Маршал снял меня с колен, и я ткнулась в него лицом. Мы полулежали на диване рядом, головами на спинке, и наши ноги переплелись на полу.

— Как там твоя аура? — спросил Маршал едва слышно. Он повернулся заглянуть мне в глаза, и я улыбнулась.

— Отлично. Это было… да, это было отлично.

Я попыталась встать, но он обнял меня, и я, смеясь, упала на него обратно.

— Вот и хорошо, — шепнул он мне на ухо, прижимая меня к себе теснее.

Я не собиралась волноваться о том, что будет дальше. Вот уж что не стоило волнений.

Солнце склонялось к горизонту, окрашивая здания на берегу реки в золото и багрянец. Я шла в Кэрью-Тауэр перекусить и побеседовать с Эдденом. Было бы это обычное воскресенье, я бы сейчас направлялась домой из безвременья от Ала с еженедельного состязания, кто кого сильнее достанет, а сейчас я, хотя радовалась, что выбралась, тревожилась за Пирса. Еще меня беспокоили Ал, Айви, Стриж, убийца Кистена и Миа. Все они клубились где-то на заднем плане мыслей — проблемы, требующие решения. Обычно такая перегрузка делала меня нервной и раздражительной, а сейчас — ни капли. Я разглядывала, улыбаясь, отражения солнца в окнах домов, бездумно возилась с радио, следуя за впереди идущей машиной через мост. Всему свое время, думала я, гадая, исходит мое спокойствие от Маршала или от рекомендованного им массажиста.

Встреча с Эдденом через полчаса, потом в изолятор ОВ в шесть, дальше ранний ужин с мамой и Робби в десять — я слышала фоном нытье Робби, когда звонила предупредить, что ланч пропущу, но пусть проглотит, ничего, не подавится. В конце концов Миа где-нибудь всплывет, и тогда я ее прижучу, а до того я могу вполне с удовольствием перекусить в Кэрью-Тауэр. Сеанс массажа был фантастическим, и меня немножко грызла совесть, что я просто доставляю себе удовольствие под предлогом восстановления ауры. Ощущение расслабленности все еще было со мной, и от него легко было сказать Маршалу, что он был прав, тру-ля-ля, тру-ля-ля… Он позвонит позже. И было мне хорошо, и больше я об этом думать не буду.

В брюках на шелковой подкладке и блестящей блузке, надетых ради миз Уокер, я чувствовала себя очень нарядной. Мне впервые выдался случай надеть длинное фетровое пальто, подаренное мамой прошлой зимой, и я ощущала себя весьма элегантной, въезжая через мост в Цинциннати и направляясь в Кэрью-Тауэр на деловую встречу. Дженкс тоже принарядился — черная майка и клешеные штаны поверх слоев теплоизолирующей материи. Маталина научилась делать зимнюю одежду, в которой Дженкс мог летать, и сейчас пикси удобно устроился на зеркале заднего вида, возясь с черной рыбацкой шапочкой, которую сделал себе из обрезка фетра от подкладки моего пальто. Из-под шапки очень симпатично торчали его белокурые лохмы, и я подумала — отчего он все время шапку не носит?

— Рейч! — сказал он вдруг обеспокоенно.

— Чего?

Я снова переключила радио, съезжая с моста, подрезала полугрузовичок, выезжая на поворот с шоссе на скорости сорок пять миль в час. Какой-то мужик висел у меня на хвосте на черном «файрберде», почти упираясь в бампер. Рискуешь на снегу, приятель.

— Рейч! — повторил он, вертя крыльями как вентилятор.

— Я его вижу.

Мы оба направлялись к съезду с дороги и, показав мне палеи, он прибавил газу — обогнать меня, пока наша полоса не слилась с другой.

— Рэйчел, пропусти его.

Но этот тип меня раздражал, и я не стала сбрасывать скорость. Полугрузовичок у меня за спиной забибикал перед приближающимся съездом с дороги. Он не успевал, и хмырь на «файрберде» столкнул меня на обочину.

В дно моей машины застучали камни. Стена приближалась, полосы должны были вот-вот слиться. Я ударила по тормозам, в последний момент успев дернуть руль и пристроиться за ним, этот тип с ревом пролетел вперед и влетел на желтый в конце пандуса выезда. С горящими щеками я махнула рукой водителю полугрузовика, который наблюдал эту сцену со сравнительно безопасного расстояния. Дженкс рассыпал тошнотворно-желтую пыльцу, стоя на зеркале и держась за его крепление, как утопающий за соломинку. Я замедлила ход и остановилась под красным, сердито глядя на «файрберд», остановившийся на следующем светофоре. Козел.

— Рэйчел, что с тобой? — спросил Дженкс, и я выключила отопление.

— Ничего, а что?

— Обычно ты не въезжаешь в чужие машины, если едешь медленнее шестидесяти, — ответил он, приземляясь на мою руку и подходя меня обнюхать. — Человеческое лекарство принимала, что ли? Тебя этот массажист не поил аспирином или еще чем?

Расстроенная куда меньше, чем я могла бы ожидать, я глянула на Дженкса, потом обратно на улицу.

— Нет.

Прав был Маршал. Надо мне чаще ходить на массаж, это настоящий отдых.

Дженкс состроил гримасу и сел мне на локтевой сгиб, вертя крыльями для равновесия. Массаж — это было чудесно. Я и сама не знала, под каким я напряжением, пока его не сняли. Хорошо-то как, господи.

— Рэйчел, зеленый.

Я нажала на газ, отметив, что «файрберд» еще стоит на красный. Улыбка заиграла у меня на лице. Я посмотрела на спидометр, на знак, на улицу. Имею право.

— Там красный, — предупредил Дженкс, когда я рванула к следующему светофору.

— Вижу.

Оглянувшись, я сменила ряд так, чтобы этот козел оказался на соседней полосе. Передо мной никого не было, не пришлось сбавлять скорость.

— Красный! — заорал Дженкс, видя, что я не торможу. Небрежно держа руль пальцами, я смотрела, как начинает мигать светофор.

— Когда я подъеду, будет зеленый.

— Рэйчел! — завопил Дженкс, а я гладко, как белая глазурь, пролетела мимо «файрберда» через две секунды после переключения светофора на добрых сорока милях в час. Пока он форсировал двигатель и догонял, я уже была у следующего светофора и хладнокровно свернула налево на только что загоревшийся желтый, к центру города. А мачо на «файрберде» вынужден был остановиться, что не могло меня не радовать. Так ему и надо, козлу.

— Блин, Рэйчел, что с тобой стряслось? — пробурчал Дженкс.

— А ничего.

Я добавила громкости. И чувствовала себя прекрасно. Все вообще о’кей.

— Может, Айви нас подберет у ресторана, — опять буркнул Дженкс, и я отвела глаза от дороги, заинтригованная.

— Зачем?

Дженкс посмотрел на меня как на сумасшедшую:

— Ладно, проехали.

Я вильнула, огибая автобус, сменила ряд на половине квартала.

— Ну, как моя аура? — спросила я, сбавляя скорость, чтобы зачерпнуть из университетской линии. Энергия текла с несколько неприятным пощипыванием, но хотя бы голова не кружилась от ее приливов и отливов. Впереди меня ехала машина, и я посмотрела в обе стороны перед тем, как сменить ряд и остановиться на желтый. Времени полно.