Она знала, что хорошо и что дурно. И знала, что должна делать.

Бьёрн участвовал в сговоре, направленном на убийство человека. А это, вне всякого сомнения, зло. И ее долг — сделать все возможное для срыва этих планов.

Она не может вернуть к жизни Оскара, но все-таки постарается спасти очередную намеченную жертву, а потом, возможно, отдать в руки правосудия Бьёрна, Синдри и Исака. И того, кто является их сообщником.

Она знала, что нужно делать, и была преисполнена решимости осуществить свои намерения.

Бежать.

Когда Бьёрн снова выйдет из хижины, ей потребуется меньше минуты, чтобы развязать веревку на лодыжках. С тем, что связаны руки, придется примириться, но она сможет бежать. Харпа стала припоминать географию полуострова Снейфеллс. Она была совершенно уверена, что они находятся поблизости от современной дороги, проходящей по параллельному ущелью.

План ее заключался в том, чтобы взобраться по откосу ущелья, спуститься к дороге и остановить первую проезжающую машину. Кто угодно остановится, увидев стоящую посреди дороги женщину со связанными руками.

Только сперва Бьёрну нужно снова выйти из хижины. Харпа не представляла, когда это случится, и боялась спрашивать, чтобы он ничего не заподозрил.

Она подумала о том, что скажет полицейским. Хорошо было бы назвать имена намеченной жертвы и убийцы. Бьёрну не хотелось говорить ей этого. Она посмотрит, чего удастся добиться.

— Значит, когда разделаетесь с очередным человеком в списке, ты меня отпустишь?

— Не знаю, — ответил Бьёрн. Казалось, он доволен этим вопросом. — Это будет зависеть от тебя.

Харпа помолчала. Она знала — Бьёрну хочется верить, что он сможет убедить ее помалкивать несколько дней.

— А когда это будет? — спросила она.

— Не могу сказать.

— Сегодня? Ночью? Завтра? На будущей неделе?

— Возможно, сегодня днем. Может быть, вечером. Почти наверняка — завтра утром.

— Как ты узнаешь?

— По текстовому сообщению.

— Поэтому тебе нужно отъезжать и звонить?

— Когда узнаю, что все готово, нужно будет только ждать сообщения.

— От кого?

Бьёрн покачал головой.

— Харпа, сказать этого я не могу.

— Ладно. По крайней мере скажи, кто намеченная жертва.

Бьёрн снова покачал головой. Харпа видела, что его прежнее удовольствие от разговора с ней уменьшается.

— Не понимаю, почему ты это скрываешь. В конце концов, поделать я ничего не могу. Так что вполне можешь мне сказать.

— Скажу, когда все будет позади.

Голос Бьёрна звучал твердо.

Харпа не стала больше настаивать, чтобы он ничего не заподозрил.

— Как знаешь, — сказала она.

Они молчали пять, может быть, десять минут. Харпа наблюдала в окно, как над ущельем несутся тучи и его то заволакивает туманом, то освещает солнцем.

В тумане будет легко скрыться от Бьёрна. Но так же легко сбиться с пути на горе. Все равно, нужно будет воспользоваться возможностью бежать, как только она представится.

Бьёрн взглянул на часы.

— Поеду проверю, нет ли сообщения.

Бьёрн осмотрел запястья и лодыжки Харпы и вышел из хижины. Через несколько секунд Харпа услышала, как заработал мотор пикапа и машина поехала к дороге.

Харпа согнулась и стала возиться с узлом. Черт возьми, он не поддавался! А она была уверена, что почти развязала его.

Не спеши, Харпа. Она остановилась, сделала несколько вдохов, осмотрела узел, подумала, потянула веревку в одном месте, продела через петлю в другом.

Она свободна!

Харпа поискала взглядом свой телефон и нож, но не увидела ни того ни другого. Мешкать было нельзя. Она открыла дверь связанными спереди руками и выбежала наружу.

Исак увидел, как Бьёрн вышел из хижины. С бешено бьющимся сердцем он наблюдал, как пикап едет к дороге, а затем к перевалу. По ущелью проплыла тучка, увлажняя валуны и скалы. Вершины перевала не было видно. Превосходно. Он подождет, покуда пикап не скроется в тумане, а потом начнет действовать.

Пикап скрылся. Исак чуть помедлил. Сжал нож в затянутой в перчатку руке и направился к хижине. Едва прошел пять метров, услышал, как дверь открылась снова, и через секунду увидел Харпу, бегущую по склону к текущему внизу потоку.

Она удирает! Исак перешел на бег. Харпа пока что его не видела. Он старался бежать беззвучно, чтобы не испугать ее. Чем больше он сократит расстояние между ней и собой, тем лучше. Потом последний рывок.

Но Харпа бежала уже так быстро, как только могла. Промчалась по склону холмика, пересекла дорогу, стала переходить вброд поток, поскользнулась и с легким вскриком упала. Вышла из него, повернулась и увидела Исака.

Исак остановился. Может, если он не испугал ее, Харпа примет его за спасителя. Они встречались всего раз, в январе, и она может не узнать его издали.

Исак перешел на шаг.

— С вами все в порядке? — крикнул он.

Харпа остановилась.

— Кто вы?

— Я шел по ущелью и увидел, что вы бежите, — крикнул Исак. — С вами все в порядке?

Харпа осторожно пошла к нему. Исак уже подошел к потоку. Он сжимал нож в кармане куртки.

— Исак! Ты Исак, так ведь? — крикнула Харпа. Сделала два шага назад, потом побежала вверх по склону.

Исак прыгнул в поток. Вода была ледяной, течение — более сильным, чем он ожидал. Поскользнулся на камне и упал, ударившись головой о другой камень. Холод, казалось, выдавил весь воздух из его легких. На секунду его охватил страх. Быстрые горные потоки в Исландии гораздо опасней, чем кажется. Он с трудом сделал вдох, ухватился за камень и встал.

Харпа бежала вверх по каменистой стороне ущелья в нескольких метрах впереди.

И тут Исак услышал позади шум машины.

Бьёрн, ведя пикап сквозь туман к вершине перевала, думал о Харпе. Ее спокойствие нервировало его. Он привык к ней смятенной, испуганной. Ее решительность была для него неожиданной. Вряд ли она передумает и будет молчать, когда он ее отпустит.

В таком случае что с ней делать?

Бьёрн глянул на свой телефон. Мигали две черточки. Может, удастся получить прием здесь, без езды к вершине перевала. Он остановил пикап. Находился он на том месте, где дорога скрывалась за валуном, но хижины не было видно из-за тумана. Черточки помигали и исчезли. Он вылез из машины и пошел по черной вулканической грязи к обочине, но приема не было.

С трех сторон его окутывал густой туман, но наверху сквозь тонкую патину белого виднелось голубое небо.