По дороге я, заливаясь слезами, выложила мужу все, чтоузнала, Куприн мрачно молчал. Не говоря ни слова, он впихнул меня в роднойподъезд, в квартире дотолкал до кухни и произнес:

– Смотри.

Я пожала плечами:

– На что? Грязно ужасно! Похоже, вы с Семеном ни разу нипосуду не помыли, ни пол… Хотя чего ждать от лентяев? Бросили семью в Пырловке,а сами тут…

– Туда смотри, – прервал Олег и повернул меня к лоджии.

Я увидела на балконе знакомую фигуру. Нет! Не может быть!

– Приветик, Вилка, – заулыбалась Аня, входя в кухню, – каквам в Пырловке отдыхается? Фредька не достает? Я забыла предупредить: неугощайте его ничем, а то станет каждый день жрать ходить!

– Это ты? – глупо спросила я. – Аня?

Подруга повернулась к Олегу.

– Чего с ней? Уставилась на меня, как на привидение!

Куприн хмыкнул, но ничего не сказал.

– Ты Аня? – тупо повторяла я. – Аня, скажи, где ты былапоследние дни?

– На даче, у приятелей, – спокойно ответила подруга.

– А зачем мне звонила и о помощи просила? – я медленноприходила в себя.

– Кто? – изумилась Аня.

– Ты?

– Просила о помощи?

– Да!!!

– Не было такого!

– Как это! – заорала я. – У твоего телефона батарейка села,я еле-еле поняла, о чем речь, по окончаниям слов! Ты еще орала ..ги… ют! А намой вопрос, где ты, ответила: не ..аю! ..ги. Ничего не ..ажу! И так далее. Иеще потом четко так сказала: «Все. Батарейка села, зарядить не могу, спасименя, несчастную!» Ты что, не помнишь?

– Конечно, помню, – кивнула Аня, – зарядка-то дома осталась,а у парней мобильников нет, сейчас у крутых особая мода пошла, не пользуютсясотовыми.

Кому надо – с секретарем соединится, и тот ситуэйшенразрулит. Так что мы на той фазенде без связи остались. Кстати, я на тебявообще-то обиделась!

– За что? – спросила я, сверля глазами совершенно целую,невредимую и очень довольную Аню.

– Тебе трудно было выполнить мою просьбу? – прищуриласьподруга. – Вот уж не ожидала!

– Но я искала тебя! Чуть с ума не сошла!

– Зачем?

– Ты же просила о помощи!

– Чушь собачья. То есть да, конечно, я позвонила и сказала:«Вилка! Помоги, а то меня на работе убьют!» Ты же вместо того, чтобы выслушать,принялась спрашивать: «Где ты? Где ты?» Да какая разница – где! Помоги просто!Ну, я и ответила тебе: "Не понимаю твоего интереса. Помоги. Позвони наработу и скажи: «Аня заболела, что с ней, точно не скажу, потому что диагнознеясен. Скорей всего, она грипп подцепила, поэтому спишите ее дела на ВанюМаслова».

Ваня Маслов! Три раза я тебе повторила, и что?

И ведь как просила. Спаси меня, несчастную, а ты?!

Теперь с начальством надо разбираться!

Я постаралась успокоиться. Так. В трубке были слышны обрывкифраз, просто я не правильно их поняла…ги ..ют! – это не «помоги, убьют», а«помоги, на работе убьют». А «Сп…те» – это не «спасите», а «спишите», спишитедела на Ваню Маслова! Имя и фамилия до меня не долетели! Боже! Ну не дура ли я!

– Анечка, – приторным голосом запела я, – ну-ка расскажинам, деточка, куда и с кем ты отправилась с вечеринки в своей конторе, а? Сдвумя парнями, блондином и брюнетом?

Анька закатила блудливые глазки.

– Да уж, – причмокнула она, – повеселилась.

Представляешь, приперлась на наше корпоративное торжище,думала, со скуки сдохну. Все те же вокруг: рыла противные, VIP-клиентыкапризные и журналюги. Последних я просто ненавижу, одни и те же по тусовкамшляются. Ну меня переколбасило, стою, салат жую, в тоске погибаю. И вдругвходят два Ален Делона! Красавцы! Bay! Шикарные! Ну я к ним и подрулила,представилась. Выпили по бокальчику, решили у них на дачке продолжить. Да,скажу тебе! Показали они мне небо в алмазах! Мы из кровати несколько дней невылезали. Представляешь, еле живая сегодня утром приползла. Одно плохо, ты меняподвела, и теперь на работе скандал.

– То есть ты подцепила на вечеринке двух незнакомых парней иуехала с ними на несколько дней? Наплевав на службу? – протянула я, просекаяситуацию.

Анечка-то у нас девушка весьма легкого поведения, ни одногомало-мальски стоящего, на ее взгляд, кадра мимо не пропустит, а тут на путивстретились две секс-машины.

– Почему незнакомых? – улыбнулась подруга. – Мы друг другупредставились. Мои мальчики журналисты, из желтой прессы, их на такие вечеринкине зовут, но они везде пройдут!

Внезапно Олег издал странный звук, похожий на хрюканье. Тутя озверела:

– Аня! Ты старая шлюха! – заорала я.

– Почему же старая? – возмутилась подруга.

– Значит, слово «шлюха» тебя не смутило? – мой супругпродемонстрировал милицейскую смекалку.

– Грубо, конечно, – вздохнула Аня, – просто обидно, что внашем мире, в нашем жутком, насквозь фальшивом обществе, нельзя выжить обычнойбабе с нормальными инстинктами. Да, мне нравятся мужчины, и это естественно! Ноханжеское общество клеймит таких, как я, здоровых, честных, откровенных. От настребуют лицемерия, сокрытия собственных желаний. Просто ужасно. Хорошо,согласна, я шлюха! Но мне по крайней мере будет что вспомнить на пенсии.

Интересно, о чем подумает Вилка лет эдак в восемьдесят? Онаписанных романах? Выстиранных мужниных рубашках? Фу!

У меня просто пропал дар речи.

– Ну, пожалуй, Вилке не придется с тоской перебирать зряпрожитые годы, – захихикал Олег, – сядет в кресло с вязаньем и начнетвспоминать ушедшие дни: тут в историю вляпалась, там глупостей натворила.

– Я сильно сомневаюсь, что доживу до восьмидесяти, имея такуюподругу и такого мужа, – еле-еле выдавила я из себя и ушла в спальню.

– Нет, ты погляди! – возмутилась Анька. – Это мы,оказывается, плохие!

Ответа Олега я не услышала, потому что успела к тому временидобежать до кровати и, рухнув в нее, мгновенно заснуть.

Олег разбудил меня в восемь.

– Вставай.