— Не двигаться! Оставаться на месте! — крикнул Эвальд Янович, сокращая дистанцию. — Еще одно движение, и я буду стрелять на поражение!

Приближаясь, князь подумал, что, может быть, он неправильно ответил на не очень удачный розыгрыш? Почему, например, эти люди стреляли холостыми патронами?

Странные стрелки замерли возле помятых «жигулей» с забросанными грязью номерами. Тот, что выглядел значительно крупнее, навалился животом на багажник и выл, а альбинос сидел, опершись спиной на заднее колесо, и, скрипя зубами, перекатывал из стороны в сторону свои разносмотрящие зрачки.

Волосов обратил внимание на нескольких человек, осторожно наблюдавших за происшедшей дуэлью. Очевидно, это были ночные обитатели Козьего рынка, рыщущие здесь в поисках еды и ночлега. Он не оставил также незамеченным приближение автомобиля, что подъезжал на приличной скорости со стороны проспекта, с которым граничил Козий рынок, разбрасывая по сторонам заснеженную уличную грязь.

«Если это милиция, то откуда они узнали, что здесь произошло, а если и узнали, то почему так быстро приехали? — подумал князь. — А если это бандиты, то надо подумать, откуда мне лучше отстреливаться?»

— Лечь на живот! — скомандовал Волосов раненым. — Руки на голову! Одно неправильное движение — и я вам продырявлю головы! Обоим!

Мужчины послушно легли и накрыли окровавленными руками головы. Эвальд зашел за машину, присел, чтобы наблюдать за происходящим через оконные стекла, и приготовился к встрече с неизвестными наездниками.

— Отец! — подал с земли голос альбинос. — Ну нехорошо получилось, глупо, — дайте нам по-человечески уйти. Нас же арестуют!

— Ты чего, Буль, контуженый, как же он тебя теперь отпустит? — удивленно отозвался второй нападавший. — Нуты даешь, в натуре! Ты от боли не ебнулся?

Машина въехала на тротуар и затормозила рядом с «пятеркой». Это оказалась вишневая «семерка» с эмблемой охранной фирмы «Эгида-плюс». Из салона выскочили уже знакомые Болотову Плещеев, Борона, Весовой и Следов. В руках у Плещеева и Весового темнели, поблескивая в лучах обнажившейся луны, настороженные пистолеты.

— Спасибо, миленькие мои, за поддержку! — отозвался князь и вышел из-за машины. — Вы меня очень выручили!

— Да что вы, Эвальд Янович! — Шеф «Эгиды-плюс» спрятал оружие и привычно поправил очки. — Опоздали мы! Приехали, как говорится, к шапочному разбору! Нас очень странно оповестили: позвонила какая-то старушка из автомата и сообщила, что на Козьем рынке скоро будет салют в честь князя Волосова. Оперативный дежурный спрашивает: а мы-то здесь при чем? Криминала никакого, кажется, не ожидается? А старушка смеется и говорит: князь, наверное, будет слишком близко стоять от салютующих, — как бы его там не опалило, вы уж присмотрите. Когда мне доложили, я подумал: что-то здесь не то, и вот, видите, какая история. А что же здесь случилось?

Тем временем Борис и Станислав подобрали бесполезные для убийства обрезы, пристегнули задержанных друг к другу наручниками и стали вызывать милицию, а Федор приготовился оказать раненым первую помощь.

— Вы чьи, пацаны? — обратился к мужчинам Сергей Петрович. — Не слышу!

— Колхозные, — буркнул Мастино. — Урожаем торгуем.

— Еще один такой неправильный ответ, и вторая нога — прострелена. — Плещеев вновь достал своего «макарыча» и направил ствол вниз. — У меня нет времени с вами кокетничать. Чьи?

— Клоповские мы, — сквозь зубы процедил Буль. — А что мы сделали? Мы так, ради хорошего настроения фейерверк устроили, а он нас искалечил. Мы же от потери крови можем умереть!

— Да брось ты им дуру гнать! — буркнул Мастино, как будто здесь никого не было, кроме двух раненых мужчин. — Хочешь, чтобы они тебя за яйца подвесили? Теперь это уже проблема адвоката нас из дерьма вытаскивать!

— Чей заказ? Фамилия? — Сергей Петрович упер ствол в здоровое бедро Буля. — Стреляю!

— Кумиров! — закричал, морщась от боли, Буль. — А кто же нам орехи подменил, что за падла, а? Хотел бы я знать?! Из него самого фейерверк заделал бы!

— Ничего, выйдешь из тюрьмы, заделаешь! — улыбнулся Борона, разрезая брюки на своих криминальных пациентах. — СПИДом не болеем?

— Бог миловал! — с некоторым облегчением в голосе отозвался Мастино и участливо заглянул доктору в глаза. — Он меня чего, на инвалидность отправил?

— Сейчас трудно сказать, — ответил Федор Данилович. — Сделают рентген, ответят. Но это уже в тюремной больничке.

— А как же тренировки? — растерянно спросил Буль и с обидой обратился куда-то в искрящееся редким снегом пространство: — Я по весне хотел на Европу пробиться!

— Эвальд Янович, вы в порядке? — Плещеев участливо взял Волосова под локоть. — Ничего не нужно?

— Да нет, дорогой мой, меня это нисколько не обременило. — Князь спрятал пистолеты и застегнул пальто. — Мне, наверное, нужно будет дать показания?

— Конечно, — согласился Сергей. — Будем надеяться, что милиция до утра приедет. А вон, кстати, и наши коллеги!

Между пустынных ларьков и прилавков мчался «воронок», сценически озаряя обретший в ночной безлюдности бутафорский вид Козий рынок синим, немного рекламным светом.

На другой стороне проспекта среди прочих машин замер микроавтобус защитного цвета. Металлические жалюзи на его левом борту были открыты. В салоне микроавтобуса неподвижно сидел мужчина в потрепанном брезентовом плаще. Перед ним на штативе темнело ружье с оптическим прицелом, в который сидящий внимательно наблюдал за всем происходящим с момента появления на подъезде к Козьему рынку бежевой «пятерки».

— Эвальд Янович, мы вас очень хотим пригласить на новоселье нашего приюта. Простите, у вас на завтра какие планы? — Борона посмотрел снизу вверх на князя, продолжая обрабатывать своих криминальных пациентов. — Если будет нужно, то мы вас заберем на машине.

— Спасибо, дорогой мой, за приглашение. Я очень рад, что ваша мечта наконец-то, с Божьей помощью, сбылась. — Волосов казался спокойным, но его друзья прекрасно понимали, чего стоили пожилому человеку недавние минуты. — Я к вам обязательно приду. И не надо меня никуда подвозить. Скажите мне только, пожалуйста, адрес, где это находится.

Оставшиеся на заводе имени Немо осколки трудового коллектива уже давно смирились со статусом злостного неплательщика. За последние годы здесь привыкли к тому, что город отключает то телефонную связь, то водоснабжение, то подачу электроэнергии. Вот и сейчас, когда помещение клуба наполнила относительная темнота, Вадим Ананьевич не прочел в этом никаких дурных предзнаменований или некоего особого смысла. К тому же на все случаи лишения благ цивилизации у Сидеромова имелась определенная альтернатива. Перекроют воду — а у него в кабинете непочатая столитровая армейская фляга. Отключат телефон — а у него в наличии и мобиль, и пейджер, и даже рация для оперативной связи на территории вверенного ему предприятия. Вырубят свет — а у него шахтерский фонарь с аккумуляторной батареей на сутки работы! Вот так-то, господа рыночники! Мы от вас тоже кое-что переняли!