Мы шагнули навстречу друг другу, сокращая дистанцию, и снова скрестили оружие. Судя по его поведению, он решил покончить со мной одним ударом. И то, что он сделал, совсем уже не было фехтованием. Едва коснувшись мечом моей шпаги, он взметнул его высоко вверх и со всего размаха опустил его мне на голову одновременно с воплем: «Зарублю!» Стремительно падавший клинок, словно услышав заветное слово, окутался голубоватым сиянием. И в этот момент я снова ощутил магический удар, на этот раз по рукам! Моя защита опять погасила силу заклинания, но далеко не полностью, с огромным трудом мне удалось поднять скрещенные клинки, чтобы принять на них всю тяжесть удара заколдованного меча. Но одновременно с прозвучавшим криком Соленого Носа ко мне пришло наконец понимание сути наведенного на его клинки волшебства!

Все было очень просто: в тот момент, когда хозяин оружия произносил слова «зарублю» или «зарежу», клинок, на котором красовалось это слово, приобретал способность справляться с любым металлом. Так что по расчету наместника, его меч должен был перерубить мои клинки и размозжить мою голову! Не учел он только одного: в моих ослабевших руках было выращенное оружие, а магия выращенной стали была значительно выше магии его оружия.

И все-таки его удар был очень силен! Я почувствовал, что мои руки, пораженные предательским магическим ударом, не справляются с обвалившейся на них тяжестью. Упав на одно колено, я постарался отвести падающий меч вправо, а сам покатился влево. Только через долгое мгновение я сумел вскочить на ноги, но Соленый Нос был настолько поражен моим уходом из-под его удара, что не смог использовать это мгновение для атаки.

После этого исход поединка был предрешен! Одним прыжком я оказался рядом с ним. Он неловко поднял свой меч, завороженно переводя взгляд с моей шпаги на дагу, словно не веря, что с ними ничего не случилось. А я, не обращая внимания на его растерянность, резким толчком короткого клинка отбросил в сторону его меч и нанес мгновенный двойной удар.

Он был очень плохим фехтовальщиком! Он не успел возвратить свой меч в боевое положение, а его кинжал безнадежно опоздал, как и его новый магический удар. Моя шпага вошла ему в горло, а дага пробила висок. Соленый Нос рухнул на желтые камни, не издав ни звука, только его кровь с глухим бульканьем выталкивалась через разорванное горло.

Он был очень плохим фехтовальщиком… А вот гвардия у него была хороша. И секунды не прошло с того момента, как он растянулся на камнях площади, еще протяжный «ох» толпы не отзвучал, а вокруг меня сомкнулось кольцо желто-оранжевых мундиров и двенадцать клинков было направлено в мою сторону.

Я спокойно вытер оба своих клинка об одежду бывшего наместника и медленно выпрямился. Затем обвел гвардейцев холодными глазами и под их изумленными взглядами убрал свое оружие. Когда два моих клинка прямо у них на глазах растворились в воздухе, они явно растерялись. Усмехнувшись я спросил у старшего по виду гвардейца:

– Значит, ты считаешь, что этого клятвопреступника стоит защищать и после смерти?!

Гвардеец еще больше растерялся и очень неуверенно переспросил:

– Почему ты называешь господина наместника клятвопреступником?…

– А разве не он устанавливал правила этого турнира?

– Да, он… Но ведь эти правила неукоснительно соблюдались…

– Только не им самим!… Или ты действительно думаешь, что он фехтовал лучше вас всех?

На его лице отразилась борьба между долгом и правдой, и после некоторых колебаний он промямлил:

– Ну… просто ему очень везло…

Гвардейцы, окружавшие меня, внимательно прислушивались к нашему разговору, и один, видимо, самый нетерпеливый, вдруг вмешался:

– Краг, ты лучше спроси у него, откуда он взялся.

Я посмотрел на говорившего и процедил сквозь зубы:

– А ты, торопыга, не мешайся в разговор старших. Иначе будешь квакать далеко за городом… – И вернувшись к прерванному разговору, спросил: – Значит, ты думаешь, что ему везло?… Ну что ж, давай спросим у него самого… Ты ведь поверишь словам своего господина?…

Вся вооруженная компания уставилась на меня округлившимися глазами, а я наклонился над лежащим телом и, пробормотав «Расскажи-ка нам правду, дорогой…», сильно дунул ему в лицо.

Труп открыл глаза и сел. У меня, правда, мелькнула поздняя мысль: «Как же он говорить-то будет с перерезанным горлом?…», но голос наместника зазвучал вполне разборчиво:

– Спрашивайте…

Гвардейцы шарахнулись от заговорившего трупа. Тот действительно представлял собой не очень аппетитное зрелище. Хотя обе раны уже почти перестали кровоточить, труп с открытыми глазами, порванным горлом и бело-розовой дырой в черепе, говоривший не разжимая губ, производил жуткое впечатление. Так что я хорошо понимал чувства его бывших подчиненных. Однако мне тоже было не до сантиментов. Поэтому я обернулся к гвардейской компании и жестко спросил:

– Ну?! Кто будет спрашивать?! Или вы все мертвяков боитесь, гвардия?!

Вперед шагнул гвардеец, с которым я говорил, и заплетающимся языком проговорил:

– Господин… ты живой?…

Более идиотского вопроса придумать было невозможно. И реакция допрашиваемого была адекватной. Его глазные яблоки повернулись в направлении спрашивающего, и все услышали встречный вопрос:

– Ты что, Краг, совсем из ума выжил?! Как можно быть живым с пробитой головой и порванным горлом?!

– Слушай, дорогой, – вмешался я в эту милую беседу старых друзей, – перестань интересоваться здоровьем собеседника, это тебе не светский прием! Спрашивай по делу…

– Э-э-э, – слегка заклинило Крага, но он справился с собой, и следующий вопрос сформулировал достаточно четко: – Господин, этот человек утверждает, что ты жульничал во время турниров. Мы ему, конечно, не верим… – попытался он сразу смягчить свою невольную резкость, но труп его перебил:

– Это не «этот человек», а Серый Магистр. Называть его надо именно так и не иначе. А что касается твоего вопроса – да, я применял магию против своих противников! Ну и что! Мой турнир, как хочу, так и выигрываю! Еще не хватало, чтобы я собственный турнир проигрывал!

Мне показалось, что окружавших меня гвардейцев гораздо больше поразило, что они оказались в обществе Серого Магистра, чем то, что их господин жульничал. С минуту, если не больше, они рассматривали меня, словно увидели только что, а затем Краг задал неожиданный вопрос продолжавшему сидеть трупу:

– Господин, и ты попытался применить магию против Серого Магистра?!

Судя по тону вопроса, гвардеец приравнивал поведение своего господина или к прямому святотатству, или к удивительной тупости!

– Дурак… – беззлобно ответил бывший наместник. – Если бы я знал, кто готов скрестить со мной клинки, я вообще не прикоснулся бы к своему оружию! Что я – самоубийца?! Но подлинное имя Серого Магистра я осознал только после… своего… ухода. – Он помолчал и спросил: – Еще вопросы будут?