И она передала директору письмо с литерой музея Кунстхауз из Цюриха. "Уважаемый коллега!

Письмо мое служит для представления вам месье Генри Ренделла, нашего эксперта живописи, совершающего тур по музеям мира и особенно интересующегося вашим уникальным собранием. Буду вам очень признателен за оказанное ему гостеприимство."

Письмо подписал куратор музея.

Рано или поздно, удовлетворенно думал директор, но все обращаются ко мне.

– Пришлите его ко мне.

Генри Ренделл оказался высоким лысоватым мужчиной с тяжелым швейцарским акцентом. Они обменялись рукопожатиями, и Мачада отметил, что указательный палец на правой руке у посетителя отсутствовал.

Генри Ренделл с улыбкой обратился к Мачаде:

– Мне повезло. Впервые мне представилась возможность посетить Мадрид и увидеть ваши выдающиеся произведения искусства.

Кристиан Мачада ответил со всей скромностью:

– Не думаю, что вы разочаруетесь, месье Ренделл. Пожалуйста, пройдемте со мной. Я сам вам все покажу.

Они медленно переходили из зала в зал, наслаждаясь фламандцами, Рубенсом и его последователями, прошли центральную галерею, где экспонировались испанские мастера, и Генри Ренделл тщательно изучал каждую картину. Они вели между собой диалог двух знатоков, обсуждая различные художественные стили, перспективу и цветовую гамму.

– А сейчас, – объявил директор, – я представлю вам гордость Испании. – И он повел гостя вниз, в галерею с произведениями Гойи.

– Господи, какой праздник! Позвольте мне просто постоять и посмотреть.

Кристиан Мачадо ждал, восхищаясь благоговением Ренделла.

– Никогда не видел такого великолепия, – воскликнул Ренделл.

Он медленно стал рассматривать картину за картиной.

– «Шабаш ведьм». Великолепно!

Они подошли к следующей картине.

– «Автопортрет Гойи» – фантастично!

Перед «Пуэрто» Ренделл на мгновение замер.

– Отличная копия. – И хотел двинуться дальше.

Директор схватил его за руку. – Что? Что вы сказали, сеньор? – Сказал, что у вас превосходная копия «Пуэрто».

– Вы ошибаетесь, – негодовал директор.

– Ну, почему же?

– Нет. Вы определенно ошибаетесь, – упрямо повторил Мачада. – Уверяю вас, это подлинник. У меня имеются доказательства.

Генри Ренделл подошел к картине и стал ее тщательно рассматривать.

– Тогда ваши доказательства также фальшивы. Эта картина написана учеником Гойи и его последователем Эугенио Лукасом у Падилло. Вы должны знать, что Лукас написал сотни копий Гойи.

– Естественно, я знаю о нем, – резко ответил Мачадо. – Но это не одна из его копий.

Ренделл пожал плечами.

– Подчиняюсь вашему суждению. – И он было отошел.

– Я лично проверял эту картину. Она прошла спектрографическое исследование, здесь проверены краски.

– Вы не убедили меня. Лукас писал в то же время, что и Гойя и использовал те же материалы. – Генри Ренделл нагнулся и принялся исследовать подпись в углу картины.

– Вы можете, если пожелаете, сами удостовериться. Все очень просто. Возьмите картину и отнесите ее в реставрационную мастерскую и исследуйте подпись. – Он усмехнулся. – Самолюбивый Лукас подписывал картины своим именем, но чтобы цена была значительно выше он замазывал свою подпись поддельной подписью Гойи.

Тут Ренделл взглянул на часы.

– Извините меня, но боюсь, я опаздываю на встречу. Большое спасибо за ваши хлопоты.

– Не за что, – ответил холодно директор. Этот мужчина определенно полный дурак, подумал он.

– Если я вам понадоблюсь, то я остановился на вилле Магна. И еще раз спасибо, – Генри Ренделл откланялся.

Кристиан Мачада смотрел ему вслед. Как этот идиот швейцарец осмелился утверждать, что Гойя был подделкой?

Она вернулся снова к картине. Как она прекрасна! Он принялся изучать подпись Гойи. Совершенно нормальная. Но это было возможно? Сомнения не уходили. Всем известно, что современник Гойи Эугенно Лукас у Падилло написал сотни подделок Гойи, сделав карьеру мастера фальшивок. Мачада заплатил 3.5 миллиона долларов за «Пуэрто». Если он на самом деле окажется подделкой, то на него, Мачаду, падет черное пятно, он боялся даже думать о такой возможности.

Генри Ренделл сказал одну вещь, которая имела смысл: существовал простой способ проверить его подлинность. Он проверит подпись и потом позвонит Ренделлу и как можно учтивее скажет, что тому надо заняться чем-то более подходящим.

Директор вызвал ассистента и приказал отнести «Пуэрто» в реставрационную мастерскую.

* * *

Определение автора картины весьма деликатное мероприятие и должно осуществляться очень тщательно, потому что может разрушить нечто устоявшееся и бесценное. Все реставраторы в Прадо считались экспертами. Как правило, они были неудавшимися художниками, взявшимися за реставрационные работы, чтобы быть ближе к боготворимому ими искусству. Все они начинали подмастерьями, изучая мастерство реставратора, и работали годами, прежде чем становились ассистентами и им позволяли прикоснуться к шедеврам, но всегда под присмотром старшего мастера.

Жуан Дельгадо, опытный реставратор, поместил «Пуэрто» в специальную раму под наблюдением Кристиана Мачадо.

– Я хочу, чтобы вы исследовали подпись, – сообщил ему директор.

Дельгадо удивился про себя, но ответил:

– Да, сеньор, директор.

Он налил изопропилового спирта на маленький ватный тампон и поставил на столик рядом с картиной. На второй тампон он налил чистого керосина, нейтрализующего агента.

– Я готов, сеньор.

– Начинайте. Но будьте осторожны.

Мачада вдруг обнаружил, что ему трудно дышать. Он смотрел, как Дельгадо поднял первый тампон и нежно коснулся им буквы "G" в подписи Гойи. Следом Дельгадо провел вторым тампоном и нейтрализовал им поверхность, чтобы спирт не мог сильно пропитать холст. Мужчины начали исследовать холст.

Дельгадо нахмурился.

– Простите, но я ничего не могу сказать, – произнес он. – Я должен использовать более сильный растворитель.

– Возьмите его, – скомандовал директор.

Дельгадо открыл другую бутылочку. Он аккуратно капнул диметилкетон на свежий тампон и им протер первую букву, и промокнул керосином. Комната наполнилась едкими химическими запахами. Кристиан Мачада стоял и смотрел на картину, не веря собственным глазам. Буква Г в имени Гойя исчезла и на ее месте стала видна буква Л.

Дельгадо повернулся с побелевшим лицом.

– Мне продолжать?

– Да, – хрипло ответил Мачадо. – Продолжайте.