Питер поднялся на двенадцатый этаж и прошел по длинному коридору к своему номеру. Вставив ключ-карту, он, к своему удивлению, увидел, что маленький огонек, который должен был загораться зеленым, когда замок открывался, стал красным. Питер дернул за дверную ручку и обнаружил: дверь заперта изнутри.

– Эй! – воскликнул он.

– Уф, – донесся из номера сонный голос.

Питер услышал, как кто-то открывает шкаф и роется среди одежды. Затем щелкнул замок, звякнула цепочка, дверь открылась, и на него, сонно моргая, уставилась Мэри Джейн.

– Если ты собираешься возвращаться под утро, – сказала она, – тебе следует предупреждать меня заранее.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался Питер, заходя в номер и закрывая дверь.

– Ну, раз уж ты дал мне запасной ключ, – ответила Мэри Джейн, – я решила, что вполне могу им воспользоваться. Вчерашняя вечеринка закончилась очень поздно, и я не хотела беспокоить тетю Анну. Да и такси до нее обошлось бы в целое состояние. – Она пожала плечами. – Так что я просто вломилась сюда.

– Ну, – произнес Питер, обнимая ее, – я рад, что хоть кто-то воспользовался номером этой ночью, ведь я до него не добрался.

– Я заметила, – сказала она, присаживаясь на постель. – Я так понимаю, ты делами был занят.

Он кивнул.

– Взгляни.

Он порылся в своих вещах, достал термос, открыл его и подошел к столу возле окна. Мэри Джейн поднялась и стала из-за его плеча наблюдать, как Питер вытряхивает содержимое термоса на стол. Когда солнечные лучи упали прямо на него, предмет показался еще менее реальным – просто бледный, продолговатый, крошечный кирпичик из тумана. ЭмДжей уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Что это?

– Ты мне скажи.

Мэри Джейн потянулась было к «кирпичику», затем отдернула руку.

– Он часом не радиоактивный?

Питер покачал головой.

– Точно сказать не могу, – сказал он, – но если бы он был смертельно опасен, мое паучье чутье дало бы знать. Однако я ничего не почувствовал, так что…

– И где ты его нашел?

Питер коротко поведал о встрече с Ящером. ЭмДжей покачала головой:

– Странно, я думала, в эти дни Ящер совсем не способен мыслить. В смысле, как Курт Коннорс он может строить планы или делать умные вещи, но… Ящер?

– Я не знаю, ЭмДжей, – ответил Питер и глянул на часы. – О, черт, ты глянь, сколько времени. Мне нужно в душ, дорогая.

Он направился в ванную, разбрасывая по сторонам одежду. ЭмДжей последовала за ним.

– Тебе понравится этот душ, – сказала она, – он такой мощный, что едва волосы с корнем не вырывает.

– Хорошо, – ответил Питер.

Он повернул вентиль, и наружу вырвался бурный поток воды в окружении облака пара. Он забрался внутрь.

– Не забудь побриться, – посоветовала ЭмДжей, – твоя щетина уже становится заметной.

– Еще бы. Как прошел твой вечер?

– Ох, – ответила ЭмДжей, опираясь на раковину, – не очень здорово.

– Почему? Вечеринка отстой?

– Вечеринка была хороша. Там были все эти телевизионщики. Куча хорошей еды, – понуро ответила она.

– Что-то не похоже, чтобы ты ею насладилась.

– А я и не наслаждалась. Они все выглядели лучше меня.

– Да иди ты. Это статистически невозможно.

– Нет, я серьезно. И посреди вечеринки они представили модель, которая получила работу на этом ток-шоу.

– Вот черт. – Теперь он понял, откуда взялось это унылое выражение. Он знал, о чем думает Мэри Джейн. Им нужны были деньги, но облом с этой работой был для нее личным ударом, какой бы безразличной она ни пыталась казаться.

– И она, – продолжила ЭмДжей, – была просто роскошной. Роскошной. – Она надула губы. – Это просто нечестно.

– Да, – согласился Питер, – полагаю, нечестно. Что будешь делать дальше?

– Не знаю. Я поговорила с кое-какими людьми, и некоторые представляли агентства, в которые я отправляла резюме. – Девушка покачала головой. – Это забавно, но они считают актерскую карьеру понижением по сравнению с модельным бизнесом. Думают, если начала сниматься на телевидении, то поставила на себе крест как на модели. Не понимаю этого. Я думала, это придаст мне большой вес, а не наоборот. Но похоже, что здесь это так не работает. – Она горько рассмеялась. – Они все горели желанием поговорить о моей телевизионной карьере, но как только я упоминала о модельном бизнесе, все смотрели на меня так, словно я хочу вернуться со дна. А это совсем не так! Ты это знаешь!

– Ты не знаешь, что такое опускаться на дно, – сказал Питер, шаря по полке в поисках шампуня. – Просто оскорбительно, как они посмели даже подумать об этом.

– Да, я знаю, но они так не думают. Большинство из них действительно зациклились на себе.

Питер усмехнулся. Он частенько слышал эту жалобу из уст жены, и она была ему вполне понятна. Когда твои работа и благосостояние зависят от того, насколько хорошо ты выглядишь в глазах других людей, искушение замкнуться на себе весьма велико. Устоять было непросто. Питер подозревал, хотя никогда не говорил об это вслух, что модельная карьера Мэри Джейн была такой нестабильной именно потому, что она не была достаточно самовлюбленной. Но это было одно из тех качеств, которые Питер особенно в ней ценил, и он не променял бы его ни на какой успех.

– В любом случае, – сказала Мэри Джейн, – я получила пару предложений.

– Серьезных?

Мэри Джейн снова рассмеялась, достала из коробки бумажный платочек и принялась медленно рвать его на мелкие кусочки.

– Не шибко лучше наемного рабства, если по правде, а дорожные расходы, – она покачала головой… – нужно быть сумасшедшей, чтобы согласиться. У меня все-таки еще есть гордость.

Она покосилась на него. Даже через душевую занавеску он смог заметить, каким жестким стал взгляд Мэри Джейн.

– Начнешь работать задарма здесь или где-либо еще, и люди об этом услышат. Скоро все перестанут тебя нанимать. Так что… – она запнулась. – Ты злишься на меня?

– За что? За отказ от отвратительных предложений работы? Крошка, ты сама должна оценивать их, это вне моей компетенции. – Он уткнулся головой в занавеску и улыбнулся жене. – Если тебе нужны советы о том, как лучше взбираться по стенам или куда засадить Веному, чтобы тот заорал от боли…

– Прошу тебя, – взмолилась Мэри Джейн, – я только-только начала забывать о нем. Но я поняла, к чему ты клонишь.

– Так вот, – сказал Питер, – я буду доверять твоему мнению. Если ты считаешь, что работа отстой, тебе не нужно на нее соглашаться.

Мэри Джейн вздохнула. Питер выбрался из душа и принялся лихорадочно вытираться – была уже почти половина восьмого.