Большинство выживших конфедератов остались в Нероальдафе, я не знала, что с ними сделают. На корабле было пять человек, в числе которых я с радостью увидела Клина и Жана. Коллеги вскочили с пола, на котором сидели, когда я вошла.

- Лив! - закричал лингвист, хотел кинуться ко мне, но скривился - его руки были скованы цепью. Приятель смущенно улыбнулся. - Обняться не получится, но я рад тебя видеть!

- Мы верили, что ты жива! - радостно кивнул Клин.

- Не только жива, но и успела предать Конфедерацию, - сухо бросил Юргас, сидящий в стороне от других пленников. На меня он посмотрел со злостью и отвернулся, неприязненно скривившись.

- Я не предавала Конфедерацию, господин Лит, - негромко произнесла я. - Но не желаю участвовать в убийствах невинных людей.

- Это твой зверь невинный? - сплюнул на пол военный. - Тот, которого ты так трогательного закрывала собой? Надо было выстрелить, зря я…

- Вы просто законченный идиот, Юргас, - буркнул из другого угла светловолосый гигант. - Рад вас видеть, госпожа Орвей. - И я улыбнулась Андерсу Эриксону. Знаменитый исследователь выглядел бодрым, голубые глаза светились научным энтузиазмом. Похоже, его даже не смущали цепи, приковавшие его к стене корабля. Послав мне чарующую улыбку, Андерс добавил: - Никогда не думал, что окажусь здесь! После рассказов ваших коллег - Клина и Жана - я думал, свихнусь от желания увидеть фьорды своими глазами!

- Увидите, - проворчал Юргас. - Будете смотреть, пока эти варвары станут вас жарить. Ну или что они тут делают на своих ритуалах?

- Вы напали на мирный город! - не сдержалась я. - По какому праву?!

- Мы уже все рассказали твоему чешуйчатому любовнику, - рявкнул Лит. И кивнул на остальных: - Вернее, это они рассказали. Такие же предатели, как и вы, госпожа Орвей!

Я промолчала. Спорить с военным было бесполезно. Присела возле Клина.

- Как профессор? Вы знаете?

- Он пришел в себя! - обрадовал приятель. - Знаешь, что он сказал в первую очередь? Дракон! Я видел дракона! Пришлось его огорчить, что мы тоже его видели и сведения Максимилиана устарели! - Клин по-мальчишески ухмыльнулся, но тут же сник. - Что с нами будет, Лив?

- Я не знаю. Мы плывем на совет ста хёггов, они решат вашу судьбу.

В трюме повисла гнетущая тишина. Все понимали, что это решение вряд ли будет гуманным.

- Я сделаю, что смогу, - пообещала я, отчаянно надеясь, что действительно смогу что-то сделать. Вот только что? Я такая же чужачка, бывшая пленница и к тому же - женщина. В обоих мирах, что здесь, что за Туманом, мнение женщины звучит слишком тихо… Но я сжала кулаки и повторила упрямо: - Все, что смогу.

- Спасибо, Лив. - Жан тихо вздохнул.

Я кивнула и ушла, ощущая тянущую пустоту внутри. Все-таки слова Юргаса о предательстве укололи меня. Хотя разве могла я поступить иначе?

На палубе дул холодный ветер с моря, черные башни Нероальдафе таяли за дымкой. Я отошла подальше и остановилась, бездумно глядя на воду. Белая пена хлопьями опадала с двух сторон от судна, волна подмигивала бликами и дразнила солеными брызгами. Приближение Сверра я не услышала и вздрогнула, когда он встал рядом.

- Поговорила? - Конечно, мой поход в трюм не остался тайной для риара.

- Что с ними сделают?

Сверр пожал плечами, глядя на воду.

- Ты поэтому назвал меня дочерью Нероальдафе, ведь так? - медленно произнесла я. - Чтобы защитить? Ты всегда смотришь на несколько шагов вперед и знаешь, что будет дальше…

- Сейчас я ничего не знаю, - Сверр помолчал. - Но в зал ста хёггов ты войдешь вольной девой Нероальдафе, и что бы ни случилось, тебя не тронут. В любом случае.

- В любом случае? - нахмурилась я.

- Даже если у Нероальдафе будет другой риар, - бесцветно произнес Сверр, а я похолодела.

- Это возможно?!

- Да. Совет может решить, что Нероальдафе будет лучше под присмотром другого хёгга. Такое уже бывало.

- И ты смиришься? - почти закричала я. Ильх повернул ко мне голову, усмехнулся.

- А ты считаешь, что надо поднять войска и повести моих воинов на заведомо проигранное сражение? Невозможно победить объединенные силы совета, Лив. Сейчас в Варисфольде собираются двадцать три хёгга. Не сотня, как было изначально, всего двадцать три. Но и этого хватит для того, чтобы оторвать мне голову. И если своей я бы рискнул без сомнения, не вижу смысла отдавать на бойню тех, кто служил мне все эти годы. Люди не должны страдать из-за моих ошибок. - Он задумчиво погладил дерево поручня. - Не думай об этом, Лив. О тебе позаботятся.

Я сердито тряхнула головой. Позаботятся? Вот значит как?

- Ты истинный воин, Лив, - не глядя на меня, произнес ильх. В его голосе звучала улыбка. - Я понял это в тот миг, когда увидел тебя. Что ты всегда будешь сражаться за то, во что веришь.

- Вот только мои идеалы оказались ложными, - буркнула я. - Ты был прав, Сверр. Я считала конфедератов цивилизованными, но это ошибка. Мы не смогли победить жадность и жестокость. Мы не стали человечнее и гуманнее. Уровень цивилизации не должен измеряться машинами для убийства. Если вся суть нашего прогресса - это все более изощренные способы завоевания и истребления, то никакой это не прогресс… а мы всего лишь варвары.

- Неплохо, Оливия Орвей, - с насмешкой произнес Сверр.

Он повернул голову, посмотрел привычно сверху вниз. В золоте глаза плавилось что-то дикое и тревожное, настоящее и глубинное… но вот об этом я боялась спрашивать…

Отвернулась резко.

- Дети фьордов с вашей шатией и традициями тоже мало похожи на цивилизованных, уж извини! - буркнула я. - Но если выбирать между теми, кто нападает, и теми, кто лишь желает защитить свое, то для меня все очевидно… - Я вздохнула, успокаиваясь.

И провела ладонью по полированному поручню:

- Красивый корабль. Я впервые так далеко в море.

- Его построил Ирвин, - без эмоций ответил ильх. - Ты ведь знаешь, что морским хёггам отзывается вода, соль и дерево? К югу от Нероальдафе есть рощица, в ней все деревья показывают неприличные жесты. - Сверр усмехнулся. - Так Ирвин отомстил мне однажды за то, что я запер его в чулане. Кажется, нам было лет по пятнадцать…

Сверр замолчал, его лицо на миг исказилось. И снова отвернулся, уставился невидящим взглядом в море.

- Ирвин любил этот корабль. Быстрее его нет на фьордах. Он подарил его мне три года назад. И последнее, что услышал от меня а-тэм, были слова ненависти.

Мое сердце сжалось, потому что я догадалась о причине тех слов.

- Он любил тебя, - тихо произнесла я, не зная, как облегчить боль мужчины, что стоял рядом со мной, рассматривая бескрайнее море. Ни одно слово не способно ее унять, лишь время поможет. Не забыть, но успокоиться. - И знал, что ты тоже его любишь.