Метафору все чаще стали рассматривать как ключ к пониманию основ мышления и процессов создания видения мира, его универсального образа: человек не столько открывает сходство, сколько создает его [Арутюнова Н.Д., 1990]. С превращением логики в доминирующую форму человеческого мышления метафора начинает играть роль механизма, позволяющего соединять то, что считается несовместимым [Поршнев Б.Ф., 1974].

Феномен метафоры сам по себе не является феноменом психологическим. Интерес психологов к метафоре связан прежде всего с проблемами соотношения мышления и языка, образного и логического. Психологическое изучение метафоры в сопоставительно-типологическом плане позволяет проникнуть в общие закономерности мышления, возможно, в контексте более широкой проблемы — проблемы вербализации субъектом образа объекта. Ведь мир человека представлен миром объективным — миром объектов материальных, и субъективным — миром «объектов идеальных» — чувствами, мыслями, идеями. Без метафоры не существовало бы лексики «невидимых миров» — внутренней жизни человека. При необходимости рассказать об идеальном всегда возникает проблема, как обозначить и раскрыть его содержание. А рассказать о неизвестном можно, только сравнивая его с чем-то известным, знакомым.

В основе проблемы — противоречие: идеальный объект должен быть материальным, чтобы его можно было воспринимать и отражать в сознании, и он не может быть материальным, так как это результат психических процессов.

Ниже будет проведен анализ метафоры как системы и показано, что она является языковой конструкцией, которая разрешает это противоречие.

Метафора (греч. metaphora — перенос) — это употребление слова, обозначающего какой-нибудь предмет (явление, действие, признак), для ОБРАЗНОЙ характеристики другого объекта, СХОДНОГО с первым в чем-либо. Образное определение через другой объект осуществляется переносом свойств, при этом происходит сравнение, но не прямое, а косвенное, замаскированное.

Как видно из определения, основой метафоры является сравнение — один из основных логических приемов познания внешнего мира. Познание любого предмета и явления начинается с того, что мы отличаем его от всех других и устанавливаем его сходство с родственными предметами.

В сравнении выделяют три элемента:

1. То, что сравнивается, т.е. «предмет».

2. То, с чем сравнивается, т.е. «образ».

3. То, на основании чего одно сравнивается с другим, т.е. «признак» [Томашевский Б.В., 1959].

Сравнение может быть сложным, развернутым, разветвленным — сравнение-образ: «Этот совершенно чистый, как алая утренняя струя, полный благородного веселья и царственности цвет являлся именно тем гордым цветом, какой разыскивал Грэй. В нем не было смешанных оттенков огня, лепестков мака, игры фиолетовых или лиловых намеков; не было также ни синевы, ни тени, ничего, что вызывает сомнение. Он рдел, как улыбка, прелестью духовного отражения»61.

Сравнение может быть создано и на основе различия: «Я был для него словно разновидность тюльпана, наделенная ароматом, и если такое сравнение может показаться тщеславным, оно все же верно по существу»62.

В литературном творчестве сравнение также производится с целью познания, но познания особого: эмоционального, вместе с автором, с точки зрения его отношения к объекту или явлению. Здесь сравнение — образное выражение, в котором один предмет (явление, признак и т.п.) сопоставляется с другим, обладающим каким-либо признаком в большей мере.

При этом вся структура сравнения служит в образной речи для того, чтобы этот признак УСИЛИТЬ: «Его лицо... казалось бы вяло-прозрачным, если бы не глаза, серые, как песок, и блестящие, как чистая сталь, с взглядом смелым и сильным»63. В образном выражении «глаза, серые, как песок» глаза — «предмет», песок — «образ», а реальный общий признак, на основе которого сближаются эти понятия, — серый цвет предмета и образа.

Однако сравнение как логическая форма, выделяя какой-то признак, не создает нового и целостного информационного объекта, т.е. не осуществляет смыслового синтеза, приводящего к образованию нового концепта.

Логическая операция «аналогия» (греч. analogia — соответствие, сходство) выходит за рамки прямого сравнения и основывается на предположении, что если два или более предмета, явления или понятия, в целом различные, согласуются друг с другом в некоторых отношениях, то они, вероятно, согласуются и в других отношениях. Иными словами, идет допущение о подобии гетерогенных сущностей. Это допущение, определяемое как принцип фиктивности, — мощное средство познания: с допуска о подобии начинается формирование любой гипотезы — научной или художественной (вымысел). В действие механизмы аналогии вводит эпистемический ход «как если бы» [Жоль К.К., 1984].

Аналогизирование как форма мышления является одной из ведущих при решении творческих задач. На основе аналогии строятся гипотезы для постановки экспериментов и их теоретическое обоснование в научно-исследовательской деятельности. В конструкторско-изобретательской деятельности аналогия позволяет, опираясь на известные решения, совершенствовать и создавать новые технологии и механизмы.

О двойственной роли сравнения и его более сложной развернутой форме — метафоре — писал еще Аристотель: существуют два типа сравнений, один из которых относится к стилю, являясь приемом украшения речи, а другой — к доказательству.

Аристотель же дал и первое определение метафоры: «Метафора есть перенесение необычного имени (перенесение слова с изменением значения) или с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии... А под аналогией я разумею [тот случай], когда второе относится к первому так же, как четвертое к третьему; поэтому [поэт] может сказать вместо второго четвертое или вместо четвертого второе <...> например, что старость для жизни, то и вечер для дня; поэтому можно назвать вечер старостью дня, а старость — вечером жизни или, как Эмпедокл, закатом жизни»64.

Существует связь сравнений с широким классом метафор. Уточняя эту связь, Аристотель указывает на логическую и психологическую сущность метафоры: понятие метафоры является психологическим, так как метафора активизирует психическую деятельность читателя и слушателя. Метафора как средство эмоционального воздействия на адресата должно найти отклик в его душе, вызвать в ней переживания и, следовательно, экспрессивный эффект, в отличие от языковых оценочных отношений, апеллирующих к разуму адресата, к его нормативному настрою.

Однако, в отличие от логической операции «аналогия», метафора вызывает образные представления, что позволяет определить ее как «образную аналогию».

Термин «метафора» употребляется в трех значениях: слово с переносным смыслом; один из тропов; любое языковое выражение (слово, словосочетание, предложение, некоторый текст) с переносным смыслом.

Интерес лингвистов к метафоре связан с тем, что язык представляет собой систему, находящуюся в постоянном преобразовании. В этой системе метафора трактуется как универсальный механизм семантических изменений, обеспечивающих включение новых объектов в культурно-языковой контекст путем выработки для них номинаций и раскрытия их существенных свойств.