Полковник кивнул командиру штурмовой группы:

— Есипов, проводи командира корабля на его рабочее место!

Майор подошел к креслу подполковника, но Шульгин не собирался вставать. Вместо этого он проговорил:

— Говорите, не просчитал неизвестный мне Босс вероятности подобного развития событий? Ошибаетесь. Не только вы такие ловкие ребята. Раз, два — и в дамках. Я, вы правы, лох в ваших играх, но не этот загадочный Босс. Тот-то как раз предусмотрел все варианты, используя власть Ерохина.

Калинин удивленно взглянул на пилота:

— Что ты хочешь этим сказать?

— А то, что от аэродрома гарнизона в станице Союзной до поля возле поселка Гвардейский час полета на этой машине. И если через час двадцать минут самолет не заглушит двигатели, а это возможно, как понимаете, только на земле, то его разнесет в куски!

Полковник спросил:

— Взрывчатка?

Шульгин утвердительно кивнул:

— В какой-то мере!

Командир отряда спецназа повысил голос:

— Что значит в какой-то мере? Уж не блефуешь ли ты, подполковник? Самолет проверяли саперы и в Москве, и в гарнизоне.

Шульгин согласился:

— Проверяли! И ничего не обнаружили, так как ничего и не могли обнаружить. Здесь противник переиграл вас.

— И в чем же он переиграл нас?

Командир корабля объяснил, что все дело в системе обеспечения защиты самолета при полете на низких высотах от переносных зенитно-ракетных комплексов. В тех самых пиропатронах, которые выстреливают тепловые отвлекающие заряды. Два из них представляют собой взрывные устройства и каким-то образом связаны с силовой установкой. Если двигатели в определенное время не прекратят работу, пороховые заряды взорвутся. Это будет не мощный взрыв, но вполне достаточный, чтобы сделать полет самолета невозможным, и лайнер попросту рухнет на землю.

— Вот об ЭТОМ, полковник, Ерохин меня проинструктировал особо!

Стоявший рядом Есипов не сдержался:

— Вот суки! И проверить ничего мы не можем!

Калинин задумался. Ненадолго. Он умел принимать решения быстро.

— Что же! Раз такие дела, то лады! Поиграем с бандитами на земле, что, впрочем, ранее входило в наши планы.

Он повернулся к Шульгину, спросил:

— Как ты должен сажать самолет?

— Не понял? Что значит, как? В обычном режиме посадки!

Пилот взглянул на часы:

— Через десять минут начать снижение, далее заход на полосу и, собственно, посадка!

— Я спрашиваю о другом! Ты должен зайти на аэродром с востока?

— Да, по курсу!

— Понятно! Значит, остановить лайнер на западной окраине поля?

— Естественно, раз заход с востока. А точнее, возле лесопосадки, если не влезем в нее носом, длины полосы как раз хватает погасить скорость и остановиться. И это при условии, что коснемся поля прямо в его начале.

Калинин обернулся к Есипову:

— Схему аэродрома мне, быстро!

Командир штурмовой группы достал из кармана сложенный вчетверо лист. Полковник внимательно осмотрел его:

— Так! Что ж, есть вариант!

Калинин повернулся к командиру корабля:

— Слушай внимательно! Сейчас с ним, — Александр указал на майора, — следуешь в кабину и в установленное время начинаешь снижение, передав на землю сигнал о своих технических «проблемах». Но снижаешься, одновременно делая облет поля так, чтобы зайти на посадку не с востока, а с запада! Как коснемся земли, а в это время рядом с тобой буду я, подскажу, что делать дальше. Ты все понял?

— Понял! Я сделаю так, как вы сказали! Надеюсь, в дальнейшем мне это зачтется?

Калинин взглянул на своего подчиненного:

— Нет, Коля, ты только посмотри на него. Неизвестно, чем все закончится, а он уже торгуется.

И приказал летчику:

— Иди в кабину, торговаться будем позже и в зависимости от того, как выполнишь свою работу. Пошел!

Есипов сопроводил Шульгина в кабину, оставив ее дверь открытой и что-то на ходу бросив своим подчиненным. А Калинин вызвал Волкова:

— Как обстановка, Сережа?

Старший лейтенант ответил, что на земле все идет по плану. Отряд боевиков, разделившись на две группы, занял позиции в лесополосе и кустах на западной окраине летного поля. Полковник переспросил:

— На западной?

— Да!

— Ты их полностью контролируешь?

Волков доложил, что позиции бандитов находятся в пятидесяти метрах от линии прикрытия разведывательной группы спецназа. Боевики, судя по их поведению, о присутствии спецов не ведают. Еще Сергей сообщил, что Андарбек снял все дозоры, выдвинув их к основным силам. Калинин поинтересовался:

— И что, они даже страховку на флангах не оставили?

— Нет, проверено!

— Вот и хорошо! Теперь слушай меня, Сережа!

Полковник сказал командиру разведгруппы, что минут через двадцать «Як-40», зайдя не с востока, как ожидают бандиты, а с запада, совершит посадку на полевой аэродром. То есть самолет пройдет прямо над головами боевиков. Как только лайнер коснется земли, группе Волкова следует начать штурм бандитов, чтобы они не успели сориентироваться и пустить в хвост уходящему по полю лайнеру пару кумулятивных зарядов своих гранатометов; ну и в продолжение атаки уничтожить банду или в крайнем случае связать ее боем до подхода по флангам бойцов первой штурмовой группы майора Есипова.

— Ты хорошо понял меня, сын?

Старший лейтенант ответил спокойно:

— Я все понял, папа! Благополучной вам посадки. Одна просьба: передай Есипову, как приблизится к месту боя, чтобы пустил в небо белую ракету, тогда мои парни успеют укрыться и не окажутся на линии огня штурмовой группы. Но, думаю, с боевиками и сам разберусь. Тогда я запущу красную ракету.

— Принял, Сергей! Береги себя!

После разговора с сыном Калинин переключился на Листошина:

— Листа вызывает Гроза!

Полковник объяснил сложившуюся ситуацию и сообщил другу о принятом решении. Листошин внимательно выслушал Калинина.

— Что тебе сказать, Саня? Решение правильное! Сергей плотно держит боевиков, и им будет не до самолета, когда заговорит оружие твоей разведывательной группы. Ты только сразу после посадки не забудь Али с экипажем из салона выбросить, да подальше! Кто знает, эти чертовы пиропатроны — единственный ли сюрприз ублюдка Говорова?

— Не забуду! Ты сам-то где находишься?

— Недалеко от здания пансионата, в одной очень удобной канаве.

— Андарбек на месте?