В конце концов, Макс вышел из своего угла и присел на кресло рядом с Сиском. Острая боль, пронзившая оба его бока, сразу напомнила ему, отчего он, собственно говоря, простоял все это время. Скрипнув зубами, он ничем не выдал себя и улыбнулся Женевьеве.

– Мисс Дюрретт, – мягко заговорил он, – вы, вероятно, еще не знаете, что лорд Сэндс уже·дал показания о проведенной с вами той роковой ночи. Если потребуется, он принесет присягу перед судом ...

Молодая женщина, глаза которой наполнились животным страхом, перебила его пронзительным криком: «Нет!»

– ... чего каждый из нас желает меньше всего, – спокойно договорил Макс негромким и ободряющим тоном. – Теперь я попробую рассказать вам, что я думаю обо всем этом. Может быть, так будет легче? Я полагаю, что вы легли в постель к его светлости по приказу вашей хозяйки. Скажите, Женевьева, я прав?

Он не сводил с нее непреклонного пристального взгляда, направляя всю свою убедительность на несчастную заплаканную женщину, что сидела перед ним и тряслась от ужаса. Она продолжала молчать, но глаз не опускала, и, наконец, у нее вырвалось:

– Да, – она захлебнулась в рыданиях, – она мнье заплятила ... Сдьелала из менья ... как это ... шльюху, да! Зачьем?! Чтобы ее убьили? Месье, я правда ничьего не знать про это! Ничьего!

Макс осторожно наклонился вперед и ласково положил руку на плечо молодой женщины.

– Успокойтесь, мисс Дюрретт, – попросил он. – На работу вас нанимала ведь она. Может быть, вы почувствовали, что у вас нет другого выбора?

Женевьева жалобно зашмыгала носом.

– Да, месье, – еле слышно призналась она и громко высморкалась в крохотный носовой платок, – так и было. Мадам, она ... с ней было ... тяжело, так?

Макс попытался осторожно подтолкнуть ее к большей откровенности.

– Не переживайте, мисс Дюрретт, спокойно подумайте и расскажите нам, что именно она вам сказала. Что она вам пообещала?

Служанка покойной хозяйки дома отважно подавила очередное рыдание.

– Мадам приказаля мне соблязнить мильорда, сразу, когда он верньется домой, – ответила она и, выпрямившись, даже слегка расправила плечи. – Мадам смеялясь и говорьила, что в ее комнатье может быть ... немнёжко шюмно. Но я дольжна удержать мильорда в постьели. Я дольжна отвлечь его, и тогда она мне обьещаля дать двадцать фунтов и оплятить билет до Кале. Она обьещаля, что я сдьелаю и она меня отпустьит, и я уеду домой.

Макс пытливо наклонился вперед.

– А зачем она хотела, чтобы вы так сделали? Она вам не объяснила?

С несчастным видом Женевьева кивнула.

– Да, месье, она собьиралась приньять своего любовньика.

– Которого именно? – грубовато поинтересовался Сиск, вступая в разговор.

Женевьева в искреннем изумлении округлила глаза.

– Ее едьинственного любовньика, месье, – слегка волнуясь, ответила она. – Да, мадам любьила пофлиртовать и быстро расстаться, но с этьим мужчиной она биля все три года, что я сльюжиля у мадам. Он приходьиль к ней в дом, тайно приходьиль. Часто через окно.

Сиск в сомнении хмыкнул, но Макс тут же сердитым взглядом заставил его замолчать.

– Вы его знаете? Вы знаете, как его зовут?

– Месье Лампкин, – быстро ответила Женевьева. – Мадам его еще называля Тони.

– Лампкин? – Сиск поднял глаза от записной книжки и посмотрел на нее. – Вы его сможете узнать?

Служанка миледи покачала головой.

– Нет, месье, я его никогда не видьеля. Она еще давно сдьеляла окно так, что он легко мог тайно зальезать к ней. Но их отношьения не били тайной. Она часто говорьиля, что встречается с ним то там, то тут – на балях, на званых обьедах.

Лампкин, Лампкин ... имя казалось Максу странно знакомым. Вдруг его ожгла невероятная мысль.

– Леди Сэндс, должно быть, преданно любила его, чтобы так рисковать и принимать его у себя в доме. Но именно в эту ночь она поступила более необычно. Она попросила вас ... э-э-э... занять внимание его светлости. Зачем?

На лице Женевьевы проступило явное замешательство.

– Я не думаю, что мадам биля прьеданно в него вльюблена, – с сомнением в голосе сказала она. – Когда она собьиралась с ним увьидеться, она иногда ... как это ... мучилясь. Злилась. Я не думаю, что она его поощряля, просто притворьялась, что он ей нравьится.

Макс вопросительно приподнял бровь.

– Отчего вы так думаете?

Служанка миледи истинно по-галльски дернула плечиком.

– Месье, я ведь француженка, – с невозмутимым видом сказала она. – Да, она любьила мужчин, но вот этот, он доставлял ей беспокойство. Я думаю, что в ту ночь она решьиля положьить конец их отношьеньиям. Возможьно, она боялясь, у них можьет дойти до скандаля. Она сказяля, что после этой ночи ему в ее постьели больше не бывять. И еще она сказяля, что чулок скоро надьенут другую ногу. Я ничьего не поньяла, но у нее был очень радостьный вид. Биля очень довольная. Даже посляля меня за шампанским к дворецькому.

Макс пристально посмотрел на нее.

– И сколько бокалов выпили? Он бутылку открывал?

Она с готовностью кивнула.

– Я глаз с него не спускаля, месье. А выпиля только одьин бокаль. Но я его разбьиля на следующее утро, когда увидьеля ...

Сиск и Макс обменялись понимающими взглядами. Оба почувствовали, что француженка говорит правду.

– А в ту ночь, мисс Дюрретт, не слышали вы какого-нибудь шума? – спросил полицейский констебль. – Ничего такого, что могло бы взволновать его светлость?

Она снова покачала головой.

– Нет, месье, ничего.

– Гм, – хмыкнул Сиск, – а лорд Сэндс со своей кровати не вставал?

Служанка слегка поджала губы и снова покачала головой.

– Нет, месье.

– А не мог он встать без вашего ведома? – спросил Макс.

Она слегка задумалась.

– Нет, месье, я очень чутко сплю.

Макс откинулся на спинку кресла. Похоже, Гарри и Женевьева уже почти вне подозрений. Если служанка была бы виновна, она не упустила бы предоставившийся возможности все свалить на Гарри. Более того, ее странный рассказ про таинственного любовника леди Сэндс отчего-то не вызывал сомнении в его истинности.

– Лампкин ... – задумчиво повторил Макс фамилию любовника. – Может быть, его знает Сэндс. Я приглашу его сюда.

– Но, месье, это невозможьно, – тихо возразила Женевьева. – Мильорд, он этим утром отбыл, на рассвете, и его сестра виконтесса тоже.

– Куда они уехали? – требовательно спросил Макс. Правда, он, кажется, знал место назначения.

Женевьева поморщилась от его резкого тона.

– В помьестье мильорда Делакорта, месье, – ответила она. – Полагаю, что это в Дербишир, да?