партизаны» времен войны с Наполеоном и действия «охотников» в Империалистическую войну. Должны принять. А на подготовку у нас целый месяц есть. Получим пять корпусов диверсантов. Конечно народу там не так и много, всего тысяч сорок бойцов. Время есть. Хватило бы снабжения, особенно мин и взрывчатки. Надо будет собрать военных и обсудить. Сначала лучше всего с Борисом Михайловичем.