Лучи фар шарили где-то рядом и пару раз зацепили нас, но пока мы, похоже, не были обнаружены. Нам бы перевалить через дорогу, а там отсидимся в кювете.

Мне казалось, что мы – дичь, которая безуспешно пытается спастись, а бессердечные и опытные охотники уже настигают. Кто знает, что такое ночная охота, тот меня поймет.

Лучи фар поймали нас в очередной раз, но не ушли в сторону, как это бывало прежде. Теперь я видел своих товарищей и местность, по которой мы бежали. Засекли. В нас еще не стреляли, но хищный рык двигателя приближался.

Дорога проходила по насыпи, и мы нырнули в проложенную под насыпью бетонную трубу. Пробежали по чавкающей грязи, оказались на противоположной стороне, и Илья тотчас же рванул по насыпи наверх.

– Куда-а-а! – заорал я.

Он бежал навстречу бандитам. У тех джип, они без труда взберутся на косогор и окажутся на шоссе, как раз нос к носу столкнутся с Ильёй. Я попытался его остановить, бросился следом, и так вместе мы взобрались на насыпь. Лучи фар устремились к небу, пока невидимый нам джип со звериным рыком преодолевал подъем, еще несколько мгновений – и они будут здесь.

– Назад! – крикнул я.

Илья отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи, тем временем джип взобрался на насыпь, прямо напротив нас, и Илья открыл стрельбу практически в упор, в слепящий сноп света. Они не ожидали на нас наткнуться, и Илья успел расстрелять всю обойму, а в нас не выстрелили ни разу. Джип вильнул и покатился по дороге, проделав при этом такой пируэт, как будто никто его не контролировал. Илья рванул меня за руку, и мы скатились вниз по склону, где нас уже поджидала Светлана.

– К коттеджам! – крикнул Илья. – Уходим!

Мы опять пробежали по бетонной трубе. Джип откатился метров на пятьдесят и остановился. Мы видели его красные габаритные огни и нечеткие тени, суетящиеся у машины.

– Кажется, ты подстрелил водителя, – сказал я Илье.

Он оказался настоящим молодцом, этот Демин. Я даже не ожидал. Как точно все рассчитал! Мы бы не ушли от бандитов, конечно, потому что у них была машина, и единственным выходом было – напасть первыми.

Наверное, там пострадал не только водитель, потому что очень долго, пока мы бежали в ночи, джип на шоссе оставался неподвижным.

Мы ворвались в безмятежно спящий коттеджный поселок и пробрались к своему домику, стараясь избегать освещенных мест. Наша машина стояла целая и невредимая. Я попробовал завести двигатель – он ответил привычно негромким урчанием. Не включая фар, выехали из поселка. До шоссе оставалось совсем немного.

– Нам надо повернуть направо, – сказала Светлана.

Направо – это в сторону от Москвы. Но там мы избежим встречи с бандитами. Доехали до шоссе.

– Направо, – повторила Светлана.

Придется ехать в объезд. Я повернул. Где-то позади, совсем недалеко, оставались наши враги. Я пошарил рукой в перчаточном ящике, нашел плоскую бутылку, протянул Илье.

– Коньяк, – сказал я.

Он не стал упираться. Было слышно, как он большими глотками пьет обжигающую жидкость. По моим представлениям, там оставалось полбутылки. Илья выпил все.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Теперь – да.

Надо, чтобы он хоть немного пришел в себя. Мы все сегодня пережили немало, но больше всего досталось ему. Это очень страшно – убивать. Особенно если ты – нормальный человек.

И Светлана, наверное, тоже почувствовала его состояние. Прильнула, прижалась. Хотела успокоить.

– Это ты, крошка? – буркнул Илья. – Наконец-то ты отвечаешь на мою любовь.

Потянулся и поцеловал Светлану в макушку. Ерничал. Значит, понемногу стал приходить в себя.

– Но перстни! – вспомнил я. – Это у тебя откуда?

– О! – сказал Демин. – Это мой большой секрет.

– Расскажи! – потребовала Светлана. – Мне тоже интересно!

– Понимаешь, крошка, – важно сказал Илья. – Эти побрякушки – обязательная вещь для джентльмена. Я в тот раз, после съемок, подумал: зачем добру пропадать? Забрал эти железки себе и теперь использую при знакомстве с дамами. Действует безотказно. У нас взаимовыгодный обмен: мадемуазель получает красивую вещицу, а я – ее благорасположение и женские ласки.

– Но они ведь думают, что это настоящее золото!

– Думают, – легко согласился Илья. – Но прозревают-то они позже, когда мы уже расстались.

Светлана захлебнулась гневом и отстранилась.

– А что тут такого? – беспечно осведомился Илья. – То, что я от них получаю, – оно ведь им вообще ничего не стоит.

– Тьфу! – в сердцах сказала Светлана. – Я всегда знала, что ты такой… что так нечестно можешь… так непорядочно…

– Милочка! – с достоинством много повидавшего в жизни человека сказал Илья. – Как раз я поступаю порядочно. Я противник привнесения в отношения между мужчиной и женщиной меркантильных моментов.

У него уже заплетался язык, коньяк начал действовать.

– У нас же любовь, крошка, – продолжал развивать свою мысль Илья. – Уж не думаешь ли ты, что они благосклонны ко мне не по любви, а из-за презренного металла? Если это так, если они из-за золота, то это по-русски называется не любовь, а…

– Ты бы помолчал, – посоветовал я.

– Почему? – удивился Илья.

– Ведь гадость сейчас скажешь.

Демин подумал и пьяно кивнул.

– А и правда – гадость хотел сказать. Светка, прости!

Взял Светланины руки в свои и стал целовать, одновременно извиняясь, как будто все-таки успел наговорить непристойностей.

Я сейчас чувствовал, что Демин стал мне ближе. Любит выпить. Любит женщин. Любит деньги. Любит покомандовать. С ним бывает трудно, а иногда он и вовсе выпадает из жизни на недельку-другую: срывается и беспробудно пьет, и тогда становится тюфяк тюфяком. А вот этой ночью действовал как Рэмбо. И всем нам спас жизнь.

С милицией мы связались прямо из машины, и на первом же посту ГАИ нас остановили. Здесь были одни только гаишники, их уже проинформировали, они перекрыли дорогу, но в направлении места событий не двинулись – не было такой команды. Они продержали нас у себя, а примерно через час на «Волге» примчался затянутый в бронежилет подполковник. Он был мрачен, возбужден и все время размахивал автоматом.

– Кто тут телевизионщики? Где?

На нас указали.

– Поедемте со мной!

– У нас машина.

– Значит, следом!

Мое лицо было ему знакомо, и он усадил меня в свою машину.

– Не зацепило вас?

– Нет, – ответил я.

– У, сволочи! – сказал подполковник.