Сначала его не поняли, потом решили, что он шутит. А потом взвыли. Переговоров Виктор, собственно, проводить и не собирался, а просто озвучил, максимально жестко, свои требования:

Во-первых, международное признание. Да-да, признание как государства, установление дипломатических отношений и прочее, и прочее, и прочее. Ну, это понятно — когда ты имеешь дело с кучкой мятежников, сколь бы она ни была сильна, против них все средства хороши. Объявляешь террористами — и вперед, в атаку. А вот с официально признанным государством чуть-чуть другой коленкор, особенно когда стран куча и среди них многие имеют сходные возможности, но различные интересы. Тут уж устроить войну, не влезая в глобальный конфликт, несколько сложнее. Да и метрополия чуть-чуть поутихнет, глядишь, и мятежники превратятся во вполне респектабельных партнеров, благо русской крови на их руках, считай, и нет.

Во-вторых, выкуп. Да-да, выкуп. Мы ваших солдат к нам не звали, стало быть, пришли они по собственной инициативе. Ну а раз так, то зачем мы их кормили-поили? Из сострадания? А еще корабли гоняли, промышленность на военные рельсы переводили, в результате сплошные убытки несли… Нет, шалишь, выкуп, или контрибуцию, кому как больше нравится, проигравшие платили всегда. А кто у нас проиграл? Вот то-то, раскошеливайтесь, господа. Список того, что мы хотим получить в качестве контрибуции, прилагается. И нам плевать, что у вас в Болгарии нет оборудования для производства чашечных отражателей. Как говорится, проблемы негров шерифа не волнуют. Ваши, кстати, тоже, господа турки. Нету своего оборудования, чтобы оснастить завод для производства титана? Купите. Ах, нет денег? Но это чисто ваши проблемы. А наши проблемы в том, что у меня на рудниках народу не хватает. И, кстати, господин-товарищ американец, указанная цена касается только людей. В смысле людей? Ну, в смысле белых, негров мы на рудники уже отправили. Чего? Дискриминация? И что? Нет, действительно, что такого? Расизм? Слово-то какое интересное… Нет, вытаскивать их оттуда, прерывать производственный процесс — это только за отдельную плату. Ну а мне какое дело, что вы всех людьми считаете?

В третьих, сферы влияния. Да-да, а вы что хотели? Государство, имеющее собственный флот, имеет и собственные интересы, главное, чтобы аппетиты совпадали с возможностями. Считаете, возможности завышены? Странно. Но ведь мы к вам слетать-отбомбиться можем хоть завтра, а вы? Нечем? Ну, так и вам о том же самом говорят. Да-да, мы сейчас как раз в том положении, чтобы ставить условия, а вот что можете вы — это еще вопрос. Ничего, скорее всего, не можете. Особенно вы, господин из Франции. У вас, по-моему, и кораблей-то не осталось. Ах, остались? Полтора миноносца? Ну, давайте постреляем… Не хочете, как мой товарищ-украинец выражевывается? Ну тогда заткнитесь и не мешайте взрослым людям делать свои дела. Что? Не уполномочены? Ну так мы ведь сразу предупреждали: пускай пришлют того, кто уполномочен, а не попку, с чужих слов трендящую. Ну господин как-вас-там-француз, вам же было сказано — идите, поиграйте в песочнице, ваше мнение никого не волнует. Что? Хам? Ну да, и горжусь этим…

И так еще полтора десятка пунктов, правда, поменьше и полегче. А главное, никаких компромиссов, просто разговор с точки зрения хозяина положения. Совершенно недипломатично, скорее варварски, но это иногда и неплохо. Сейчас, во всяком случае, подействовало. Взмыленные дипломаты хрипели, кашляли и вращали глазами, понимая, что миссия их провалена. У американца вообще с сердцем хреново стало, как услышал, что их обожаемые негры уже на рудниках. Не поверил сначал. А ведь чистая правда, между прочим, даже обидно. Пришлось показать фотографии. А он, видать, как представил, что с ним дома сделают за то, что не спас, не вытащил… Словом, хорошо что врач был под рукой, Айнштейн, знаток человеческих эмоций, предусмотрел то, о чем Виктор и не подумал даже. Остальные тоже багровыми пянами пошли. Ну и что теперь с вами делать? Ну кто вас заставлял на эту миссию подписываться? Думали, что старые и опытные, пацанов вокруг пальца обведут? А пацаны с вами и разговаривать не стали, просто пальцы веером изогнули и развели вас, как лохов. Некрасиво, конечно, но эффективно.

В общем, переговоры окончились ничем, что для Виктора и компании было ясно еще до их начала. Однако роль надо было отыграть, и они это сделали вполне качественно. И потом, это для дипкорпуса коалиции переговоры ничем закончились — помчались докладывать главным боссам. А вот как раз Виктор с Айнштейном остались вполне довольны результатом, теперь разговор будет серьезный и совсем на другом уровне. А чтобы время зря не терялось, негров с рудников убирать не стали, да и турок туда же отправили. На усиление, так сказать.

Дипломатов домой отправили уже утром. Как выразился Айнштейн, «ну и на хрена нам здесь дармоеды»? И действительно, раз не можете принять решение, то валите, откуда пришли. Кстати, топливо вам предоставим, но за отдельную плату. И корабль снабжения тоже. И крейсер эскорта, а чего вы хотели? Пока у нас статуса государства нет, мы просто группа частных лиц ничем ни с вами лично, ни с вашими государствами не связанная и оказывать вам помощь не обязаны.

А отправив дипломатов на родину, Виктор, удобно оперевшись на перила, опоясывающие смотровую площадку его замка, достал трубку, аккуратно ее раскурил (курил он, надо сказать, редко, два-три раза в год и каждый раз по поводу), выпустил кольцо ароматного дыма и, зажмурившись от удовольствия, небрежно сказал Айнштейну:

— А знаешь, Александр Павлович, о чем никто из нас не подумал?

— И о чем же? — лениво спросил Айнштейн.

— А о названии. Мы хотим стать государством, а как мы будем называться? Цифро-буквенные коды тут не прокатят, надо что-то звучное и, — Виктор неопределенно крутанул в воздухе рукой, — емкое.

Айнштейн рассмеялся — весело, заразительно.

— Ты думаешь, это такая большая проблема?

— Думаю, да, — ответил Виктор. — Мне, во всяком случае, ничего подходящего на ум не приходит.

— Ну тогда назовем Империей. Не, лучше Темной Империей! — хохотнул Айнштейн.

— Смеешься?

— Смеюсь.

— А зря, хотя… — Виктор задумчиво пожевал губами, как бы пробуя слова на вкус. — Это прямо из каких-то детских комиксов, хотя звучит, кстати, неплохо.

— Ну, вообще-то да, — Айнштейн внезапно стал серьезен. — Империя всегда ассоциировалась с силой, могуществом, а темные цвета — со спокойной силой. Жаль, что настолько затертое название.

— А и плевать. Подойдет. Надо с ребятами обсудить, если не против, можно и использовать. А за месяц, раньше эти чудики от начальства не вернутся, возможно, на ум придет что-нибудь поинтереснее.

— Ребята против не будут — у нас команда, как на подбор, сплошные единомышленники. Вот скажи, мы хоть раз по какому-нибудь серьезному поводу ссорились? Не на уровне «с какого конца яйцо чистить», а серьезно?

— Что-то не припомню, — честно ответил Виктор.

— Вот то-то и оно, — назидательно поднял палец Айнштейн. — Думаю, и на Империю согласятся без лишних заморочек.