И снова глотаю.

Я иду к вам.

Мама, Виктория, Джон.

Святая троица, мои утраты.

Иду к вам.

Хотя я знаю: меня ждете не вы, не сон, но исчезновение. В этих бурых мутных водах. Ил на зубах. Ноздри горят.

Но все равно, я иду к вам.

Подходящее место, самое время.

Река заполняет меня.

Да.

К вам, скорее.

Джон.

Виктория.

Мама.

Мои волосы.

Рука.

Солнце.

Рука вытаскивает меня за волосы из воды, я слышу голос:

— Хватит тут дурь страдать. Заразы наберешь. Не верь в эти сказки про священность воды. Это для дураки. Я мусульманин. Я выше подобных суеверия. Этот город называется Аллахабад. Есть только один Бог — Аллах. Аллах — наш Бог. Никакой дух нет. Никакой священный вод нет. И никакой Невидимой рек нет.

— Нет? — бормочу я сквозь кашель, тошноту, выплевывая воду изо рта.

— Нет! Давай я помогу тебе залезать в лодку.

Я не успеваю ответить, как его руки уже затаскивают меня в лодку, я кашляю, изо рта льется вода, которой я успел наглотаться, я судорожно хватаю ртом воздух.

Он выглядит сурово, качает головой.

— Понимаешь, что я объясняю? — спрашивает он с отвращением.

— Э-э…

— Очень опасно, очень опасно, не увидал мертвую корову?

— Нет.

Я снова сплюнул, прокашлялся. Он погрозил мне пальцем.

— И что теперь? — спросил я через какое-то время.

— Ты сидишь в лодке, просыхаешь под солнце, а я гребу тебя к берегу. Нет. Поступим не так. Я гребу тебя в отель, там ты ходишь в душ и моешь с тела грязь. Иншалла, и тебе ничто не грозит. Иншалла.

— О'кей.

Река цвета охры. Желтое небо. Я ложусь в лодке.

Али смотрит на меня и смеется над моей глупостью.

Он этого не знает, но он вернул мне жизнь. Я лежал в покое, убаюканный скрипом уключин и мягким покачиванием лодки, скользящей по золотым водам Ганга, в полусне. Спасенный. Живой.

Али все разглагольствовал:

— Этот индусы ненормальный. Никакой исчезающий река нет. Давным-давно Сарасвати был настоящий река, но пересох. Сами не знают свои истории. Пророк, да будет свято имя его, избавил нас от такого языческий суеверий. Индусы видят волшебства, а его нет, видят…

Я резко сел в лодке:

— Как ты сказал?

— Сказал, они ненормальный, который…

— Нет, нет, о Сарасвати?

— Настоящий река. Высох веками назад.

— Высохла. Засуха, ну конечно. Поэтому-то я и не утонул в Платте. Пат же говорил, что глубина всего пара футов в лучшем случае. Она не могла этого знать. Она решила, что река — она и есть река. Понимаешь? Ты понимаешь?

Али смотрел на меня в недоумении.

— Я гребу тебя в отель, — сказал он.

— Да, да, да! — в возбуждении ответил я.

Старики Патавасти все еще спали. Их двенадцатилетний мальчик-слуга готовил чай. Он не обратил на меня никакого внимания, когда я схватил телефон и набрал международную справочную. Поговорил с оператором, и в конце концов мне дали номер Колорадо. Я набрал его, вышел на коммутатор.

— Я соединю вас с его автоответчиком, хорошо? — спросила женщина в трубке.

— Годится.

— С вами говорит детектив Дэвид Рэдхорс. Пожалуйста, оставьте свое сообщение и номер после гудка, я свяжусь с вами, как только смогу.

Я затараторил:

— Рэдхорс, вы меня не знаете, но у меня есть для вас информация. Пятого июня тысяча девятьсот девяносто пятого года в Денвере, той ночью, когда случился дикий снежный буран, была убита Виктория Патавасти. Ее убийца — Амбер Малхолланд, жена Чарльза Малхолланда, который баллотируется в конгресс. Амбер убила Викторию и выбросила пистолет в Черри-Крик. Возможно, в самом близком к дому Виктории месте. Амбер полагала, что течение отнесет орудие убийства в Саут-Платт. Но была засуха. Амбер не знает города, не знает, что глубина Черри-Крик всего несколько футов, и теперь, скорей всего, он совсем пересох. Пистолет не простой, «беретта», с ее инициалами. Понимаете? Пистолет все еще там. Должен быть там. Вместе с теплым течением Эль-Ниньо пришла небывалая погода. Снег в июне. Засушливые весна и лето. Осмотрите ручей, ту часть, которая неподалеку от дома Виктории. Найдите пистолет. Все сойдется. Следы от торговца оружием из Италии ведут к Чарльзу Малхолланду. Что еще? Да, мотив. Амбер убила Викторию по причине того, что последняя узнала о денежных махинациях ее мужа: он украл миллионы из благотворительных пожертвований, чтобы откупиться от шантажиста, Алана Хоутона. Хоутон исчез, но в компьютерах ОЗПА что-то могло сохраниться. Короче, самое важное — пистолет, отыщите пистолет, найдите этот чертов пистолет!

Я повесил трубку. Да, черт подери, да!

Налил себе попить. Вышел на балкон с видом на Ганг.

Десятки мужчин и женщин совершали пуджа, святая вода струилась меж их пальцев в лучах восходящего солнца. А сам Ганг казался огромной, безбрежной дорогой. Дети, жрецы, рабочие, пастухи буйволов, рикши, лодочники. Я сделал глоток нимбу-пани и присел, глядя на все это.

И уж не знаю, что повлияло на мое сознание: возможно, возвращение к жизни или сама духовная атмосфера Индии, но только вдруг я отчетливо представил, как это могло быть. Как это должно было быть.

Заключительный акт…

В семи часовых поясах к западу от Белфаста, в двенадцати часовых поясах от Аллахабада двое полицейских проверяют ордер на арест, бумаги на экстрадицию, потом садятся в самолет и летят из Денвера сначала в Атланту, потом к Виргинским островам США.

Самолет вылетает из аэропорта Денвера, делает петлю, набирает высоту и направляется на восток. Полицейский, который сидит у окна, первый раз в жизни летит на самолете. Дэвид Рэдхорс боится летать. Но это дело исключительной важности. Дело не терпит отлагательства. Чета Малхолландов проводит отпуск на шикарной яхте. Пока они еще на территории США, но завтра уже отправляются на Багамы. Всех дел не раскроешь. Еще этот Климмер помер, а случай-то просто выдающийся, мокруха почище любой другой.

Рэдхорс смотрит вниз на Денвер, на Аврору, Боулдер, Скалистые горы. Разглядывает Саут-Платт и Конфлюэнс-парк, где Саут-Платт сливается с Черри-Крик. Крупицы золота в ручье Черри-Крик стали основной причиной появления города Денвер.

Черри-Крик. Прослушав сообщение, Рэдхорс взял из участка металлоискатель и прошелся с ним по пересохшему ручью. Через каких-нибудь пятнадцать минут пистолет был найден. Экспертиза подтвердила, что пуля, извлеченная из тела Виктории Патавасти, была выпущена из этого пистолета. А сотрудники итальянской фирмы «Беретта» сообщили, кто был владельцем такого необычного пистолета. Жена начальника Виктории — Амбер Малхолланд. Пистолет. Орудие убийства.