Мужчине было на вид лет сорок, руки его походили на балки, а ноги — на колонны, с плеч складками ниспадала землистого цвета накидка, напоминавшая мантию Джанкарло Монтеллы.

Подобно купцу из Кьоджи, он, похоже, тоже зарабатывал на жизнь торговлей. Рядом стояла большая четырехколесная подвода, запряженная двумя жеребцами и доверху набитая самой разнообразной домашней утварью. Чего тут только не было: горшки, сковородки и кувшины, а также тросы, цепи и дверные замки, всевозможный инструмент, кожаные кузнечные мехи и капканы на лис, мотыги, грабли, лопаты, бороны, вилы и железные плуги. Бочонки с салом, колесной мазью, с растительным маслом, а кроме того, с вином и виноградной водкой. Несомненно, это было далеко не все, но большинство товаров было накрыто холстиной и спрятано от любопытных глаз. Венчала все это изобилие деревянная клетка с воркующим белым голубем.

Торговец распахнул руки и с сияющим видом посмотрел на обступивших его крестьян.

— Сегодня благословенный день, люди! Радуйтесь! Прибыл Фабио, известный торговец! — Он сорвал с шеи рожок и, надув щеки, изо всех сил дунул в него. Окрестности огласил пронзительный, оглушительный звук, наверняка слышный в трех ближайших деревнях.

— Приехал Фабио, странствующий по городам и весям, чтобы доставить вам хорошие товары! Закончилось время забот и тревог, потому что нет ни одной вещи, которой бы не было у Фабио! Fabio bellissimo! — Он опять поднес к губам свой рожок, и на этот раз все присутствующие заткнули уши.

— Ха-ха, хо-хо! Не закрывайте ваши уши, а навострите их! Откройте глаза, разиньте рты, распахните сердца для самых прекрасных вещей в этом мире, которые привез вам Фабио. Все-все, что вы видите здесь, можно купить, даже мою тещу, которую я спрятал под холстиной…

Фабио сделал паузу, чтобы дать людям возможность посмеяться над шуткой. Между тем из малочисленной группки зевак выросла большая толпа. Обступившие его люди вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть товары. Негоциант продолжал орать во всю глотку:

— Все продается, все, все, все, кроме моей голубки Буссоли! — Он показал на голубя, в этот момент склевавшего пару зернышек с пола клетки, а потом подошел к стоявшим в первом ряду и вручил им небольшие подарки. Девочку лет пяти он спросил, откуда она пришла:

— Di dove sei?

Оробевшая малышка молчала, и тогда Фабио засмеялся и предложил ей гребешок и щетку для волос:

— Un pettine? Una spazzola?

Девочка по-прежнему ничего не отвечала, и тогда он приколол к ее волосам яркий бантик, матери вручил кусок душистого мыла, старику подарил три кованых гвоздя, а молоденькому парнишке — вырезанную из дерева дудочку.

Все это он проделывал под нескончаемую болтовню с шутками-прибаутками. Девчушке сказал, что она теперь стала такой же красавицей, как ее мама, которая тут же покраснела; парня, подмигнув, заверил, что ничего на свете нет лучше хорошей дудочки, звуки которой способны вызывать восхищение синьор и синьорин, если ею правильно пользоваться. Не обращая внимания на раздающееся со всех сторон хихиканье, Фабио подошел к Энано и воскликнул:

— Кого я вижу? Карлика, превратившегося в великана? Или великана на деревянных ногах? Так или иначе, странное явление!

— Чего же странного, рогоносец? — донеслось сверху. — Сам ты странное явление — палку сзади носишь!

Фабио опешил, полез за спину, где у него висел мушкет, и вместе со всеми звонко засмеялся.

— Молодец, за словом в карман не лезешь, molto bene![36]Как тебя зовут?

— Энано Свирепый.

— Свирепый?

— Так называется великан на языке небоперов.

— Отлично, свирепый великан. Думаю, за это стоит пропустить стаканчик. Следи внимательно! — Фабио провел рукой в воздухе — и меж его пальцев неожиданно появились два маленьких стаканчика; еще один жест — и, к изумлению публики, из ладони купца полилось вино. Виноградный нектар попадал прямо в стаканчики, а как только они наполнились, источник иссяк, словно кто-то закрыл кран. Один из стаканов он протянул Энано: — Твое здоровье, amico mio!

Публика восторженно зааплодировала.

— Будь здоров, щеловек-абракадабра!

— Ха-ха-ха! Как ты меня назвал? Человек-абракадабра? Замечательно! — С ловкостью фокусника Фабио убрал пустые стаканчики и всерьез занялся продажей своего товара. Удача сопутствовала ему, и торговля шла бойко, ведь после маленького представления крестьяне были в прекрасном настроении и расположены делать покупки. Очень скоро каждый что-то приобрел, и, видя, что торговец не намерен продолжать свою развлекательную программу, довольные крестьяне разошлись.

Остались лишь великан Энано и его друзья.

— Много капусты нарубил, а? — спросил Коротышка, выпятив свои рыбьи губки.

Странствующий торговец, который как раз убрал полученные монеты в кожаный мешочек и спрятал его в сумку на поясе, отозвался:

— Именно так, великан на деревянных ногах. Впрочем, раньше бывало больше. Времена плохие настали, приходится довольствоваться и этим. Можно поинтересоваться, кто это с тобой путешествует?

— Мое имя Витус из Камподиоса, — представился Витус. — Я кирургик. А это магистр юриспруденции Рамиро Гарсия.

— Бог ты мой! Потрошитель кошельков и крючкотвор! Не в обиду будь сказано, господа, просто вы не слишком похожи на лекаря и юриста, каковыми их принято представлять. Да и денег у вас явно не густо. Во всяком случае, вы ничего не купили, это я заметил.

— Мы придерживаем деньги, потому что нам предстоит дальнее путешествие, — спокойно ответил Витус. — Нам нужно попасть в Пьяченцу, а оттуда вниз по течению Треббии до Генуи.

— И мне тоже нужно в Пьяченцу. Оттуда я уже другим путем вернусь домой, в Падую. Если есть желание, могу составить вам компанию. Во всяком случае, карлик-великан кажется мне веселым парнем, он скрасит мне дорогу.

— Грамерси, щеловек-абракадабра! — Энано польщенно поклонился.

Магистр прищурился.

— С моей стороны нет возражений. К тому же вы производите впечатление обороноспособного спутника. В чужих краях защита не помешает.

Такой дружной компанией они и вошли в маленькую деревеньку, где нашли приют на постоялом дворе. Хозяин, добродушный толстяк, понимающий толк в еде, щедро выставил на стол традиционную местную пищу: пармскую ветчину и сыр, вкусное блюдо из тыквы и свежеиспеченные лепешки. Разумеется, такая закуска требовала доброго вина, и Фабио охотно угостил новых друзей. Вскоре атмосфера стала столь непринужденной, что по всеобщему настоянию торговцу пришлось в который раз демонстрировать свои трюки. То он вытаскивал яйцо изо рта, то разрезал пополам платок, который в конце концов оказывался целым и невредимым, а то просил у кого-нибудь золотую монету, прятал ее, а потом делал вид, что забыл отдать. Когда владелец начинал нервничать и проявлять недовольство, Фабио предлагал ему залезть в собственный карман, и — о чудо! — монета была уже там. Но чаще всего ему приходилось повторять фокус с льющимся из руки вином. Настойчивее всех просил повторить трюк Магистр, которому во что бы то ни стало хотелось постичь секрет. В конце концов он откинулся назад, протер свои бериллы и простонал: