— Бывало и побольнее.

Балкис облегченно вздохнула, взяла его за руку и только теперь смогла рассмотреть предательскую сеть.

— Смотри-ка, к ее краям привязаны куски свинца!

— Поэтому она и раскрывается, когда ее швыряют с высоты, — мрачно проговорил Антоний. — Хитро придумано. Но и мы с тобой не дурачки. Бежим! Если нам удастся отыскать пещеру в стене ущелья, они не сумеют нас поймать!

Балкис побежала, обернулась, чтобы посмотреть, где те двое драконов, погонщики которых только что напали на нее и Антония, но те уже летели к восточной стене, как и первая пара. Девушке показалось, что они должны неминуемо врезаться в скалы, но нет — в последнее мгновение крылатые рептилии взмыли ввысь и закружились по спирали. Девушка вспомнила, как Мэтью Мэнтрел что-то ей рассказывал про восходящие воздушные потоки.

— Антоний! — крикнула она. — Нам не нужна пещера! Нам бы только прижаться к стене — и тогда всадники ни за что не доберутся до нас! Драконы лучше парят, чем летают. Им нужен воздух, способный поднять их вверх, а его потоки устремляются от стен к краям ущелья!

— Если так — скорее к стене! — мрачно отозвался Антоний и побежал вперед, виляя из стороны в сторону, словно преодолевал минное поле. Справа и слева от беглецов на землю падали сети. Одна даже зацепила Антония краем, но все же не накрыла. Девушка и юноша неумолимо приближались к стене, а погонщики драконов, судя по всему, понимали, что там беглецы обретут спасение: они жутко раскричались и пытались спикировать на убегающую добычу.

И вот один из драконов пронесся прямо над головами беглецов, и его всадник ловко раскрутил сеть. Она полетела вниз быстрее, чем другие, упала и опутала отчаянно вскричавших юношу и девушку. Антоний выхватил клинок, намереваясь разрезать сеть, но погонщик дракона дернул за веревку, и края сети затянулись, как горловина мешка. Балкис и Антоний потеряли равновесие, а дракон взмыл ввысь, унося их за собой. Пленники кричали и прижимались друг к другу. Земля быстро ушла вниз. Сеть немилосердно раскачивалась.

— Какое же заклинание может вызволить нас? — прокричал Антоний.

Балкис изо всех старалась вспомнить что-нибудь подходящее… Да, точно! Было такое стихотворение — она слышала, как его произносил лорд маг!

Я помню сад, я помню пруд…

Она в страхе умолкла: сеть, вертясь, начала опускаться. Дракон подлетел к стене ущелья, вдоль которого тянулся уступ длиной в сто футов, а выше снова шла скала, испещренная уступами поменьше, на которых была выстроена целая деревня с загонами для драконов. Сеть с пленниками плавно опускалась на главную площадь деревни. Балкис в полном отчаянии громко пропела:

Фиалки там и лилии цветут!

Но тут сеть с такой силой ударилась о камень, что у девушки дух перехватило. С последней надеждой она бросила взгляд на Антония, но тот тоже задыхался. Отчаяние и страх охватили Балкис.

И вдруг послышался звук, подобный раскату грома, и скальный уступ дрогнул. Балкис посмотрела вверх и увидела силуэт огромной рептилии, заслонивший солнце. Громадный дракон гнался за своими меньшими собратьями, изрыгая пламя длиной в двадцать футов. Мелкие драконы в страхе разлетались в стороны их погонщики дико кричали. А когда дракон-великан полетал мимо, Антоний увидел, что верхом на нем, между двух треугольных зубцов, сидит человек без седла и поводьев.

— О господи! — в страхе воскликнул Антоний. — Это что еще за ужас на наши бедные головы?

— Это не ужас! — неожиданно радостно вскричала Балкис. — Это друг! — Она чуть не расплакалась от счастья. — Я знаю этого дракона! Это Стегоман, а верхом на нем — лорд-маг Меровенса, мой наставник!

Стегоман завершил первую атаку, развернулся в воздухе и приготовился ко второму заходу, но и погонщики малых драконов не зевали: они сбили своих «скакунов» в две группы по обе стороны и окружили дракона-великана. Один дерзкий всадник поднял своего дракона выше Стегомана и швырнул сеть, но тут ярко сверкнуло на солнце лезвие меча Мэта, и рассеченная пополам сетка упала и накрыла всадника, летевшего ниже.

Но погонщики драконов вновь завели боевую песнь и повели своих рептилий в атаку на дракона, который столь дерзко вмешался в их охоту за Антонием и Балкис. Девушка уже достаточно долго слушала речь погонщиков и теперь поняла, что они не просто ругаются или подбадривают друг друга выкриками: они отдавали своим крылатым рептилиям приказы и заставляли их повиноваться! Нет, они не дружили с драконами — они управляли ими силой колдовства! Балкис поняла, что означают эти приказы, и предупреждающе вскрикнула — но увы, слишком поздно: отдельные группы погонщиков объединились и пошли в атаку.

Мэт отчаянно размахивал мечом, Стегоман непрерывно изрыгал пламя, но нескольким погонщикам удалось подлететь к нему с тыла и нанести ему удары кинжалами. Балкис от отчаянии впилась зубами в костяшки пальцев и с трудом удержалась от крика, когда со звоном ударились друг о друга лезвия мечей Мэта и одного из погонщиков и ее учитель покачнулся. Она понимала, что Мэт и Стегоман смогут довольно долго обороняться, но в конце концов погонщики драконов одолеют их числом.

Понимал это и Антоний. Он решительно орудовал кинжалом и рубил веревки сети.

— Если знаешь заклинание, которым можно помочь твоему другу, произнеси его скорее! Нам нужно освободиться и оказаться там, где мы сами сможем за себя постоять!

Балкис попыталась вспомнить хоть какой-нибудь стишок, с помощью которого можно было бы разогнать орду драконов и всадников, осадивших ее друзей, и наконец ей на память пришла одна песенка, которую она когда-то слышала от Идрис. Балкис набрала в легкие побольше воздуха и запела:

Ветер с севера повей!

Проморозь их до костей!

И тут вновь прозвучал громоподобный рев. Антоний замер и устремил взгляд ввысь.

— А это чудище каким ветром принесло? — вымолвил он, оторопев.

С небес по спирали спускался еще один огромный дракон — покрытый красноватыми чешуями. Он был чуть меньше и значительно стройнее Стегомана, но пламя изрыгал столь же исправно.

Маленькие драконы, возмущенно вопя, разлетелись в разные стороны. Балкис впервые различила в их воплях слова:

— Это Диметролас, и теперь она стала еще больше, чем тогда, когда мы ее изгнали!

— Это Диметролас, ополчившаяся против своей родни!

— А мы знали, знали, что так и будет! Собирайтесь воедино! Убьем отступницу!

— Я не отступница, а изгнанница! — проревела Диметролас. — И если теперь я выступлю против вас, то только потому, что вы изгнали меня из племени. И я не буду воевать со своей родней — вы сами сделали так, что я больше не одна из вас!

Слова сменились нечленораздельным рычанием. Диметролас изрыгнула пламя и прикрыла Стегомана с тыла. Погонщики драконов обреченно взвыли — их «скакуны» рассыпались в стороны, напуганные огнем.