Персидская мифология восходят к общей индоевропейской основе, которая распространилась из Арало-Каспийских степей в Индию и Иран, а также в Европу. Основные божества «Авесты» – самых ранних священных писаний персов – очень похожи на аналогичных персонажей самых ранних древнеиндийских текстов. Но в новых регионах распространения этой культуры образовавшиеся две ветви испытали на себе совершенно новое влияние: ведическая традиция постепенно подчинялась воздействию индийских дравидов, а персидская – шумеро-вавилонской традиции.

В начале I тысячелетия до н. э. пророк Заратуштра (Зороастр) подверг персидскую веру коренным изменениям с позиций строгого дуализма принципов добра и зла, света и тьмы, ангелов и дьяволов. Этот перелом значительно повлиял не только на персидское, но и на подчиненные иудейские верования, а через них (столетия спустя) – на христианство. Произошел радикальный отход от более распространенных мифологических интерпретаций добра и зла как следствий, проистекающих от единого источника бытия, который будучи выше любых противоположностей, объединяет их в себе.

В 642 г. н. э. Персию наводнили фанатичные приверженцы Магомета. Тех, кто не принимал новой веры, убивали. Оставшиеся в живых нашли прибежище в Индии, где они сохранились по настоящее время как парсы («персы») Бомбея. Однако примерно три столетия спустя произошло явление, которое назвали магометано-персидской литературной «Реставрацией». Великими именами этого периода являются: Фирдоуси (940–1020?), Омар Хайям (?–123?), Низами (1140–1203), Джалаледдин Руми (1207–1273), Саади (1184?–1291), Хафиз (?–1389?) и Джами (1414–1492). «Шахнаме» Фирдоуси («Эпос царей») – это пересказ в простой и возвышенной повествовательной стихотворной форме истории древней Персии до магометанского господства.

«Смотрите все на меня. Не смотрите по сторонам, – говорит Гроза Врагов, герой апачей. – Слушайте, что я скажу вам. Мир так же велик, как и мое тело. Мир так же велик, как и мое слово. И мир так же велик, как и мои молитвы. Небо так же велико, как и мои слова и молитвы. Времена года так же велики, как и мое тело, мои слова и моя молитва. И воды тоже; мое тело, мои слова, моя молитва больше, чем воды.

Тот, кто верит мне, тот, кто слушает, что я говорю, проживет долгую жизнь. У того же, кто не слушает, кто думает иначе, жизнь будет короткой.

Не думайте, что я на востоке или на юге, на западе или на севере. Земля – это мое тело. Я здесь. Я повсюду. Не думайте, что я нахожусь только под землей или наверху, в небе, или только во временах года, или по другую сторону вод. Все это есть мое тело. Воистину подземный мир, небо, времена года, воды и есть мое тело. Я везде и повсюду.

Я уже дал вам то, из чего вы должны приносить подношения мне. У вас есть два вида трубок и у вас есть горный табак».[453]