262

В Синодальном переводе – «кляться и божиться»; таким образом, смысл здесь изменен и резкость сглажена. – Прим. ред. консульт.

263

Борнкамм, Jesus, с. 145.

264

С. 491.

265

См.: Штробель, с. 10, сноска 22.

266

Сирийские воины, возможно, не понимали по-древнееврейски; их языком был арамейский. Разумеется, они не знали Библию, поэтому слова «…постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его» (Марк. 15, 36) исторически неправдоподобны.

267

Так или иначе, таково было положение дел в рассматриваемую нами эпоху. В эпоху греческо-хасмонейского противостояния распятие могло быть и еврейской формой казни (Хенгель, с. 176, основывает свои предположения на работах Игаля Ядина и свидетельствах храмовых свитков из Кумрана). Распятие, или «повешение на древе», живых людей, время от времени практиковавшееся евреями, очевидно, было отменено Иродом (Хенгель, с комментарием у Кюммеля, с. 410).

268

Рассмотрено у Кравери, с. 406, с документальными подтверждениями.

269

Денежное довольствие рядового солдата было мизерным. Годовой доход, выплачивавшийся трижды за год, насчитывал 225 динариев. Палестинский работник, для сравнения, зарабатывал 1 динарий в день (Бац и Мак, с. 27). Когда четырем солдатам, производившим казнь, позволяли разделить между собой одежду распятого, какой бы ветхой она ни была, это становилось дополнением оплаты. С другой стороны, более вероятно, что эпизод разделения одежды был вставлен в повествование, чтобы указать на исполнение пророчества в Пс. 21, 19: «…делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий».

270

См.: Хенгель, с комментарием Кюммеля, с. 409.

271

Древс, с. 74.

272

Ученые уверяли, что эти останки распятого человека были помещены в отдельную могилу позднее (Кюммель, с. 411).

273

Это описание было воспроизведено у Баца и Мака, с. 96, иллюстрация на с. 113.

274

«Кровь и вода» – символы Святого Причастия и водного крещения! А удар копьем является исполнением пророчества Захарии (12, 10).

275

В самой Греции не было произведено ни одного распятия.

276

Аврелий Виктор, De Caesaribus, I, 414.

277

Гогуэль (с. 470):

Если все происходило так, как здесь описано, у Пилата не было необходимости спрашивать Иисуса о том, делал ли он что-нибудь достойное наказания с точки зрения римского закона; все, что ему требовалось сделать, это узнать, делал ли он что-нибудь достойное наказания с точки зрения еврейского закона, и был ли этот закон правильно применен к нему. В нашем случае, однако, нет прецедента вынесения еврейскими властями приговора, санкционированного властями римскими; как приговор, так и его исполнение – делом рук римлян, в соответствии с римским законом.

278

Схиллбекс (с. 165): «Все евреи того времени знали, что у римлян есть право производить распятия, что Ирод Антипа обладал ius gladi (правом меча)… Наконец, Синедрион имел право приговаривать виновного к побитию камнями».

279

Случай побиения камнями Стефана окружен туманом неясности: описание очень неточное. Вначале он обвинялся в ереси, однако эта ересь была типичной для междоусобных еврейских противоречий. В этом смысле вина Павла была еще более тяжелой. Волнения начались, когда Стефан оскорбил членов Синедриона, назвав их «упрямцами», «предателями», «убийцами» и «нарушителями Закона». Не исключено, что линчевание подстрекалось озлобленной толпой, хотя Павел упоминает о присутствии и участии членов Синедриона, что противоречит такому предположению. Возможно, это были евреи-христиане, которые презрительно относились к эллинисту Стефану. В этом случае Стефан мог быть убит своими же христианами в результате вражды между иудействующими и эллинистами.

280

См. главу 6 этой книги.

281

Иллюстрация из Флюссера, Selbstzeugnisse, с. 107; Бац и Мак, с. 29.

282

Иудейские древности XX, 9, 1.

283

Штробель производит обзор аргументов (с. 23 и далее). См. также: Шнакенбург, с. 23 и далее, Иоан. 18, 31 в сопровождении изобилия библиографических ссылок. Шнакенбург считает, что у евреев не было права выносить смертный приговор, однако оставляет этот вопрос открытым. Карлхайнц Мюллер особо тщательно исследовал этот вопрос на конференции немецкоговорящих католических исследователей Нового Завета, проведенной в Граце весной 1987 года (Questiones Disputatae, с. 41 и далее). Мюллер ревностно оспаривал существование такого права на смертный приговор, но, на мой взгляд, ему не удалось отразить многие контраргументы.

284

Приходится придумывать особенные объяснения. Так, например, Штробель (с. 88 и сноска 233) пишет: «Дело Стефана… едва ли отличается в юридическом плане от дела Иисуса…. Поскольку римские власти тех времен признали решение Синедриона по делу Иисуса, очевидно, на этот раз, после отклонения рассмотрения дела римским прокуратором, Синедрион взял на себя полномочие произвести казнь, но выбрал предписанное законом Ветхого Завета побиение камнями».

285

Гогуэль, с. 523.

286

В книге Pontius Pilate Defensus; см.: Блинцлер, с. 24. Последняя теория, особенно пренебрегаемая и мало кем поддерживаемая, утверждает, что евреи передали Иисуса римлянам на распятие для того, чтобы Спаситель пострадал от наиболее унизительной смерти – более унизительной, чем смерть от побиения камнями. Эта идея была вынесена на обсуждение (как сказано у Шлотхайма, с. 21) протестантским теологом Борнхаузером в 1947 году, спустя три года после Освенцима! Католический теолог Блинцлер подобным же образом утверждает (с. 346): «Евреи придавали большое значение тому, чтобы Иисус испустил свой дух на кресте в результате „проклятья Божьего”». Мусснер, который с энтузиазмом цитирует Блинцлера, рассуждая над описанием суда, очевидно, перенял следующее утверждение от Блинцлера: «Он не был повешен, но распят по той причине, что его враги-евреи на суде выразительно потребовали для него у Пилата унизительной казни». В отличие от Блинцлера и других теологов, Мусснер является известной фигурой в христианско-еврейском диалоге и награжден Медалью Бубера – Розенцвейга; он никогда не выступает в защиту антииудаизма (Die Kraft der Wurzel, с. 134).