– Что вполне обосновано, если подумать об этом бесстрастно, – пробурчал Аридата.

– И уверен ли ты также, что Центральная армия уничтожена? – усомнился Гопал. Даже военная верхушка еще не до конца усвоила новости о потере Деджагора и Южной армии, которая цеплялась за городскую юбку. А многие до сих пор ждали новостей о том, как отреагировал Деджагор на смену власти.

И суть этой реакции будет иметь последствия по всей таглиосской империи.

Будет ли праздноваться возвращение королевских персон? Или отвергнуто? Реакция Деджагора наверняка станет образцом для всех остальных городов, попадающих под власть Отряда.

– Уверен, – ответил Могаба. – Зато я меньше уверен в положении самих агрессоров после сражения. У меня возникло четкое впечатление, что разгром Центральной армии не был для них ни легким, ни дешевым.

– Нам нужна разведка лучше, чем сейчас, – сказал Аридата.

Могаба секунду помедлил с ответом, подавляя сарказм, затем признался:

– Я готов выслушать идеи. Любые идеи. Немедленное вдохновение никого не озарило.

– Мы всегда способны на поступок, достойный легенд, – заметил Аридата.

– Например, проклясть себя, взяв в союзники того, кто хуже врага. Того, кто сожрет нас, завершив то, ради чего мы заключали с ним союз.

Могаба и Гопал оценили усилия Аридаты, но не воздали должное его шутке.

– Это намек. Или притча. Или еще что-то, – пояснил Аридата. – Наподобие всех этих мифов о Кине. Повелители Света то ли создали ее, то ли призвали на помощь во время войны с демонами равнины. И, может быть, для всех стало бы лучше, если бы ракшасы победили.

Чувство юмора у Могабы имелось. Он просто не прихватил его сегодня с собой.

– Полагаю, чтобы об этом судить, надо было там находиться. В любом случае, нам на помощь призвать некого. Мы предоставлены сами себе. Поэтому нам требуются предложения. Предложения практичные будут приветствоваться особо. – Судя по его словам, часть своего чувства юмора он все же прихватил.

– Мы можем лишь послать еще больше шпионов и основать новые курьерские станции, чтобы донесения шпионов попадали к нам быстрее, – предложил Аридата.

– А у нас всего один батальон курьеров. – С полминуты Могаба сидел молча. Потом спросил:

– Какая у нас поддержка среди духовенства и горожан? У них было время поразмыслить насчет возвращения королевских персон. Они планируют дезертировать от нас?

– Мы – дьявол им знакомый, – ответил Гопал. – Протектор стала для них благодетелем. И лишь считанные из них могут надеяться на выгоду для себя, если нас вышвырнут. Мы упорно поработали над устранением друзей Радиши, когда уже не смогли скрывать факт того, что она исчезла, а не просто уединилась где-то и жалеет себя.

– Так давайте воспользуемся такой же стратегией, – предложил Могаба. – Заставим всех поверить, что мы не потеряли Протектора. Аридата! Ты, кажется, отвлекся.

– Я все думаю о девушке. О Дщери Ночи.

– И?..

– Я видел ее однажды. Пять лет назад. В ней есть нечто такое… Хочется повалить ее на спину. И одновременно хочется ей поклоняться. Возникает желание делать что угодно, лишь бы доставить ей удовольствие. А когда отходишь на достаточное расстояние и понимаешь, что произошло, становится страшно.

– В этом она уже стала взрослой. – Могаба пересказал то, что поведала Госпожа о событиях на юге. – Из-за этой девушки уже погибли сотни человек. И нам нужно придумать способ убить ее издалека. Изобрести какое-нибудь механическое устройство.

– У меня вопрос, – сказал Гопал.

– Спрашивай.

– Что это за штуковину ты вертишь в руках? Ты ею играешь с тех пор, как я вошел.

– А-а, эта… Раковина какой-то улитки. Они во дворце повсюду валяются. Никто не знает, откуда они берутся, потому что никто не видел там ни единой ползающей улитки. А когда перекатываешь раковину между пальцами, это успокаивает.

Оба Сингха уставились на Могабу так, словно подумали, что его поведение весьма даже странно.

– Кстати, о Дщери Ночи, – заговорил наконец Гопал. – Можно обсудить вариант с ядом. В Чор Багане, на воровском рынке, есть талантливые отравители.

Годы изменили Могабу. Он отверг предложение, недостойное человека чести.., но не сразу.

– А как насчет метательного оружия, которое можно пустить в ход из-за пределов ее влияния? – предложил я. – Дьявол меня побери, да ведь если поднять леталки или ковры достаточно высоко, то мы сможем просто забрасывать ее камнями, пока не пришибем. – Тут я проявил чрезмерный пока оптимизм. После того, как Бубу сбила Ревуна и Тобо, у нас не осталось ни единого ковра. У нас имелись лишь рамы и куски ткани для полудюжины ковров, которые Ревун мастерил в перерывах между остальными своими делами.

Госпожа метнула в меня настолько раскаленный взгляд, что я уже начал гадать, скоро ли начну плавиться.

Убийство Бубу не входило в ее список допустимых действий. Тут ее эмоции включались гораздо сильнее моих, хотя проблема девушки мучила и меня.

Но с одним отличием: меня больше связывала сама идея ребенка, чем конкретной дочери.

А Госпожа хотела обманывать себя, веря, что Бубу можно будет каким-то образом переделать.

– Вы теряете время, – сказал Прабриндрах Драх. Разгром Центральной армии Душелова его воодушевил. И он внезапно поверил, что для его возвращения на трон достаточно лишь прийти маршем в Таглиос и крикнуть: «Я вернулся!» Он охотно кинулся в объятия самообмана.

И не только он.

Мурген присоединился к нам, когда князь начал спорить с Дремой из-за ее планов – такие ситуации гарантированно не длятся долго. Дрема еще даст ему понять, кто командует парадом. Мурген объявил:

– Я только что дочитал очень долгое послание от Баладитая. Он жив, здоров и наслаждается каждой минутой своей новой жизни, за что передает Дреме большое спасибо. Причем передает несколько раз.

– А с чего это старый хрыч начал слать тебе письма? – удивился я.

– Он писал не мне. Мы с ним не знакомы. Послание предназначалось Тобо.

Дрема, которая уже с трудом сдерживалась, потому что совещание пошло совершенно не так, как ей хотелось, пробурчала:

– И ты наверняка поделишься каждой восхитительной подробностью этого письма еще и с нами, хотя нам нужно совсем другое – хорошенько выспаться, – Ну, раз ты настаиваешь… – ухмыльнулся Мурген. Он сейчас числился выздоравливающим, не имел постоянной работы в Отряде и поэтому мог заниматься чем угодно. – Он пишет в основном о пленниках, которых Шевитья держит у себя. Первом Отце и папаше Громовола. А пленниками он их сделал в основном, чтобы защитить от Теней. Которых теперь почти не осталось. Они с Ворошками практически уничтожили друг друга. Мне очень жаль. – Он сочувственно пожал плечо Шукрат. Этот жест ни от кого не ускользнул. Мургену пришлась по душе подружка Тобо – если она и в самом деле была его подружкой.