Райден явно озадачен, но отвечает мне:

– Я сказал, что если он хочет сохранить преданность своей команды, то будет разумнее перестать провоцировать тебя, чтобы ты не перебила их по одному.

– Они были тебе важны? Те, которых я убила?

– Нет.

Гм… Наверное, я ошибалась, думая, что он беспокоится о команде.

– Тогда зачем было трудиться?

– Я ответил на твой вопрос. Теперь выпусти меня.

Я вздыхаю.

– Хорошо.

Но мне интересно, почему он не хочет об этом говорить? Возможно, я что-то нащупала. Если это не имеет отношения к людям, которых я убивала, то, может, касается его брата?

Я поворачиваю ключ, дверь со скрипом открывается, и я передаю ключ Райдену.

– Вы с капитаном братья.

– Я в курсе.

– Что именно случилось с вашим отцом?

Райден крепко запирает меня. Потом, не сводя глаз с ключа, опускает его в карман.

– Я убил его.

Пол тут отвратительный, но каким-то образом мне все же удается заснуть. Проснувшись, я вижу в нескольких дюймах от своей головы чье-то лицо.

Вскрикнув, я откатываюсь назад. Я успеваю заметить, что лицо – по ту сторону решетки, но сердце все еще отчаянно колотится.

– Нет нужды, – говорит пират. – Мне надо было только локон у вас отрезать.

Я поднимаю руку к голове. И правда, несколько прядей срезаны.

– Что ты делаешь? Я тебя убью за это!

– Лучше оставь эту девку в покое, Энвен, – говорит другой пират. Это Киаран. – У нее бзик – не любит, когда к ней прикасаются.

– Но мне позарез надо это сделать, – объясняет Энвен. – Говорю же тебе, рыжие волосы приносят удачу. Отводят хворь и все такое.

Теперь я вспомнила Энвена – это человек, что вчера помогал нести мои вещи.

– Ничего смешнее не слышал, – говорит Киаран. – Надеюсь, завтра ты сляжешь. Тебе надо голову вылечить.

– Да ты погоди. В другой раз, как придет чума, я стану гладить эти прядки, пока вы все будете кашлять, помирать и все такое.

– Мне надо выпить.

– Неа, Киаран. Рановато еще.

– Если мне предстоит пережить этот день, начну-ка я лучше пораньше.

Он вынимает из кармана флягу.

– Что такое? – спрашиваю я, вставая и разминая шею – я чувствую, как позвонки в ней поскрипывают. И запах стал еще хуже, чем вчера. Чертов пол!

– Мы – ваша охрана, мисс Алоса, – говорит Энвен. – Первый помощник сказал, что надо не спускать с вас глаз.

Я встречаюсь взглядом с Киараном.

– И насколько я понимаю, никто из вас не вызвался сделать это по доброй воле.

– Это правда, – говорит Киаран.

– Не, я с радостью. Со вчерашнего дня, как я вас увидел, мне хотелось заполучить ваши волосы. Очень уж они редкие.

– Уверяю тебя, в них нет никакого волшебства, – говорю я, сердито хватаясь за прядь, которая теперь короче остальных.

– Никакого волшебства, – говорит Энвен. – Просто удача.

– Я болею не реже других.

– Что?

– Ты сказал, рыжие волосы отводят болезни. У меня на голове их полно, но я все равно болею.

– Ох… – Энвен на секунду задумывается и подозрительно смотрит на мои локоны. – Ну, я думаю, на вас они не действуют, потому что это ваши собственные волосы. Чтобы они приносили удачу, их надо взять у кого-то другого.

– Значит, если я украду их у тебя, они на меня подействуют? – с сарказмом спрашиваю я.

Киаран смеется и, прищелкивая языком, глотает ром. Закашлявшись, он проливает несколько капель на пол и вздыхает.

– Черт, зря пропали!

Я сажусь на стул, отчетливо понимая, какая грязь и слизь покрывают все в этой камере, включая меня. Мне нужно переодеться и достать хоть немного воды, чтобы вымыться. Я уже собираюсь попросить ее, как кто-то спускается в трюм.

Разумеется, это Райден. С подносом провизии и коварной улыбочкой. При виде еды я ощущаю, как заурчало у меня в животе. Я вполне уверена, что это реакция на еду, а не на улыбку.

– Энвен, Киаран, вы свободны, пока я буду допрашивать пленницу. Но как только я закончу, вы вернетесь на пост.

– Ага, господин Райден, – отвечает Энвен.

Киаран вяло кивает, и оба уходят.

– Голодна? – спрашивает Райден.

– Как волк.

– Хорошо. Мне удалось стащить для тебя несколько яиц.

Райден отпирает камеру и ставит поднос на стол, пристально глядя на мои ноги. Уж точно не потому, что ему нравится на них смотреть, – просто он не хочет пропустить удар. Он снова запирает меня и отходит на безопасное расстояние по ту сторону решетки.

Я сразу же принимаюсь за еду. Разбиваю сваренные вкрутую яйца, ополаскиваю их водой из чашки и хорошенько солю, прежде чем начать жевать.

Похоже, Райден снова в приподнятом настроении. По-видимому, со вчерашнего вечера не осталось никаких обид.

– Ну, что у нас на сегодня? – спрашиваю я. – Снова разговоры о моем отце?

– Да.

– Надеешься, что я ненароком выдам, где он укрылся? Даром тратишь силы.

– Что тебе выдавать, а что нет, решай сама. Я хотел бы поговорить о репутации твоего отца.

– Что бы ты о нем ни слышал, наверняка все правда.

– И все же давай об этом поговорим.

– Мне нужна вода, – говорю я, счищая с рукава грязное пятно.

– Как только опустошишь стакан, я снова его наполню.

– Нет, мне нужно ведро, чтобы вымыться. И тряпка. И мыло.

– Не кажется ли тебе, что многовато просьб для пленницы?

– И еще, – тяну я это слово, как песню, – мне нужно это каждую неделю.

Вначале он смотрит на меня с издевкой. Потом обдумывает мою просьбу.

– Посмотрим, как пройдет наше сегодняшнее общение. Если мне понравится то, что я услышу, я сделаю соответствующие распоряжения.

Я кладу ногу на ногу и откидываюсь на стуле.

– Хорошо. Начнем.

Райден вытаскивает стул и садится. Сегодня он в шляпе. Треуголка без перьев. Волосы стянуты узлом на затылке. Рубашка и бриджи сидят на нем прекрасно. Белый верх, черный низ.

– До меня доходили слухи о том, насколько опасен Каллиган. Говорили, что в бою он может сражаться один против двадцати. Он знает каждый дюйм океана как свои пять пальцев и сражался со всеми морскими чудовищами, какие там только есть, включая акулу, которую, как говорят, одолел голыми руками. Он заключает сделки с дьяволом и побуждает других проявлять самые темные стороны своей натуры.