Мне очень нравилась здешняя уединенность. Я бы не возражала против того, чтобы навсегда поселиться в Ехоле. Мне казалось, что это хорошее место для воспитания Тун Чжи, потому что здесь он мог научиться военному и охотничьему искусству своих знаменосных предков. Мне так хотелось, чтобы по маньчжурскому обычаю мой сын рос, не слезая с седла. Я старалась не напоминать себе, что мы здесь в изгнании.

Главный дворец в Ехоле был очень большим. Тусклые лучи осеннего солнца мягко отражались от его черепичных крыш. Стены были очень толстыми, дворы перед входами вымощены булыжником. Казалось, что, побитые ветрами и дождями, дворцовые стены выцвели и слились с окружающим ландшафтом. Со дня смерти Чен Луна полвека тому назад здешние дворцы пустовали, и в них стоял сильный запах плесени. Следы ее можно было заметить во многих местах, особенно по углам стен и потолков.

Но стоило приехать сюда императорской семье, и это место сразу же ожило. Старинные залы эхом отзывались на человеческие шаги и голоса. Двери со скрежетом и треском распахивались, заржавленные оконные замки ломались, когда мы пытались их открыть. Евнухи с ног сбились, пытаясь отчистить помещения от многолетней пыли.

Нам с Нюгуру отвели комнаты в боковом флигеле главного дворца. Император, разумеется, занял самую большую спальню в центральной части. Кабинет Его Величества, который сразу же получил название Зала литературного вкуса, располагался в другом крыле здания возле апартаментов Су Шуня и других государственных советников. Пока я помогала Сянь Фэну, Нюгуру присматривала за Тун Чжи. Теперь наши обязанности и расписание целиком зависели от нужд сына и отца.

Так как Его Величество перестал давать аудиенции, никто больше не приносил ему документов на просмотр или на подпись. Все государственные дела вершились теперь Су Шунем единолично. В мою задачу входило приготовление целебных отваров для Сянь Фэна. Отвары готовились из пряных трав, сильный запах которых раздражал Его Величество. Я приказала слугам перенести свои горшки для отваров в самую отдаленную дворцовую кухню. Чтобы не ошибиться, я постоянно консультировалась с доктором Сан Баотянем и еще одним местным знатоком трав. Процедура приготовления лекарств была не из легких. Например, в один из рецептов входила свежая оленья кровь, которая очень быстро портилась. Кухонному персоналу приходилось каждые два дня убивать оленя, кровь которого немедленно шла на лекарство. У этого снадобья был такой отвратительный вкус, что мы постоянно опасались, что Его Величество не сможет его проглотить.

В конце октября клены в дворцовых парках стали похожи на горящие факелы. Однажды утром мы с Нюгуру повели на прогулку Тун Чжи и вдруг с удивлением обнаружили, что вода в близлежащем ручье очень теплая. Один из евнухов, который всю свою жизнь охранял здешний дворец, сказал, что в округе много теплых источников. Именно из-за них Ехол приобрел свое название: слово «ехол» означало «горячая река».

— Когда идет снег, вода в ручьях становится еще горячее, — сказал евнух. — Сможете убедиться в этом сами.

Тун Чжи немедленно потребовал, чтобы ему разрешили искупаться в ручье. Нюгуру была близка к тому, чтобы сдаться, но я не поддержала эту идею: мой сын не умел плавать, и, кроме того, он только что перенес простуду. Тун Чжи надулся и начал искать поддержки у Нюгуру. Он прекрасно знал, что Нюгуру выше меня по рангу и что не повиноваться ей я не имею права Между нами троими явно назревал конфликт. Я чувствовала свою беспомощность, и меня это злило. Чтобы скрыть злость, я нашла убежище на кухне.

Здоровье Сянь Фэна немного стабилизировалось. Когда он смог самостоятельно садиться, принц Гун прислал ему копии договоров. Меня призвали на помощь императору.

— Ваш брат ждет, что вы одобрите все перечисленные здесь условия, — сказала я, прочитав письмо принца Гуна. — Он пишет, что это окончательные документы, и после вашей подписи в стране снова воцарится мир и порядок.

— Варвары требуют, чтобы я вознаградил их за то, что они плевали мне в лицо, — сказал Сянь Фэн. — Теперь я понимаю, почему мой отец умер с открытыми глазами — он не мог примириться со своей обидой!

Я подождала, пока он успокоится, а потом продолжила чтение. Некоторые из пунктов так сильно расстроили Его Величество, что он снова стал задыхаться. В его горле возникли какие-то булькающие звуки, после чего он сильно раскашлялся. На полу и на кровати заблестели капельки крови. Я поняла, что дальше читать опасно, однако документы необходимо было возвратить в Пекин в течение десяти дней. Если этого не произойдет, то, по словам принца Гуна, варвары разрушат столицу.

Напрасно император Сянь Фэн бил себя в грудь и кричал: «Все варвары — грязные, кровожадные псы!» Не было никакой пользы и от издания указов, призывающих армию храбро сражаться и дальше. Ситуация стала необратимой.

Тун Чжи наблюдал, как его отец с трудом сполз с кровати и упал на колени перед изображениями богов, умоляя их о помощи. Все больше и больше Сянь Фэн желал, чтобы ему было даровано мужество покончить с собой.

Оба договора с Францией и Великобританией были подписаны и запечатаны императорской печатью в Зале литературного вкуса. Оба являлись продолжением прежнего Тяньцзиньского договора, хотя и с некоторыми дополнительными пунктами. Впервые за много тысяч лет Китай переживал такой позор.

Император Сянь Фэн обязан был открыть для торговли порт Тяньцзиня. Кроме того, варварам разрешался свободный въезд в столицу, в том числе и военным, которые имели право подтягивать к фортам Дагу корабли из открытого моря. Кроме того, Его Величество обязан был в качестве военной компенсации отдать англичанам в аренду Каулунь. Кроме того, договоры предоставляли полную свободу западным миссионерам, которые могли теперь строить храмы на китайской земле и пользовались здесь полным иммунитетом. Китайские законы не распространялись на иностранцев, но нарушение статей договора со стороны китайцев должны были жестко пресекаться. Кроме того, Китай обязан был заплатить Англии и Франции контрибуцию по восемь миллионов таэлей.

И словно всего этого было недостаточно, русские представили на рассмотрение новый вариант прежнего российско-китайского договора. Российский эмиссар пытался убедить принца Гуна в том, что сожжение императорских дворцов говорит о том, что Китай не способен сам себя защищать, и ему требуется военное покровительство со стороны России Полностью осознавая, каковы истинные намерения русских, принц Гун тем не менее не мог сказать эмиссару «нет». Китай действительно не мог себе позволить сейчас превратить русских в своих врагов.

«Когда стая волков загоняет раненого оленя, тому ничего другого не остается, как только просить пощады», — писал принц Гун в письме. Русские хотели окончательно завладеть землями к северу от реки Амур, которые они уже и так фактически захватили. Они расселились по реке Уссури восточнее границы Кореи.

Я никогда не забуду, как император Сянь Фэн ставил свою подпись под договорами. Картина была похожа на репетицию смерти. Казалось, что кисточка в его руках весила тысячу фунтов. Руки его дрожали. Он никак не мог заставить себя вывести свое имя. Чтобы поддержать его руку, я подложила ему под спину и с боков по нескольку подушек. Главный евнух Сым приготовил чернильницу и развернул перед ним страницы договоров, положив их предварительно на стопку рисовой бумаги.