Не знаю, может у него и были права. Если права могут быть, то какие они, если так можно сказать, и почему этот человек в нашей стране, может вопрос собирался задать, некоторые сказали бы так, да, почему, у этого чужака совсем нет мозгов, подстрекательские речи, перед штыками, если армейские, и всем персоналом, он просто не знал, как вести себя в этой стране. Я здесь, я вам всем неприятности устрою. Я такой известный, да, в вашей стране, и я здесь и выступаю со многих платформ, подстрекательский известный человек, подстрекательские речи, перед штыками, может армейские и персонал все здесь, ну и пусть их, а я буду говорить, я говорю только правду, говорю их штыкам и дубинкам, да, вот так, куда эти люди приходят, в дома местных жителей? если так, они дураки, если там есть сторожевые псы, что эти псы делают, они лижут дураков-посторонних. Может они известные люди, может у них доска объявлений на лбу, я человек опасный, и мы можем это прочитать, со мной надо поуважительнее, попочтительнее, эти псы узнают меня и какие мои права, что со мной надо обходиться вот так, почтительно, пожалуйста.

Я знаю, что говорят.

Что такое оплошности и ошибки, ошибочные действия, упущения, что мы должны сказать о них, давайте скажем, пожалуйста, что ошибки совершаться могут, я так думаю. Может быть, человеческие особи совершенны. Совершенные существа. Указав безопасностям на эти дома, я совершил величайшую ошибку, хуже и быть не может, уже когда делал это, я знал, когда моя рука поднялась, когда палец показал, один из безопасностей смотрел на меня и все понял, я видел его глаза и знал, он поймет, что я такое сделал. Он был постарше, с понятием, он увидел, что я показываю на эти несколько домов и что один из них тот самый, он бы задумался об этом и понял, там уже что-то было, в его глазах.

Насчет детей я не знаю, и они тогда не знали про них. У меня тоже ребенок есть, дочка, я ее мало знал, только в первые месяцы, потом уехал оттуда, она была у родителей жены и я ее не видел, жива ли она, моя жена или дочь, которая, одна, другая, не знаю. Я держал малышку, маленькую, купал ее, грел воду, палец держал, и держал ее

Ну вот, этот малыш в доме, говорят, я его забрал. Многие так говорят, а сами не знают. Говорят, я так поступил. Если бы что случилось со мной, как с любым, с любым коллегой, понимающим, я бы знал, что делать, как и любой. Да и рано для меня еще было, я прибыл в этот город, у меня здесь были обязанности

Из безопасностей на мосту двое слушали меня вежливо, внимательно. Они убили, и недавно, одного человека, который был коллега, мог быть, я так думаю. Вот, а я не хотел в убитые. Это не сарказм.

Я мог покачать головой. Или вместо выдержать притворство, попытаться так. Что я сделал, не могу вспомнить точных деталей, возможно

если бы я только догадывался

Я не слышал, как один сказал мне, что я указал им на один дом. Он заговорил, и безопасности повернулись ко мне, уставились, искали, куда поместить меня в уме, один помоложе, лицо с сыпью по всему лбу, смотрел, смотрел, я помню. Я был на верхнем конце площади. Я ничего не мог сделать и пошел. Не знаю, почему так случилось. Я не знаю. Если что знаю, это пустяки, не имеет значения. Один мне показался знакомым. Это верно. Тут ничего необычного.

Это может случиться с кем хочешь, видишь кого-то, слышишь голос, шаги, кашель, мы слышим кашель и сразу знаем, кто он, я знаю этого человека, чувствую, что мы должны его где-нибудь знать, очень он нам знаком. Со мной так часто бывает

Каким я был с ними. А каким я мог быть. Это было просительно, я был просительный. Мне следовало не так, надо было содрать ботинок с ноги и швырнуть в них, ударить их по лицу, посильнее. Это не сарказм.

Никакого неодобрения, нет, я оправдывался, извинял себя. Я был свидетель, я присутствовал. Они не уделили мне внимания, ну так в будущем станут уделять. Они шли по делу, это стыдно, может и стыдно.

Это не неприемлемо. Я был с ними просительным. Трусливым, надо было ударить их, этих нескольких безопасностей, ударить, сильнее, сильнее. Они убили того коллегу. А я смог об этом забыть.

Я не шагал слишком быстро, пока те не уйдут. Я теперь думал что может случиться, может и ничего, но нет, да, что-то случится, я это знал

теперь, да, не на виду, я мог ждать, или вернее ожидать, что нет, нет, никакой нужды, и решение было моим решением, я принял это решение и знал, что делать, как бы безусловно, что, и теперь я мог шагать быстрее, они ушли, через площадь и по проходу, к дому, двери дома, постучал в дверь дома, колотил в нее, выходите, выходите, выходите Я знал, где безопасности, ушли, но могли прийти, может и не ушли, это было не важно, это я только для себя, решение, я его принял.

Что еще, колотил в дверь дома

ничего больше не ожидая, чего ожидать, колотил в дверь дома, колотил колотил. А изнутри не выходило ни звука и времени уже мало, я знал, как мало, но никто не отвечал, конечно, могли же безопасности прийти. Я не понимал, колотил снова, снова, снова, снова, снова, о Господи, колотил снова, вы должны ответить, ответьте, вы должны ответить, пока дверь не открылась и женщина посмотрела на меня и мне за спину, Вы не можете войти, не можете войти, что с вами такое, вы не можете сюда войти, мы не можем принять вас.

Изнутри тепло, пахнет едой, булками, сдобным тестом. За ней другая женщина с малышом на руках, и еще ребенок у камина, я видел.

Они идут, сказал я, вы должны им сказать, надо уходить, сейчас придут безопасности, сейчас, я знаю, придут сейчас, надо уходить, скорее

Тогда она схватила меня за руку, втянула внутрь, захлопнула дверь, а внутри другая дверь, там двое мужчин еще с одним, с одним стариком, пожилой человек. Вы должны уходить, сказал я им, очень скоро придут безопасности. Теперь я узнал того пожилого. Да. Тоже из нашего народа, он был член профсоюза, известный, составлял известные документы, этот в Совет Государственной Безопасности, а этот для вас, раздавал их, стыдил, когда раздавал, во все заграничные средства, вот это он и был, все его знали. Какой он был старый. Я не знал, что он такой старый, очень. Двое других посмотрели на него, и он

Я не знаю, может что сделал, не думаю так, что это могло быть, было. И тут тоже с лестницы, там девочка и кричит, Они идут, они идут.

Я увидел Малыша на полу у огня, и другой ребенок с ним, малышом, в самой середине движения, этот образ навсегда у меня, смеется и на одной руке, другую поднял, как будто для равновесия себя, на коленях, смотрит на ребенка, эту сестру, брата, не могу вспомнить, по-моему девочка, но малыш, интересный вид у этого малыша, я вижу мою дочь, и оно смеетсяи ик гостю нашей страны

˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘ ˘