А Наполеона, между тем, к своему кофе не притронулся. Рассматривал нас как-то подозрительно пристально и ложечку в руках крутил. Я ответил недобрым взглядом. Мол, в чем проблема?

Заметив мое внимание, Наполеона оживился. Опять залопотал что-то. Васенька даже кушать перестала.

– Ну, что он там? – поторопил супругу. – Предупреди его, если снова про машину и полицию, то зонтик моя рядом!

– Какая полиция? – отмахнулась жена. – Он про… эээ, наши планы видимо… Что-то бормочет на счет «руссо туристо». Интересуется, что мы в Индии забыли.

– Ему-то какая разница? – пожал плечами наливая себе ещё один стакан сока. – Как будто Наполеон слыхал об этом самом храме йоги… Йони!

Последнее подействовало на мужчину как команда «фас» на призовую бойцовскую собаку. Наполеон весь подобрался. Глаза за прозрачными стеклами очков вспыхнули и заискрились как бенгальские огни.

– Йони? О, Йони!

Так и хотелось добавить «Даст ис фантастишь!», но языком я ошибся. И опять этот колобок выдал непередаваемый набор звуков. Я даже опешил от такого напора. Вася бесполезно пыталась грести против словесного течения, но в итоге ее просто смыло.

– Путешественник… Профессор… Степень?! Ого… А Наполеон-то, ух…

Из кусков, что бросала мне моя переводчица, я понял, что мы не рядового богатенького туриста из машины высадили. Так вот почему у француза столько багажа! Мужик оказался помешанным исследователям древних храмов, и вообще всяческих культов. Зависал на них, как я на коллекции магических штучек. И даже научную работу состряпал. Шлёпнул перед нами толстой книженцией, где на обложке красовался полуразрушенный храм майя. Говорит, изъездил полмира и вот теперь засобирался туда же, куда и мы.

– Слушай супруга моя ненаглядная, – толкнул Васеньку под бочок. – Если он такой крутой спец, то может расскажем ему аккуратно что да как? Мало ли что нас в храме ждёт, подготовиться надо. А если пальцем у виска покрутит всегда можно сделать вид, что пошутили.

Жена посмотрела на меня, потом на француза, потом снова на меня и едва заметно кивнула. Помощь специалиста по храмам нам пригодится!

Сидела в вертолёте с наушниками на голове и не могла поверить в реальность. Больше всего настораживало то, что Наполеончик, – а в жизни просто Жорж, – поверил в нашу жуткую сказку. А поверив, так проникся к мужу моему настоящим мужским сочувствием, что бросил всё и вызвал вертолёт… Кажется, отогнул его у местного папаши… или как тут они называются? Паши!

И теперь я тряслась в этом чуде местной техники. Почему чуде? Непонятно, как это корыто дребезжащее летает! Волшебство какое-то. Во всё у них тут через определённые места делается. Так и с елдаком вышло.

Например, сидения, к одному из которых я пристегнулась. Ну как пристегнулась… Примотала себя к креслу всем, что только нашла! Потому как ремень безопасности был только у пилота и звался кармой. Васеньку примотать тоже пыталась, но муж, сверкая глазами, бодрой козочкой скакал по салону, активно давал советы пилоту и даже пытался показать Наполеончику, какой красивый закат виден показать из окна. Высунутый в окно Жорж проникся живописной картиной настолько, что позеленел и выдал от счастья всё, что проглотил в ресторане, чушку кофе. Думаю, упрямо сопровождающие нас птицы долго не уснут…

– Вася, – схватила пролетающего мимо возбуждённого мужа, – скоро доченьку замутит от твоих кульбитов!

– Сын в отца! – гордо ответил Василий и стукнул себя в грудь. Поморщился и помял её, я сглотнула. Муж тоже, но отвёл взгляд и пробубнил: – Ну что ты меня пилишь! Я только молодость вспомнил! Когда служил, летали на похожих.

– Я не пилю, – ласково улыбнулась я и похлопала по сидению, – пока! Но могу передумать и поупражняться в этом виде спорта.

– Не стыдно так с беременными обращаться? – плюхнувшись в кресло, буркнул муж. Помассировал поясницу и пожаловался: – Ноет…

– Странно, что вообще не отвалилась, – хмыкнула я, – после пробежки по потолку и стенкам этой посудины с пропеллером. Повернись, помассирую.

Разминая Васиными руками свою поясницу, ощутила, как внизу живота разливается тепло, а в паху рождается тянущее чувство неудовлетворённости.

– Ты тоже это чувствуешь? – прерывающимся голосом спросил муж.

Я даже ответить не смогла, дыхание перехватило, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Массируя поясницу беременного мужа, а по телу гуляли такие волны удовольствия, словно мы с ним целовали друг друга в самые чувствительные места. Неужели лишь прикосновение рук к телу любимого дарило это? Я пыталась соображать, но всё вокруг словно плыло в мягкой розовой карамели. Ни оторвать рук от тела мужа не могла, ни даже просто перестать массировать.

И тут Васенька откинул голову и сладко застонал. Я увидела, как тело его… то есть моё, содрогается в спазмах оргазма. Он простого массажа? От прикосновения?! Как такое возможно, мы даже не целовались! Но через секунду всё это перестало иметь значение, потому что мир взорвался, развалился на миллион разноцветных частичек, и тут же возродился, награждая меня тяжёлым дыханием и шумом в ушах. Вот это оргазмище!

Перед нами возник всё ещё зеленоватый от дружелюбности моего мужа Наполеончик и спросил на французском:

– Что вы делаете?

– Массаж, – невинно захлопала я ресницами.

Представив, как «мило» это выглядит со стороны, расхохоталась. Вася терпеть не мог, когда я не сдерживалась и проявляла женские привычки. Его аж передёргивало, муж требовал: «Васёк, только без голубизны!»

Но француз и не думал нас ругать или выражать недовольство. Жорж заинтересовался:

– Это какой-то особенный массаж? – Закатил глазки: – Вот бы мне освоить такую практику! Если женщина кончает от прикосновений… Можно в обычном танце довести её до вершины. О-о-о!

– Увы, приятель, – показала я взглядом на пятна внизу, – тут обоюдный эффект. Ты и сам пританцуешь к вершине, и, в отличие от девушки, действительно будет «О-о-о» и мокрые штаны!

Погладила мужа по спине, чтобы успокоить, но какое там! Вася снова начал постанывать. Да и у меня в штанах зашевелилось. Опять?! И тут до меня дошло.

– А этот храм йоги… Йоды… Йони! Он случайно не рядышком?

Жорж сверился по навигатору и истошно заорал:

– Снижаемся!

Храм Йони действительно оказался практически под нами. И чем ближе мы подлетали, тем сильнее я чувствовал желание отправить Наполеончика с вертолетом восвояси, а самому затащить Васеньку подальше в катакомбы и буквально затрахать до обоюдной потери пульса.

– Они распылили вокруг концентрированную виагру, – севшим голосом поделился с супругой. Но по Василисиному, то есть моему виду это было и так ясно.