рыбью чешую. — Я долго пробыл у границы Бездны, однако даже там нет столь могущественной печати скорби, как на дверях Форменоссэ. Вы готовы просить Валиэ Ниэнну смыть кровь с вашего дома?

— Ни в коем случае! — внук короля Ингвэ спрыгнул на землю, обогнал Майя и встал перед ним, словно не пуская дальше в твердыню. Почтенно поклонившись, эльф бросил взгляд на растерянных Нарнис и Финвиэль, потом снова поклонился Олорину. — Валиэ Ниэнна не для того пришла в Арду, чтобы тратить силы на кровавый след от длани Моргота, ведь тогда придётся оплакивать каждую песчинку в Валиноре — враг ступал здесь на каждый камень!

— Ненужное преувеличение, — строго произнёс Айну, обходя ваньярского принца и продолжая путь от ворот к парадной лестнице. — Мы все прекрасно знаем, что не каждая песчинка и травинка оказалась осквернена. Лебяжья Гавань была щедро омыта слезами Валиэ, и теперь снова чиста. Однако… — Майя вдруг остановился и осмотрелся, разглядывая пышные сады Северной Крепости, — вероятно, я действительно поспешил с выводами. Кстати, я пришёл не для того, чтобы говорить о моей любимой Валиэ. Послал меня к вам Владыка Ирмо.

— Я знаю, господин Олорин, — Арафион снова оказался между Майя и Нарнис с Финвиэль, подошедшими к гостю.

Эльфийки непонимающе переглянулись, мать сделала дочери знак молчать. Айну не выказал изумления, лишь ещё больше загрустил. Сейчас он выглядел тэлерийским юношей, которому отказала возлюбленная.

— Что ж, — вздохнул Олорин, достав из поясной сумки трубку и закурив, — значит, я напрасно проделал долгий путь. Однако, раз я здесь, предлагаю помощь в посещении Садов Вала Ирмо. Дам напутствие, провожу. Владыки не для того привели эльфов в свои земли, чтобы заполнить благой Валинор печалью.

Внук короля Ингвэ улыбнулся, и вполне искренне ответил согласием. Дымок из трубки Майя распался колечками.

— Нарнис, это письмо для тебя, — эльф-Ванья продолжал казаться весёлым, однако рука, протянувшая свёрнутую бумагу, дрогнула. — Я побеседую с господином Олорином, а вы с Финвиэль пока распорядитесь приготовить угощение для дорогого гостя. И поговорите с…

Не закончив фразу, Арафион весело отмахнулся, невольно замечая, что гость-Айну привлекает всё больше внимания жителей Форменоссэ, и неизвестно, хорошо это или нет. Главное, чтобы супруга Лауранаро не бросилась на Майя с обвинениями, когда ей расскажут о письме — семьи изгнанников обязаны выглядеть мирными и благочестивыми! Иначе…

Леди Нельяфинвиэль кивнула, а потом, заметив движение глаз воздыхателя, осторожно развернула бумагу.

Теперь беспокоиться не о чем

Эльфийка со взглядом озорного ребёнка в один миг повзрослела и словно угасла.

Отложив письмо Индис, адресованное Арафиону, и пристально посмотрев на ровесницу-Финвиэль, которая теперь выглядела гораздо более юной, супруга Лауранаро медленно встала из-за стола и попросила слуг поиграть с детьми в соседних покоях. Будто истончаясь и ветшая на глазах, словно залежавшийся пергамент, Нолдиэ выдохнула, прошептав:

— Я не верила, что это может произойти. Я доверяла Владыкам.

Тёмные волосы супруги Лауранаро вдруг показались Финвиэль совсем чёрными, но не сияющими, а тусклыми и лишёнными жизни.

— Я доверяла, понимаешь? — прозрачные глаза Тинденис наполнились слезами. — Мне говорили, что не стоит, но я смотрела на мир и не могла допустить, что его создатели лживы. Да, Арда искажена, но ведь лишь одним Айну, а не всеми Валар!

Дочь Нарнис и Финдекано подошла ближе, села около окна, Тинденис последовала её примеру.

— Майя Олорин прибыл не просто так, — тихо произнесла Финвиэль. — Судя по всему, что-то произошло. Мне кажется… Я хочу думать, что ошибаюсь…

— Похоже, — супруга Лауранаро закрыла лицо руками, — от нас хотели скрыть произошедшее. Я так хочу ошибаться! Но понимаю: случилась беда. Я очень хочу оправдать Валар, сказав, что Сады Ирмо — благословенное место, исцеляющее душу, поэтому никому не пришло в голову говорить нам про визит Лауранаро, ведь это только благо, ничего плохого произойти не может, но если бы ничего плохого действительно не могло произойти, нам бы честно рассказали о появлении моего мужа во владениях Лориэна и Эстэ! Так поступает любой хозяин, когда к нему приходит гость и остаётся надолго! Молчание Валар — в лучшем случае — простое безразличие к чувствам аманэльдар, но…

— Мне тоже так кажется, — согласилась дочь хозяйки Форменоссэ, — надеюсь, мы узнаем, что произошло.

***

На краткий миг Финдиэль стала очень похожа на отца. Элеммиро и Анайрэ, уверенные, что эльфийка сейчас сорвётся и начнёт кричать о правде и справедливости, которые должны быть, но их почему-то нет, даже не объяснив, что случилось, приготовились успокаивать разъярённую Нолдиэ, однако Финдиэль удивительно быстро взяла себя в руки.

— Я не понимаю, — напряжённо, еле сдерживая дрожь губ и голоса, произнесла старшая дочь Финдекано, — почему мать не имеет права знать о делах сына, пока случайно, — на этом слове Финдиэль едва не перешла на крик, — не пришла в гости в нужное место?! А если бы я не пришла?! Что тогда?!

— Что случилось? — ахнул менестрель, переглянуашись с Мелинаро.

— Эстэ передала, что наш сын говорил с Валар, требуя открыть морской путь. Владыка Манвэ вразумил Лауранаро, и тот попросил скорее отвезти его в Сады Ирмо, чтобы исцелить искажённый Морготом разум. Но ни сам Лаурьо, ни кто-либо из Айнур не сообщил нам о произошедшем, чтобы зря не беспокоить!

Мелинаро, Элеммиро и Анайрэ хотели что-то сказать, однако внимание отвлекла появившаяся под ногами светящаяся дорожка. Размотавшись впереди брошенной в траву ленточкой, тропинка поманила эльфов в сияющую рассеянным успокаивающим светом даль, где в прозрачной дымке тонули давно не существующие породы деревьев и прекрасные ажурные колонны дворцов и беседок.

Анайрэ последовала за дорогой-проводником, невольно думая, что раньше Сады казались ей действительно нужным и полезным местом, а теперь на этот счёт возникли сомнения, однако дурные мысли развеялись, когда из ближайшей постройки навстречу родне вышел улыбающийся Лауранаро, одетый в лёгкий шёлковый халат. Эльф выглядел спокойным и счастливым, немного задумчивым, глаза смотрели со смиренным пониманием. Финдиэль снова заметно напряглась.

— Простите, что не сообщил о своём решении, — заговорил полунолдо, и тут неладное почувствовали все: и взгляд, и голос, и мимика родича выглядели абсолютно неестественно. — Мне правда очень стыдно. Но я осознал, что в мой разум проникла тьма, которая будет толкать меня на опасные для Валинора поступки. Я отдохну, свет сильнее самой чёрной мглы, мрак отступит, нужно лишь время.