— Со мной и так все было бы в порядке, мама, — сказал Уилл. От гордости за свою мать у него першило в горле. — У меня была бы ты.

— Это была бы не та мать, которую ты знаешь. Если бы ТД Холл женился на мне, я никогда бы не стала той женщиной, которой являюсь сегодня.

Он признал, что это, вероятно, было правдой. Его матери пришлось преодолеть ряд других — и гораздо более сложных трудностей, — чем те, с которыми она столкнулась бы при таком эгоцентричном и падком до женщин муже. Тигра можно укротить только на какое-то время.

— Все, о чем я тебя прошу, — это просто дать ему шанс высказать то, ради чего он приехал, — продолжила Кэти. — Сама я тоже хотела бы это сделать. У меня такое ощущение, что в итоге я лишний раз получу возможность убедиться, что нам повезло, что он нас бросил.

— Хорошо, — сказал Уилл. — Я сделаю это ради тебя. Но только не разочаровывайся, если он действительно просто приехал продать дом своей тети.

Кэти встала и вытащила из сумочки ключи от машины; движения ее были спокойными и уверенными.

— Не думаю, что Трей Дон Холл в состоянии разочаровать меня еще раз.

«Важно, чтобы он тоже поверил в это», — подумал Уилл, провожая маму до автостоянки. Челюсти его были так плотно сжаты, что он почти не почувствовал прикосновения губ Кэти, когда она на прощание целовала его в щеку. И, как всегда, она прочла его мысли.

— Он попытается своим обаянием преодолеть твою ненависть, Уилл, и это было бы хорошо, — сказала она. — Не бойся отпустить это чувство. Если ты освободишься от ненависти, это не заставит тебя забыть то, что ты хочешь помнить всегда. Это еще не означает примирения.

Уилл смотрел вслед ее машине, шокированный тем, что она всегда знала о его страхах, которые он пытался прятать с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы что-то анализировать. С той же силой, с которой Уилл ненавидел своего отца, он боялся, что, встретившись с ним, падет жертвой его харизмы, его звездного имиджа и начнет презирать себя за свою уязвимость и бедность, тогда как с первого дня рождения у него были внимание и любовь лучшего отца, какого только можно было бы пожелать себе, — священника-иезуита Джона Колдуэлла.

Хотя чем, как не потребностью в настоящем отце, можно объяснить то, что он украдкой исследовал жизнь ТД Холла? Он читал все, что писали о нем, до последнего словечка, и было совсем немного таких игр с участием Трея, которые бы Уилл не смотрел. Уилл убеждал себя, что он лишь пытается понять, насколько они с ним похожи и какие отцовские качества ему довелось унаследовать. Давным-давно он решил, что ни в каком смысле не хочет быть похожим на Трея Дона Холла, и, насколько Уилл мог оценить себя, он действительно был совсем другим. От матери он унаследовал природную учтивость, мягкий характер и чувство ответственности. В отличие от отца он не тянулся за каждой юбкой и избегал случайных сексуальных связей.

Но на самом деле целью его было получше узнать своего отца, проводить с ним время и оставаться с ним, даже если это происходило только тогда, когда он читал его интервью или видел его по телевизору. Уилл никогда не говорил этого матери, но до самого окончания средней школы продолжал ждать подарка на Рождество, открытки ко дню рождения, неожиданного телефонного звонка — хоть какого-то знака, что отец знает о его существовании на этой планете.

Но то было тогда, а это — сейчас. Времена сильных детских желаний прошли. Он презирал Трея Дона Холла. Если ТД приехал сюда, чтобы попытаться вползти в их жизнь, потому что свою жизнь он так и не устроил, его сын позаботится о том, чтобы он пожалел об этом.

Глава 45

Этим утром он трижды отодвигал решетчатую перегородку между собой и кабинкой с исповедующимися.

— Простите меня, отче, ибо я согрешила.

— В чем же твой грех?

— Все дело в моем отце. Он мне совершенно не нравится, и у меня нет к нему уважения. Он постоянно лжет, играет в азартные игры, изменяет моей матери, не держит своего слова. Я не верю ему. Он заплыл жиром, курит, как невменяемый, и пьет. А на меня ему наплевать.

— Но ты его любишь?

— Да, в том-то и дело. Я забочусь о нем, но не хочу этого делать. Я знаю, это грех — хотеть ненавидеть кого-либо, особенно своего отца, но жить мне было бы намного проще, и боль бы моя ушла, если бы я только могла возненавидеть его. И я постоянно злюсь на себя, потому что не могу этого сделать.

— Не нужно на себя злиться. Ты продемонстрировала самую великую любовь из всех любовей. Ты любишь человека, который недостоин твоей любви. Крест, который ты несешь, сейчас является для тебя бременем, но такие кресты, если нести их по жизни честно, на самом деле представляют собой крылья, которые унесут нас на небеса.

— Отче, могут ли люди измениться?

— В каком смысле?

— Я говорю про гены, с которыми мы родились.

— Могут измениться не гены, а поведение, которое они генерируют. Нам дана власть контролировать то, что мы делаем, потому что каждому человеку при рождении дается свобода воли. Мы, человеческие существа, можем с Божьей помощью принять для себя решение не повиноваться диктату своих самых низменных инстинктов. Наша первоначальная сущность, наше «я», всегда будет с нами, как постоянная потребность к выпивке у алкоголика. Борьба против нашей природы никогда не заканчивается, но это можно преодолеть.

— Благословите меня, отче, ибо я согрешил.

— Все мы грешны, друг мой.

Глава 46

Свернув с федерального шоссе Интерстейт 40 на дорогу, ведущую к Керси, Трей Холл сбросил скорость своего взятого напрокат БМВ. Его самолет приземлился в Амарилло на несколько минут раньше расписания. У него не было багажа, который пришлось бы дожидаться, а в офисе по прокату автомобилей не оказалось очереди, так что до встречи с Тайсонами, назначенной на одиннадцать, у Трея появилось время, которое нужно было как-то убить. Если не считать ветряных генераторов, высоченных, производящих электроэнергию конструкций, которые выстроились до самого горизонта и напоминали скульптуры гигантских белых альбатросов, весенняя прерия выглядела так же, как запечатлелась в его памяти. Некоторое время Трей ехал с открытым окном, впуская в салон свежий запах трав родной «Ручки сковородки», но потом ветер показался ему слишком холодным и он поднял стекло. Его предупреждали относительно того, чтобы он не простудился.

При виде водонапорной башни Керси примерно в миле от места своего назначения его захлестнули воспоминания о тех временах, когда они с Джоном забирались на это адское сооружение. Они слишком уважали эту достопримечательность местного ландшафта с гордой надписью большими буквами ГОРОД КЕРСИ, но больше, конечно, опасались, что об их выходках узнает шериф Тайсон. Впрочем, они были не против того, чтобы оставить какое-нибудь подтверждение своего пребывания тут, доказывающее, что им удалось взобраться по лестнице, ведущей на узкие подмостки, расположенные вокруг башни. Этот обряд был успешно завершен в седьмом классе, когда они наконец достигли своей цели, оставив там шарф Кэти, привязанный к поручням. Некоторое время шарф развевался на ветру, но потом в один прекрасный день пропал.