Трапеза продолжалась. Россы ели с неослабевающим аппетитом, хозяева были не столь жадны, хотя и не оставляли вниманием стоявшие перед ними яства. Очень быстро многие блюда опустели, и слуги внесли новую перемену. Мудрец невольно задался вопросом, откуда в этих скудных краях берутся яства, обычные скорей для щедро прогретых солнцем южных земель.

Третий тост за здоровье гостей и князя произнес Эльмеш. Было заметно, что сотник не очень твердо держится на ногах. Едва отметив это. Мудрец обнаружил, что хотя мысли его по-прежнему свежи и быстры, он тоже слегка захмелел. Мудрец украдкой покосился на хозяина. Князь выглядел точно так, как и в самом начале пира. Перехватив взгляд Мудреца, он наклонился к гостю.

– Эльмеш сказал мне, достойный Келрун, что ты впервые в этих краях. Откуда ты знаешь наш язык?

– Я могу задать князю тот же вопрос.

– Я знаю много языков и наречий, – увернулся от прямого ответа Вульго.

– Я тоже.

– Ты много путешествовал?

– Да. Но это было давно.

– И именно тогда ты побывал здесь?

Мудрец на мгновение задумался и неожиданно для себя самого признался:

– Да, мне приходилось посещать эти края.

– И когда это было?

– Много лет назад. Я не уверен, что жив хотя бы один человек, который помнил бы меня, когда я пересекал эти горы.

– Но ты не выглядишь старым.

– Я знаю секрет молодости.

– В чем же он?

– В правильном питании.

Князь Вульго засмеялся, обнажив ровные белые зубы.

– Мне нравится твой ответ. Я также живу на этом свете довольно долго, намного дольше, чем мои слуги или люди, обитающие за горами.

– Ты тоже неплохо сохранился. В чем твой секрет?

– В том же, в чем и твой. – Вульго отхлебнул глоток вина. – Я правильно питаюсь. Говорят, есть люди, способные жить вечно. Ты слышал о таких?

– Приходилось. Это люди с ледяной кровью.

– Да? – Быстро протянув руку, Вульго коснулся длинными белыми пальцами ладони Мудреца. – Твоя рука тепла, но ты живешь вечно.

– С чего ты взял? – спросил Мудрец, невольно отметив, что от плоти князя, вопреки его тайным опасениям, также не веет холодом.

– Ты помнишь гибель материков и возведение пирамид. А с тех пор прошла целая вечность.

Мудрец ничего не спросил, хотя ему хотелось сделать это. Отправив в рот кусок мяса, он медленно прожевал его и запил вином. Князь терпеливо ждал. Лицо его под воздействием мерцающих огоньков свечей переливалось изломанными тенями.

– Нет, – сказал, наконец, гость. – Я не обладаю секретом вечной жизни, но я могу жить очень долго.

– Такого ответа я и ждал, – прошептал князь Вульго. Скулы его заострились, морщинка на лбу обозначилась резче.

– Почему? – спросил Мудрец.

– Это длинная история. Если захочешь, я расскажу ее, но не сейчас. Сегодня ешь и пей. Тебе нужно как следует подкрепиться, твоя кровь должна быстро бежать по жилам, а мысли обрести быстроту солнечного луча.

– Зачем?

– Ты узнаешь об этом. В свое время. И не беспокойся, тебе ничего не грозит. Ты – особенный гость, и я буду особенно приветлив к тебе.

– Неужели я похож на человека, который может бояться?

– Не-ет! – Ответ князя прозвучат приглушенным криком. Вульго откинулся на высокую спинку кресла, всем своим видом выражая утомление. Мудрецу почудилось, что по лицу хозяина замка пробежала судорога боли, быстрая, едва приметная. Но Вульго почти сразу совладал с собой. Улыбнувшись подрагивающими губами, он спросил:

– Как тебе нравятся мои друзья?

– Люди как люди. Слуги как слуги.

Князь хмыкнул. Он окончательно совладал с собой, улыбка его стала естественной.

– Вот как! Красивый ответ. А как ты находишь мою дочь?

– Она очень привлекательна, – искренне признался Мудрец.

– Да. У нее была очень красивая мать. Она умерла много лет назад.

– Однако твоя дочь выглядит совсем юной.

– Но ведь и мы с тобой не кажемся стариками. Она тоже правильно питается, и у нее горячая кровь. Ей понравился твой воин, самый молодой из четверых. Он красив.

Мудрец посмотрел на Дора и неожиданно понял, что тот действительно красив. Огромный, синеглазый, крепкоскулый, с правильным лицом и буйной золотистой шевелюрой, юноша мог без труда завладеть сердцем любой женщины.

Вульго отпил еще вина, на губах его пузырилась багряная пена.

– Пожалуй, я бы мог взять его к себе на службу, если он так нравится моей дочери.

– Не думаю, что он захочет остаться здесь. Он ищет от жизни иного.

– Приключений? – Мудрец утвердительно кивнул. – Их предостаточно и в этих горах. Да и не это главное. Скажи, Мудрец, – князь выговорил последнее слово смачно и с оттенком превосходства посмотрел на гостя, – найдется ли на свете мужчина, который отверг бы любовь такой женщины? – Мудрец не успел ответить, потому что князь прибавил:

– И есть ли женщина прекрасней?

Мудрец задумался. Он знал одну женщину, чью любовь не смог бы отвергнуть никто, даже ненавидящий ее самой лютой ненавистью.

– Есть, – сказал Мудрец. – Я знал такую женщину.

Лицо князя исказилось гневной гримасой.

– Лжешь! – прошипел он. – На свете нет женщины, прекрасней моей Иленны! Смотри!

Вульго устремил взгляд на дочь. Сидевшая дотоле безучастно. Девушка подняла голову и замерла, притянутая взором отца. Потом она улыбнулась и медленно кивнула, словно соглашаясь. Слегка привстав, княжна, наконец, оставила тень и повернула свое прекрасное лицо к Дору.

Юноша в этот миг был занят сражением с бараньей лопаткой. Вдруг он встретился глазами с княжной и застыл, позабыв даже закрыть набитый мясом рот.

– Вот видишь! – торжествующе шепнул Вульго. Глаза князя блестели.

– Да, – не мог не признаться Мудрец. Он видел, что девушка произвела оглушающее впечатление на молодого росса. Лицо Дора побледнело, юноша пожирал княжну взглядом, а та улыбалась, насмешливо прищуривая поблескивающие зеленые глаза. И князь улыбался вместе с нею. Потом Вульго легонько хлопнул гостя по плечу.

– Веселись, Келрун! Скоро буря стихнет, и ты, возможно, продолжишь путь к городу, попасть в который так стремишься.

Мудрец резко повернул голову и уставился на князя. В глаза его бушевал холодный огонь.

– Кто ты?

– Я тот, кто живет всегда, и кто будет жить вечно. Как и ты. Я вечный странник, играющий на инструменте, именуемом людскою судьбою.