– вжиии… вжик… У собак есть индивидуальность. Это дорогого стоит. И судебные прецеденты…

– Это Косой! – вскричал Боддони. – Тот юрист!

– Что мне делать с драгоценными камнями? – снова спросил Доброгор.

– вжиквжиквжик… Я могу добавить к вашему вознаграждению еще 5000 долларов в драгоценных камнях… вжик… Я хочу знать, кто отдает мне приказы… вжик… И глупостей не делайте, тоже. У моих… клиентов долгая память и глубокие карманы… – от ужаса Имп стал делать пропуски.

Вильям нажал кнопку «Пауза».

– Косой дал им деньги, – сказал он. – Косой им платил. Слышали, как он упомянул клиентов? Понимаете? Эти люди напали на Ветинари! И у них был ключ от нашего дома?

– Но мы не можем просто оставить эти деньги себе! – воскликнула Сахарисса.

Вильям нажал на кнопку.

– вжик… Правда пока башмаки надевает, а ложь уже по свету гуляет, так, кажется, говорят?

– Конечно, мы… – начала Сахарисса.

Он снова нажал кнопку.

– Вжиииквжик вжик… пока башмаки надевает, а ложь уже по свету гуляет.

– Вжиииквжик вжик… надевает, а ложь уже по свету гуляет.

– Вжиииквжик вжик… а ложь уже по свету гуляет.

Вильям замер.

– Ты в порядке? – спросила Сахарисса.

– Шок после событий, – прошептал ей Доброгор, – такое случается.

– Мистер Доброгор, – не оборачиваясь, резко спросил Вильям, – ты говорил, что можешь обеспечить меня новым прессом?

– Я сказал, он стоит…

– …горсть рубинов, возможно?

Доброгор раскрыл ладонь.

– Так значит, они наши?

– Да!

– Ну… утром я могу купить дюжину прессов, но это не так просто, не то что карамельки купить…

– Я хочу получить доступ к прессу через полчаса, – сказал Вильям. – Отто, мне нужны картинки ноги брата Гвоздя. Мне нужный цитаты всех участников событий, даже Старого Вонючки Рона. И картинку Гаффса, Отто. И мне нужен печатный пресс!

– Я же сказал, где мы возьмем тебе пресс среди но…

Пол вздрогнул. Кучи обломков слегка сместились.

Все взгляды обратились к освещенным окнам «Инквайрера».

Сахарисса, не отрывавшая взгляда от лица Вильяма, задышала так тяжело, что Отто застонал, отвернулся и что-то отчаянно замурлыкал себе под нос.

– Вот где твой пресс! – воскликнула она. – Все, что нужно, – пойти и взять его!

– Ага, но просто украсть… – начал гном.

– Одолжить, – поправил Вильям. – И тогда половина камней – твоя.

Ноздри Доброгора раздулись.

– Тогда давайте… – начал он, но прервался и переспросил: – Ты сказал, половина, верно?

– Да!

– Тогда давайте сделаем это, парни!

Один из ночных смотрителей «Инквайрера» вежливо постучал в дверь кабинета мистера Подлизы.

– Да, Причини? Достабль объявился? – спросил владелец «Инквайрера».

– Нет, сэр. Но тут вас хочет видеть юная леди. Та самая мисс Крипслок, – ответил смотритель, вытирая руки ветошью.

Подлиза просиял.

– Правда?

– Да, сэр. Она несколько… взбудоражена. И с ней этот парень, де Словье.

Улыбка Подлизы слегка поблекла. Он наблюдал за пожаром из своего окна с превеликой радостью, но у него хватило ума не выходить на улицу. Он слыхал, что гномы очень злые, и с них сталось бы обвинить во всем его. Если честно, он не имел ни малейшего понятия, от чего случился пожар, но ведь они получили по заслугам, правда?

– Ну что ж… время собирать камни, не так ли? – сказал он, практически обращаясь сам к себе.

– В самом деле, сэр?

– Проводи их ко мне.

Он сел за стол и посмотрел на разбросанные бумаги. Чертов Достабль! Странно, его статьи были как его сосиски – ты знаешь, из чего они состряпаны, однако доедаешь до конца и потом возвращаешься за добавкой. И кстати, делать их оказалось не так просто, как кажется, что статьи, что сосиски. У Достабля была сноровка. Он выдумывает историю о каком-то гигантском монстре, которого видели в озере в Гад-парке, и тут же появляются пять читателей, готовых поклясться, что тоже видели эту тварь. Обычные, ничем не примечательные люди, вроде булочника, у которого вы каждый день покупаете хлеб. Как Достаблю это удавалось? Стол Подлизы был покрыт листами с его собственными безуспешными попытками сочинить нечто подобное. Для этого нужно особое вообра…

– О, Сахарисса, – сказал он, вставая при ее появлении. – Присаживайтесь. К сожалению, тут нет стула для вашего… друга. – он кивнул Вильяму. – Позвольте выразить сожаление о прискорбном пожаре.

– Это ваш кабинет, – холодно сказал Вильям. – Вы можете выражать здесь все, что вам будет угодно. – За окнами были видны факелы стражников, прибывших на руины сарая. Вильям отошел от окна.

– Не надо так, Вильям, – укорила его Сахарисса. – Просто мы пришли к тебе, Ронни, как раз из-за пожара.

– Правда? – Подлиза улыбнулся. – Ты наделала глупостей, девочка…

– Да, э…ну, все наши деньги… – Сахарисса всхлипнула. – Правда состоит в том, что… у нас ничего не осталось. Мы… мы работали изо всех сил, изо всех сил, а теперь все пропало… – она начала плакать.

Ронни Подлиза перегнулся через стол и похлопал ее по руке.

– Что я могу сделать для вас?

– Ну, я надеялась… Я думала… Я мечтала, может, ты согласишься… позволить нам использовать один из твоих прессов сегодня ночью?

Подлиза откинулся в кресле.

– Что? Ты с ума сошла?

Сахарисса высморкала нос.

– Да, я так и думала, что ты это скажешь, – с горечью констатировала она.

Немного успокоившись, Подлиза снова похлопал ее по руке.

– Мы ведь играли вместе, когда были детьми… – начала он.

– Ну, я бы не назвала это играми, – заметила Сахарисса, копаясь в своей сумочке. – Ты обычно гонялся за мной, а я била тебя по голове игрушечной коровой. А, вот он… – Сахарисса уронила сумку, поднялась, и направила на редактора один из пистолей усопшего мистера Гвоздя.

– Позволь нам использовать один из твоих «ных» прессов, или я выстрелю, «б», в твою «ную» башку! – закричала она. – Думаю, так ты и сам сказал бы?

– Ты не посмеешь! – пискнул Подлиза, скорчившись в своем кресле.

– Это была прекрасная корова, и однажды я так треснула тебя по башке, что у нее нога отвалилась! – мечтательно сказала Сахарисса.

Подлиза умоляюще посмотрел на Вильяма.