— Что же вы молчите, «господин комендант», я ведь чувствую, вам есть что сказать!

Копылов не принял его иронического тона и ответил неожиданно серьезно:

— С того момента, как я попал сюда, я стараюсь понять, почему это произошло. Это старая журналистская привычка докапываться до сути. Пытаться понять причину.

— Причину чего?

— Я хотел понять, что объединяет людей, попавших в нашу колонию, каков главный принцип отбора кандидатов на поселение. Не сомневаюсь, что у иновремян существовал какой-то критерий отбора. Я не верю, что, построив такую сложную, самодостаточную систему замкнутого цикла, наши хозяева доверились слепому случаю. Должен существовать принцип. Основополагающий принцип отбора.

— И, по-вашему, это так важно?

— Это очень важно!

— И вам удалось его установить?

— Не совсем, но зато я уверен, что вы этому принципу не соответствуете. Вы человек случайный, человек, которого здесь не должно быть.

— Что же из этого следует и чему я обязан таким глубоким выводом?

— Наблюдая за вами все время, пока вы здесь, я заметил, как вы относитесь к людям. Вы умеете прощать их мелкие недостатки и отыскивать среди хлама, который засоряет душу каждого из нас, нечто ценное, иногда даже не замеченное самим обладателем этой ценности. Вы извлекаете это наружу, делаете видимым. В нашей колонии под вашим руководством люди начинают себя уважать. Даже те, кто считал себя неудачником или совсем конченым человеком.

— С чего это ты решил петь мне дифирамбы?

— Это не дифирамбы, это так, пилюля для самоуспокоения. Я всегда считал, что в сложных ситуациях лучше иметь при себе какой-то скрытый резерв, преимущество, которым можно воспользоваться, если уж совсем припечет…

Копылов вновь замолчал, словно взвешивая на невидимых весах уже принятое решение, но на этот раз Алексей не стал его перебивать.

— Не нужно делать никаких подкопов под силовую стену. Вы правы, я появился в этом поселке первым, и мне известен код, который надо набрать на центральном компьютере, чтобы в стене открылся проход. Записка с этим кодом лежала на главном пульте управления. Я выучил код наизусть, а записку уничтожил.

— Что же ты молчал об этом до сих пор?!

— Именно это я и пытаюсь вам объяснить весь вечер.

Через неделю Сергей почти поверил в то, что Митрохин его не узнал, а не ломает какую-то изощренную комедию. Его схватка с Завидовым прошла без видимых последствий. Постепенно он становился полноправным членом этого внеземного иностранного легиона, собравшего в свои ряды преступников и выбитых из колеи людей со всех уголков России.

Но за внешним спокойствием что-то назревало. После расстрела изменилось не только его тело. Интуиция и способность мгновенно понимать скрытые мотивы, которыми руководствовались люди в своих поступках, обострились до такой степени, что не доверять своим предчувствиям он уже не мог и вскоре получил этому еще одно подтверждение.

Неожиданно среди дня состоялось внеплановое построение, на котором Митрохин объявил, что на следующее утро специально сформированный отряд предпримет рейд в поселок аборигенов.

— До сих пор подобные дневные рейды успеха не имели, поэтому отряд займет оборону в поселке аборигенов и будет ждать наступления ночи, — закончил полковник свою короткую речь. Услышав недовольный ропот среди волонтеров, Митрохин досадливо поморщился и соизволил пояснить свой приказ:

— В результате последней атаки шаманов стена сдвинулась еще на полметра, если так будет продолжаться дальше, нам скоро негде будет повернуться. С колдунами пора кончать.

— Разрешите вопрос, господин полковник! — раздался из рядов голос Ипата, первого из волонтеров, которого Сергей увидел на планете после прибытия, и единственного человека, с которым у него сложились здесь нормальные, почти дружеские отношения.

— Спрашивайте! — недовольно проворчал полковник, по тону было понятно, что дерзкому солдату за свою смелость придется расплачиваться. Задавать вопросы начальству здесь было не принято.

— Каким образом мы сможем разделаться с неуязвимым противником? Не известно ни одного случая уничтожения аборигена! Они умеют отклонять в сторону любые направленные в них снаряды!

— До сих пор приходилось стрелять из-за силовой стены, значительно ослаблявшей мощность нашего огня. На этот раз вам поручено дождаться противника на его собственной территории и разделаться с ним огнем в упор! Все! Можете разойтись!

Одним из первых в списках отряда значился, разумеется, Трофимов. Сергей и не сомневался в том, что ему придется участвовать в ближайшем же опасном задании. Насторожило его другое… Командовать операцией поручили Завидову. Скорее всего, Завидов знал о предстоящем рейде и, затаив ненависть, ждал своего часа. Не пытаясь до нужного момента осуществить свою угрозу, он делал вид, что Трофимов перестал для него существовать.

Но такие люди, как Завидов, никогда не прощают ущемление своего авторитета, особенно если это произошло в присутствии членов его команды.

Вся деятельность Завидова и его жизненное благополучие внутри колонии строились на устрашении окружающих, и доказать, что посмевший публично оскорбить его новичок будет жестоко наказан, стало для него делом чести.

Сергей хорошо представлял, что ждет его в этом рейде, но изменить ничего не мог. Приказы полковника обсуждению не подлежали.

Единственное, что еще можно было сделать, это заблаговременно позаботиться о подходящем оружии. Боеприпасы ко всем штатным карабинам выдавались только начальнику группы и раздавались лишь на месте предполагаемой операции. Неизвестно, чего в таком положении вещей было больше — обыкновенной глупости или перестраховки.

Бунт в условиях изолированного военного лагеря полностью исключался. Слишком хорошо здесь контролировался каждый шаг волонтеров. А вот в лесу, на чужой планете, необходимость в оружии может возникнуть совершенно неожиданно, и отсутствие патронов может сыграть роковую роль.

Но не внезапное нападение аборигенов беспокоило Сергея, он должен был противопоставить хоть что-то до зубов вооруженному Завидову.

По счастливому стечению обстоятельств, у арсенала в последнюю перед походом ночь дежурил Ипат, получивший таки от полковника несколько нарядов вне очереди. Сергей предупредил его во время ужина о том, что собирается ночью посетить арсенал.

Далеко не сразу Ипат согласился пропустить Трофимова через свой пост и наотрез отказался участвовать в этой акции. Это было очень плохо, потому что Сергей не до конца доверял своему новоявленному другу и предпочел бы иметь в качестве гарантии одинаковую с ним ответственность за совершенную кражу оружия.

Но делать было нечего, приходилось использовать даже такой неверный и грозящий большими неприятностями шанс. Сергей был абсолютно уверен, что из этого похода ему не позволят вернуться, и для того, чтобы иметь возможность защитить свою жизнь, он готов был нарушить любую статью устава полковника Митрохина.