что делать с этим аль-туром дальше. Сейчас, пока мы еще не сблизились, пока между нами была дистанция, обиды, толика взаимной отчужденности, я могла, наверное, теоретически от него отказаться. С другой стороны, зная, что может последовать за отказом, сердце наполнялось горечью. Я не хотела быть виновной в его смерти, не хотела его страданий. Тяжелая ситуация, тяжелый выбор.

А если я приму его? Если отпущу страхи и позволю сблизиться? Что будет потом? Как он впишется в мою жизнь со своим непримиримым сложным характером?

Чёртов резонанс дал мне выбор без выбора. Ограничил меня двумя опциями, каждая из которых может привести к непредсказуемым последствиям. А решение нужно принимать в ближайшее время.

Открыла глаза и повернула голову к Ролану. Он все это время внимательно наблюдал за мной и моей внутренней борьбой. Сейчас его глаза горели. Они в принципе горели почти постоянно, словно он без перерыва горел внутри. Сколько же в нем огня и силы? Сколько нужно выдержки и контроля, чтобы сдерживать разрушающий изнутри собственный огонь?

Я медленно выдохнула и подняла руку. Несмело положила ее на шею мужчины, задевая пальцами ухо и волосы. Долго вглядывалась в его лицо, опасное, хищное. В изгиб бровей, волевой подбородок, жесткие скулы, нос с небольшой горбинкой, складку на переносице, небольшие морщинки у глаз, наверняка возникшие не от того, что мужчина часто улыбается, а от того, что он иногда злобно прищуривается.

- Ты что-то для себя решила, птичка? – голос Ролана был хриплым и вибрирующим.

Я покачала головой. Да не решила я ничего, чертов ты аль-тур. Не береди мою душу, я пока просто смотрю и рассматриваю то, что резонанс мне подарил и думаю над тем, что мне с этим нежеланным подарком космоса делать. Нет, первый шаг к большему сближению я делать не буду. Пока я сделала достаточно. Хотя…

Не знаю, что увидел Ролан в моих глазах, но он положил руку на мою макушку и довольно ощутимо сжал меня, притягивая к себе. Движение было настолько быстрым и резким, что воздух в легких мгновенно кончился. Когда между нашими лицами оставались миллиметры, и я чувствовала на коже горячее дыхание, мужчина остановился. Пришлось самой прижаться к его губам, и в этот момент меня настолько прошило горячей волной, что я невольно охнула аль-туру прямо в губы. Его рот завладел моим мгновенно, настойчиво и бескомпромиссно. Рука на затылке не позволила отстраниться и зачерпнуть воздуха горящими легкими.

Губы мужчины втянули мою нижнюю губу, посасывая. Язык проник в мой рот. Его тело вибрировало подо мной, другая рука легла на спину, придерживая мое обмякшее тело. Это не было борьбой, это было подчинением в чистом виде. Я зажмурилась, отдаваясь ощущениям. Пьянящим и диким, сметающим сопротивление. Непослушные пальцы вцепились в плечи Ролана, будто я готова куда-то падать, а он держит меня на краю и не отпускает. Все внутри перемешалось и еще больше запуталось.

Аль-тур отстранил меня от себя. Мои губы горели, в глазах мелькали мушки.

На лице Ролана впервые проступило какое-то подобие улыбки. Он смотрел в мои глаза, немного наклонив голову. И этот взгляд прожигал, заставлял застыть в его руках.

Я практически вырвалась из его объятий, ноги еле держали. Твою галактику, вот это да. Аль-тур спокойно отпустил меня со своих коленей, не делая и не говоря ничего.

Я покачала головой, прогоняя морок этой близости, схватила чашку с остывшим кофе и молча покинула мостик, пытаясь понять, что делать дальше с этим поцелуем, который воспламенил мое тело, затолкал подальше все обиды, страхи и негативные мысли, и практически склонил меня в сторону принятия этого мужчины в мою жизнь.

***

Остаток дня прошел в написании статьи и новой книги. Я старалась как можно глубже закопаться в работу, чтобы не оставлять себе времени на самобичевание, размышления и тревоги.

Самым приятным и одновременно болезненным стал разговор с Гаем, который сейчас находился дома. Не буду описывать тот шквал эмоций, который я испытала, когда увидела своего третьего мужа. Пусть это была только проекция, но в свете всех событий и она была бальзамом, успокоившим мое ослабленное переживаниями сердце.

Гай был немногословен. Он лишь сказал, что по гало-связи делиться подробностями происходящего не будет – каналы не защищены, а на построение безопасной связи требуется время, так как доверять в текущей ситуации нельзя почти никому.

На вопрос о том, как дела с Роланом, я лишь молчаливо повела плечами, потому что сказать что-то однозначное не могла. Гай качал головой, смотрел на меня болезненным пылающим взглядом и обещал, что они во всем разберутся и все уладят.

Мое отсутствие рядом действовало на мужчин удручающе. Взаимная тоска ломала нас всех. Прав был Ролан, я – слабое место этих мужчин, так как, даже зная, что я в относительной безопасности, они все равно испытывали боль и слабели.

- Я люблю тебя, Гай – сказала я мужу, когда мы прощались. Я первый раз сказала это сама, потому что четко поняла для себя, что чувствую именно это. Не страсть, не нежность, а именно любовь.

- Я тебя люблю, Мила – улыбнулся мужчина мягко и нежно. Так, как, наверное, улыбался только мне одной.

Обедала и ужинала я одна, Советник Ир-Вон своим присутствием меня не почтил. Мне кажется, он давал мне время все осмыслить и принять какое-то решение. Какое решение принял он сам, оставалось загадкой. Подозреваю, за его поведением скрывался некий способ манипуляции, такие себе эмоциональные качели – приблизься-оттолкни-приблизься и так до бесконечности.

Настроенная на то, чтобы поговорить, я уже стояла у двери на мостик, но в последний момент передумала и трусливо сбежала. Хватит делать шаги вперед, хватит идти на контакт, я себя еще уважаю, чтобы бесконечно приходить первой.

С тревогой, в хаосе мыслей, а я трудом заснула, прижимая к себе Нани. Проснулась от того, что почувствовала близость Ролана на постели и его руку, которая притягивала меня к себе ближе и ближе, пока моя спина не коснулась напряженной груди, кожу не прошиб жар, а макушку не опалило рваное дыхание.

Я знаю, что аль-тур чувствовал, что я уже не сплю. Он молчал и прижимал меня к себе, невесомо поглаживая пальцами по животу. Грудная клетка под спиной мерно вздымалась, поясницы касалась твердость возбужденной плоти, а легкие заполнялись горьковатым ароматом с нотами хвои и еще чего-то. «Полынь» - появилось в голове. Вот как называется эта трава, которая растет на Земле и на Фиросе. Мне доводилось пробовать алкоголь на