– Почему вам нужно знать, что я зависима? Почему для вас так важен этот контроль надо мной?

Его палец очертил мои губы, спустился на ключицу и замер. Там, где он касался, кожу слабо покалывало.

– Я так привык, – последовал простой, но одновременно невероятно сложный ответ.

– А я привыкла по-другому.

Его глаза в темноте опасно блеснули, а мое сердце сбилось с ритма, и прилив адреналина заставил вздрогнуть. Никогда раньше не чувствовала такого. Никогда еще ни один взгляд не оказывал эффекта сродни удару в солнечное сплетение, когда что-то внутри словно замирает, обрывается и затем разливается по телу страхом, возбуждением, слабостью.

– Я не люблю от кого-то зависеть. Это всегда плохо кончается. Люди, имеющие над тобой власть, зачастую распоряжаются ею неверно. А иногда просто умирают, выбивают опору из-под ног. Только не говорите, что вы не такой. Я же знаю, что ваша защита действует, лишь пока я играю роль принцессы. Если этот спектакль раскроется…

Я усмехнулась.

– Не хочу снова учиться жить.

– Ты умная девочка. Но пока еще очень наивная.

Фортем протянул булочку, и мне ничего не оставалось, как схватиться за нее как за спасательный круг. Можно было хотя бы скрыть дрожь в руках.

– Ладно, – после долгой паузы он вздохнул. – Считай, что на сегодня я от тебя отстал.

– Вот спасибо!

На что Фортем только улыбнулся, как-то очень странно и многообещающе. Раньше с ним было проще, раньше он просто язвил и издевался. На издевки можно было отвечать, а уж язвить в ответ – мое любимое вечернее занятие. И, похоже, он все-таки отчаялся обыграть меня в борьбе характеров и решил перевести противостояние в другую сферу. А в ней я… в общем, как ребенок.

Мы пили чай в кромешной темноте, думая каждый о своем. Я размышляла о том, что буду делать, когда вернусь на Канопус. Поговорю с Тамиром, может, как-то устрою совместный культпоход… куда-нибудь. Да хотя бы в театр! Ведь наверняка у них есть театры, а я даже в земном-то ни разу не была.

Корабль вдруг тряхнуло так сильно, что я едва не уронила кружку. Повезло, что чая там было совсем чуть-чуть, еще ожога не хватало.

– Не бойся, – на мой вопросительный взгляд ответил Фортем, – иногда такое бывает.

– Вы все равно мне соврете.

– А ты все равно не узнаешь, вру я или нет. Но можешь расслабиться, при серьезной аварии включится сигнал тревоги и активируются спасательные капсулы.

– Вы правда убьете Таяну, если она что-нибудь вытворит? – сменила я тему.

– Если будет привлекать внимание или предаст – да. Я должен привезти тебя, про нее речи нет. Слишком много проблем. Несдержанная, импульсивная, глупая и самолюбивая девка.

– Где-то я уже такое слышала… – не удержалась я от издевки.

– Ты такой не была.

– Была, вы просто забыли. Я тоже могла найти приключения, выйдя зубы на ночь почистить. Да и сейчас могу… в общем-то.

– Ты хотя бы делаешь это потому, что в головушке весело и легко. А она – потому что вообще не привыкла думать о ком-то, кроме себя. А я не нянька и не психолог по работе с проблемными подростками. И попытки привлечь мое внимание… чреваты.

Я не хотела развивать эту тему дальше. Оставалось только надеяться, что Фортем знает, что делает. Я уже жалела, что опрометчиво пообещала Таяне защиту, потому что дгнарна не только вознамерилась залезть в постель ко второму человеку после императора, но и явно затевала что-то еще. Слабо верилось в ее оправдания о простом походе в туалет, закончившемся всеобщей тревогой.

– Пожалуй, я еще посплю, – решила я, ибо в темноте все равно нечем было заняться. – Только не будите меня снова, невыспавшаяся принцесса – крайне опасный зверь.

– Никогда больше не буду путешествовать с женщинами, – усмехнулся Фортем.

Одно радовало – красивая, яркая и дерзкая соплеменница пока что совсем не волновала Фортема. Пока что – ключевой момент.

Дорога до Сириуса, к счастью, прошла без особо значимых событий. Я даже удивилась: не выли сирены, не трясло от метеоритного дождя, по палубе не бегали убийцы, а я не сматывалась в срочном порядке через иллюминатор в туалете. В общем, скучный, совершенно обычный полет, большую часть которого я проспала. Ну и еще дочитывала книгу в капсуле.

Только одно меня поразило: то, как постепенно пассажиры словно испарялись. Казалось, прошлой ночью были забиты почти все ряды кают под нами, а ближе к посадке мы остались почти одни. Лишь несколько капсул горели мягким синим светом, свидетельствовавшим о том, что внутри кто-то есть.

– Куда все делись? – спросила я Фортема, когда он блаженно потягивал кофе, привалившись спиной к двери капсулы.

– Вышли. До Сириуса летят немногие, это своеобразная планета.

– Вышли? Куда вышли? На космическую остановку?

Прямо представилась висящая в космосе остановка, на которой, переминаясь с ноги на ногу, ждут транспорт тетки с авоськами, бабульки с тележками и мужчины со старыми потертыми борсетками.

– Почти. На таких крупных кораблях есть шаттлы, которые при пролете мимо пунктов назначения отстыковываются и сажают пассажиров. А корабль «прыгает» дальше в сверхсветовые маршруты.

Все это не слишком укладывалось в голове, хотя, казалось бы, – чему уже удивляться в этом мире?

– А почему на Сирирус мало кто летает?

Но Фортем в свойственной ему манере усмехнулся:

– Много будешь знать – испортишь себе сюрприз.

Разве после таких слов можно было спокойно сидеть на месте? Как маленький ребенок, я сначала вертелась и порывалась от нетерпения бродить по кораблю, а потом додумалась искать Сириус в книжке, которую нашла еще на корабле. К несчастью, никаких особенностей в книге не было описано, только краткая справка о сирианцах – гуманоидах с белоснежной кожей и раскосыми лиловыми глазами.

Наконец запустилась ставшая уже привычной процедура: все выступающие предметы убирались в ниши в стенах, показались ремни безопасности, а вместо постели в центре теперь красовались два кресла. Я начинала к этому привыкать и без напоминаний забралась в ближайшее кресло.

Не угадала: Фортем отрицательно покачал головой:

– На выход, принцесса, на выход.

– А… посадка?

– У нас свой маршрут. Терпи еще чуть-чуть, скоро будем дома. Где там эта Таяна, если не успеет, останется на Сириусе и сама пусть что хочет, то и делает.

Но Таяна уже ждала нас у выхода. С каждым днем дгнарна становилась краше и краше. Вот вроде бы и ничего не изменилось, но почему-то она казалась другой. Или это у меня медленно ехала крыша на почве не то ревности, не то природной дурости. И вовсе не прав был Фортем, когда говорил, что в моей головушке весело и легко. Там странно, запутанно и постоянно бродят странные идеи.