Люциан поджидал его. Габриэль продолжал двигаться по дому, не пытаясь скрыть свое присутствие. Он медленно вошел в рабочую комнату. Франческа сидела в кресле с высокой спинкой лицом к лицу с его братом-близнецом. Люциан стоял в тени, его лицо было сокрыто от Габриэля, но он был там, высокий, широкоплечий, в безупречной, как всегда была, одежде.

— У нас гость, Габриэль, — объявила Франческа прозаично. — Скайлер решила, что это ты, когда он подошел к двери.

Габриэль кивнул. Он слился с Франческой, чтобы «увидеть» ее воспоминания, не желая задавать вопросы перед Люцианом. Скайлер понятия не имела, что позволила войти в дом их врагу. Люциан, могущественный древний, мог с легкостью изменить свое мышление и ауру, чтобы сойти за своего близнеца. Он не показал свою истинную сущность Скайлер, Франческа также не сделала этого. Она погрузила ее в сон, в попытке спасти от того, что должно было произойти.

— Он дотрагивался до тебя или причинил вред каким-то иным способом?

— Он задавал мне вопросы, — в голосе Франчески были какие-то нотки, которые Габриэль не смог распознать. — Личные вопросы обо мне. Он не приближался ко мне, оставаясь в тени, где я не смогла бы его разглядеть или дотронуться до него. Он не пытался взять мою кровь или кровь кого-либо из домашних.

— Полагаю, ваше приветствие прошло удовлетворительно, и теперь оно закончено, — промолвил своим прекрасным голосом Люциан. Казалось, он посылает волны чистоты и доброты.

— Рады приветствовать тебя в нашем доме, брат, — промолвила Франческа неожиданно нежно. — Пожалуйста, проходи и побудь с нами. Вы с братом очень давно не имели возможности посидеть в спокойной обстановке, — она указала на стул, ее движения были полны изящества.

В этом была вся Франческа — ее голос, то, как двигалось ее тело, само ее присутствие — все успокаивало и заставляло всех вокруг чувствовать себя в безопасности. Она и сейчас плела свою магию, свой величайший дар, в попытке достучаться до Люциана. Хотя и сознавала, что это безнадежно. Как только карпатец решал отказаться от своей души, он становился потерянным на все времена. Пути назад не было. Даже Франческа со своей великой исцеляющей силой не могла совершить невозможное.

Габриэль умирал от желания обнять ее и притянуть к себе, успокаивая как себя, так и ее.

— Ты хочешь, чтобы мы вели себя как цивилизованные люди перед нашим сражением, — Люциан оглядел комнату. — Действительно, эта комната, кажется местом мира, а не войны, — он понизил свой голос, отчего тот стал подавлять волю. — Тогда подойди ко мне, сестра, и поделись со мной своей силой.

Габриэль мгновенно встал между своей Спутницей жизни и братом-близнецом. Он низко присел, принимая позу борца. Позади него Франческа полными печали глазами смотрела, как высокий элегантный мужчина приблизился к ним. Он вышел из тени, выглядя тем, кем он и был — мрачным опасным хищником. Его черные глаза опасно мерцали. Это были мертвые глаза. Глаза, полностью лишенные эмоций. Глаза смерти. Он двигался с животной грацией, с рябью силы.

— Стой, где стоишь, Люциан, — тихо предупредил Габриэль. — Ты не посмеешь подвергнуть опасности мою Спутницу жизни.

— Это был ты, кто подверг ее опасности, Габриэль, — тихо проговорил он. — Тебе следовало бы выполнить то, что ты пообещал много столетий назад. А сейчас ты вовлек в нашу игру довольно много пешек. Я не имею с этим ничего общего, — его голос был рассудительно-сладким. — Как погляжу, ты ранен. Но полагаю, это не помешает тебе исполнить свой долг и уничтожить меня.

— Именно ты был тем, кто уничтожил немертвого.

— О чем ты? Люциан убил вампира? — раздался в его голове голос Франчески, ее тон был задумчивым.

Вместо того, чтобы ответить ей мысленно, Габриэль предпочел своим ответом застигнуть Люциана врасплох.

— Люциан помешал вампиру нанести мне ещё большие раны, воспользовавшись своим голосом, чтобы ослабить его. Я не мог слышать шёпота, но знал, что он был там. Он создал сильный шторм, и в итоге именно Люциан был тем, кто погубил немёртвого, в то время как я находился в воздухе над местом сражения.

Люциан пожал своими широкими плечами и обратил на брата взгляд своих черных пустых глаз.

— Ты дал мне обещание, Габриэль, и сейчас ты его исполнишь, — голос был бархатистым шепотом, мягкой командой.

Габриэль распознал скрытое принуждение, как раз в тот момент, когда прыгнул вперед, нанося удар, сократив расстояние до Люциана так быстро, что даже Франческа не смогла разглядеть его движений. Вечность спустя, одновременно с прозвучавшим в его голове слишком громким криком «Нет!» своей Спутницы жизни, Габриэль острыми, как бритва, когтями, нанес удар по горлу своего брата, одновременно заметив, что Люциан широко раскинул руки, принимая убийство. Люциан предоставил ему прямой доступ к своей груди и яремной вене. Ни один вампир никогда не сделал бы ничего подобного. Немертвый сражался бы до последнего своего вздоха, чтобы убить всех и все вокруг себя. Самопожертвование было не в стиле вампира!

Осознание этого пришло слишком поздно. Ярко-алые капли разлетелись по комнате, искрясь на тяжелых портьерах. Кровь нескончаемым потоком текла из открытой раны. Габриэль постарался отойти назад, дотянуться до своего брата, но сила Люциана была слишком велика. Габриэль был не в состоянии двинуться, противостоять воле брата. Его глаза пораженно расширились. Люциан был таким могущественным. Габриэль был древним, более могущественным, чем большинство на земле. И до этого момента считал себя равным Люциану.

Габриэль беспомощно посмотрел на Франческу. Ее глаза были полны слез.

— Помоги ему. Спасти для меня. Он не позволит мне помочь ему.

— Он хочет покончить со своей жизнью. Я чувствую его решимость, — Франческа пошевелилась, медленно, едва заметно. Ее движение было полно изящества и спокойствия. — Ты должен позволить нам помочь тебе, — тихо промолвила она. Ее голос был кристально чистым, успокаивающим. Она обладала невероятным даром исцеления, и если кто и мог предотвратить смерть Люциана, то только она. — Я знаю, что ты сделал. Ты полагаешь, что сейчас покончил со своей жизнью.

Люциан сверкнул белыми зубами.

— У Габриэля есть ты, чтобы удержать его в безопасности. На протяжении многих веков это было моим долгом и привилегией, но теперь это закончилось. Сейчас пришло время мне отдохнуть.

Кровь пропитала его одежду, стекая по рукам. Он не сделал ни одной попытки остановить ее. Он просто стоял, высокий и прямой. Ни намека на обвинение не было ни в его глазах, ни в голосе, ни в выражении лица.

Габриэль неподвижно замер, в его глазах застыла боль и печаль за своего брата-близнеца.

— Ты сделал это ради меня. Ты в течение четырех сотен лет обманывал меня. Ты не позволял мне убивать, не давал мне шанса обернуться. Почему? С какой стати тебе рисковать ради этого своей душой?

Небольшие белые линии напряжения начали проявляться вокруг рта Люциана.