— Я не могу ждать до утра, моя дорогая, — лениво протянул он. — Эти чертовы кредиторы стали просто невыносимы. Чтобы дела пошли как надо, мне необходимо немного твоих денежек.

— Я ничем не смогу тебе помочь, — ответила Анджела, стоя неподвижно в дверях.

— Эта крошка Лофтонов прислала мне миленькое письмецо и спрашивает, не хочет ли Фитц черкнуть ей пару слов, — проговорил Брук. — Она явно влюблена в него по уши. И еще я подумал, что, может быть, мне стоит забрать Мэй, чтобы мы смогли провести с ней вместе некоторое время, — бархатным голосом продолжал он, оставаясь в прежней ленивой позе. — Я уверен, что любой суд сочтет мое желание законным — даже если это не понравится тебе. По-моему, каждый отец имеет право на общение со своей дочерью.

— Сколько тебе нужно? — холодно спросила Анджела.

— Ну, на первое время хватит и семидесяти тысяч, — торжествующе ухмыльнулся Брук.

— Позвони завтра утром моему банкиру, — отрывисто бросила Анджела. — Я сделаю соответству-ющие распоряжения.

Брук тут же пожалел, что не попросил больше — так быстро согласилась Анджела.

— Чайлдерс проводит тебя, — оборвала она его дальнейшие пьяные разглагольствования и, открыв дверь, позвала слугу, который уже стоял наготове. Слуги в Лоутон-хаусе всегда были готовы защитить свою хозяйку, когда поблизости оказывался невменяемый граф.

Покинув своего «дорогого» супруга, Анджела легкой походкой пересекла холл и направилась в кабинет. Теперь, после этого злосчастного визита, она была вынуждена написать записку своему банкиру и отправиться к Виолетте.

Сонный лакей провел Анджелу в будуар Виолетты, и та встретила ее с распростертыми объятиями. Она вскочила с постели сразу же после того, как ей доложили о нежданном приезде подруги.

— Что привело тебя в такой час? — с тревогой спросила она. Ездить в гости посреди ночи — это было очень непохоже на Анджелу, тем более что, судя по наряду, та ехала не с какой-нибудь поздней вечеринки. Скорее она была одета для долгого путешествия.

— Я хочу просить тебя об услуге.

— Конечно. Садись и рассказывай, — засуетилась Виолетта, придвигая кресла поближе к камину.

— Фитц уплыл в Южную Африку с Реджи Карлтоном, — срывающимся от волнения голосом произнесла Анджела. — Я просто в ужасе при мысли о том, что с ним может случиться.

— Уехал? Фитц уехал?! — В голосе Виолетты прозвучал неподдельный испуг.

— Он прислал мне письмо, — пояснила Анджела, — и отплыл два дня назад. А ты знаешь, как обстоят дела там, куда он направился.

— Какой ужас! Давай я немедленно позвоню в военное ведомство своему кузену Честеру — он придумает, что делать.

Анджела покачала головой.

— Я сама отправляюсь за Фитцем. А тебя хочу попросить, чтобы ты в мое отсутствие присмотрела за Мэй. Я бы не стала обращаться к тебе с подобной просьбой, если бы всего полчаса назад в Лоутон-хаусе меня не подкараулил Брук. Он снова стал требовать денег и угрожал, что в случае моего отказа заберет Мэй. Боюсь, что, оставаясь в Истоне с одной только прислугой, моя девочка не будет в безопасности. Брук может выкинуть любой фокус.

— Только не со мной!

Анджела улыбнулась в первый раз за эти сутки.

— И за это я благодарна тебе. Так ты сможешь завтра утром съездить в Истон и забрать Мэй? Она тебя знает и любит. Нелли и Берджи могли бы сопровождать вас, а здесь они могли бы присматривать за Мэй. И вот еще что. Не подумай, что я нагнетаю обстановку, но, пожалуй, Мэй не стоит выходить из дому без того, чтобы ее не сопровождали два дюжих лакея.

— Ну, уж это я тебе обещаю, — успокаивающе сказала Виолетта, наблюдая за подругой, которая нервно мерила комнату шагами. — Не беспокойся, Бруку до нее не добраться. Считай, что все уже сделано. А теперь скажи, каким образом ты хочешь догнать Фитца? На «Акуле»?

— Я надеюсь, что Кит возьмет меня с собой на «Дезире». Это гораздо более скоростное судно, нежели «Акула». Быстрее его нет.

— А я-то думала, что он уже уплыл. Его не видно уже довольно давно.

— Я и сама точно не знаю, но сегодня вечером его банкир сказал мне, что Кит все еще может находиться в Плимуте. Прямо от тебя я отправляюсь на вокзал и сажусь на первый же поезд.

— Думаешь, он сделает это для тебя? — Как-то вечером Виолетта видела Кита в Мальборо-хаусе, и то мрачное настроение, в котором он пребывал, произвело на нее гнетущее впечатление.

— Надеюсь. Он — моя единственная надежда вернуть Фитца.

— Тут, кстати, у тебя может возникнуть еще одна головная боль. Мальчик не менее упрям, чем ты сама. Ты уверена в том, что сможешь переубедить его и заставить вернуться?

— Как только капитан узнает, насколько Фитц юн, то поймет, что он не должен в одиночку направляться в зону военных действий.

— Хочешь, я свяжусь с адмиралом Хартли и попрошу его выяснить, на каком корабле отплыл твой сын?

— Отец Реджи сказал, что они вышли из Портсмута на «Аделаиде». Я уже успела поговорить со всеми, кто мог хоть что-нибудь знать об их планах.

— Ты уже собралась в дорогу?

— Я практически ничего не взяла с собой. — Анджела бросила взгляд на циферблат часов. — Боже, я опаздываю на поезд. Скажи Мэй, что я скоро вернусь. Я надеюсь на тебя, Виолетта, и спасибо тебе за все.

Солнце едва взошло, когда Анджела подъехала к «Чайке». Кит, по всей вероятности, ждал ее в вестибюле, поскольку появился в дверях сразу же, как только Анджела вышла из экипажа.

— Спасибо, что дождался меня, — обратилась она к нему, испытывая чувство несказанного облегчения. Всю ночь по дороге она тряслась при мысли о том, что не застанет его.

— Ты очень устала. — В голосе Кита звучала забота, однако к Анджеле он не прикоснулся. — Поднимайся наверх. Я прикажу, чтобы подали завтрак, а ты расскажешь мне о Фитце.

Всю ночь Кит ломал голову над тем, как же ему следует поступить в подобной ситуации, но ни одна светлая мысль так и не посетила его, поэтому он по-прежнему пребывал в сомнениях.

Анджела вкратце пересказала Киту все, что ей удалось узнать от тех, с кем она говорила, и под конец попросила помочь ей — перехватить «Аделаиду» и вернуть Фитца домой.

— Пожалуйста. Кит, — умоляла она, — если хочешь, я встану перед тобой на колени. Фитца могут убить, а я этого не переживу! Пожалуйста! Ты должен помочь мне!

Глаза Анджелы были наполнены слезами, лицо представляло собой маску горя, голос дрожал. Киту захотелось прижать ее к себе, осушить ее боль поцелуями и сказать, что он сделает все — абсолютно все, что она захочет.

Но ведь он едва выжил в той бездне отчаяния, в которой пребывал последние недели перед отъездом. Он выпил столько виски, что в нем могла бы без труда дрейфовать «Дезире». Так честно ли с ее стороны появиться сейчас и требовать от него так много?