– Как долго она работает в школе?

– Точно не знаю. Я там уже шесть лет, а она уже до меня работала, по крайней мере, лет пять.

– Почему ее не сделали директрисой, когда появилась вакансия?

– Не думаю, что она хотела.

Уэст обдумывал ответ.

– Возможно, она не стала претендовать на должность директрисы по обоюдному согласию ее и совета. Если в школе происходит что-то серьезное, уволят, скорее всего, директора. Учредители не хотели, чтобы мисс Тейлор уходила, тем более что она для них в школе глаза и уши.

– Шпионка, ты хочешь сказать.

Чашка на блюдце Уэста задрожала, когда он поставил ее на стол.

– Больше чем шпионка, – уточнил он, вставая. Ни слова не говоря, он вышел из комнаты и вернулся спустя пару минут с книгой под мышкой. Он протянул ее Рии, чтобы та увидела золотое тиснение на переплете из темно-зеленой кожи. – Я думаю, Норт не простил бы мне, если бы Элизабет нашла ее в его библиотеке. Я принес книгу с собой и оставил там, где, как я думал, мы с тобой поговорим. Ты ее узнаешь?

– Конечно. Странно, если бы я ее не узнала.

Уэст с удовольствием отметил, что Рия, несмотря на резкость тона, все же не утратила способности краснеть.

– Я узнал кое-что интересное о книге, когда показал ее сэру Джеймсу Уинслоу. Он информирует меня обо всем, что касается печатной продукции, попавшей в поле моего внимания. По его словам, книга издана между 1750 и 1790 годами, бумага и печать отличаются отменным качеством, как и переплет. Он знает два издательства, которые все еще занимаются подобной работой, и он любезно согласился проконсультироваться с ведущими специалистами обоих издательских домов.

Рия сидела на краешке кресла, словно готовая в любую минуту сорваться и бежать.

– И?..

– И недавно он доложил мне, что книга напечатана маленьким прессом, который больше не работает. Когда-то на нем печатались религиозные памфлеты и сборники проповедей. Представь себе, на таком же прессе печатались книги совсем другого содержания. До Французской революции предприятие считалось весьма прибыльным. Владелец перебрался во Францию некоторое время спустя после падения монархии, и там его арестовали и казнили за издание бунтарской литературы. – Уэст положил книгу и пожал плечами: – Не думаю, что ему предоставили возможность показать что-то из его похотливых книжек, а то его могли бы оставить в живых.

Рия всем своим видом демонстрировала неодобрительное отношение к тону Уэста.

– Человеческая жизнь все же заслуживает более почтительного к себе отношения.

– Того человека звали Невилл, Рия. Джордж Эндрю Невилл. – Уэст даже глазом не моргнул, когда Рия вскочила на ноги. Он именно такой реакции и ожидал. – Значит, имя тебе знакомо.

Как она могла не знать его, если оно выгравировано на золотой пластине под еще одним из портретов, мимо которых она проходила каждый день? Рия знала, что Уэст не ждет от нее каких-то слов, но она не могла молчать.

– Его сын – член правления. Его отец – основатель академии. Один из его внуков уже окончил Хэмбрик. Другой учится там сейчас. Я полагаю, ты скажешь мне, что мальчики епископы.

– Да. Полковник проверил по моей просьбе и подтвердил, что они епископы.

Рия смотрела на него в беспомощной растерянности.

– Какова же истинная природа созданной ими организации?

– Закрепить за собой власть, положение и влияние. Обеспечить неприкосновенность богатства. Способность привлекать других к работе в организации. Власть, Рия. Власть во всех ее проявлениях. Истлин противостоял желанию епископов обеспечить для себя власть политическую. Но основатели Академии мисс Уивер имели несколько иные наклонности. – Уэст открыл книгу и показал Рии картинку с молодым человеком, стоявшим спиной к колонне, и с молодой женщиной, стоявшей перед ним на коленях. Он ткнул пальцем в лицо мужчины. – Ты знаешь, кто здесь изображен, Рия?

Она внимательно посмотрела на лицо изображенного в книге человека и покачала головой.

– Я бы и сам не сразу заметил сходство, – сказал он, закрывая книгу. – Дядя Джонатана Беквита, Энтони Беквит. Рисунок в книге сделан за несколько лет до того, как с него нарисовали портрет, висящий у вас в холле, за несколько лет до того, как он стал учредителем. Но задний план картины тот же, что наводит на мысль о наделении определенными привилегиями тех, кому надлежит наследовать место в совете.

Рия поежилась.

– Почему ты уверен в том, что это сэр Энтони?

– Тот, с кем говорил Джеймс Уинслоу, сейчас уже пожилой человек, вспомнил его.

– Быть не может!

– Беквит, очевидно, считался завсегдатаем печатной мастерской Невилла, особенно когда изготавливались гравюры. Он когда-то работал учеником печатника. Согласись, такие иллюстрации не так легко выбросить из головы.

– Я не стану признаваться.

Уэст сдержал улыбку.

– Последняя информация понравится тебе еще меньше. Женщина на другой: иллюстрации…

Рия перебила его:

– Ты что, можешь назвать ее имя?

– Нет, к несчастью, не могу. Но тот же джентльмен вспомнил разговор Невилла и Беквита, когда те просматривали гравюры перед печатью. Они сказали, что Шеридан не знал и половины из изображенного в книге, когда писал «Школу злословия», И что мисс Уивер открыла бы ему глаза на то, что ценится в образовании. – Уэст поднял руку, предупредив вопросы. – Я также спрашиваю себя, почему он запомнил сказанные слова. В конце концов, он был всего лишь учеником. Но возможно, его юным возрастом и объяснялся столь острый интерес, и по той же причине в его присутствии Беквит и Невилл говорили открыто. Он видел представление «Школы злословия» всего несколькими днями раньше, поэтому понял, почему упомянули именно эту пьесу. Он подумал, что мисс Уивер – имя женщины, изображенной на картинке. Он связал иллюстрацию с именем, которое услышал, с пьесой и уже не мог забыть ни того, ни другого. Я думаю, нам следует довериться его памяти, Рия, хотя он и не понял всей важности того, что узнал. – Уэст подошел к ней и взял за руки. – Мы оба знаем, что Невилл и Беквит упоминали академию мисс Уивер.

Рия коротко кивнула.

– Я должен закончить рассказ, или ты предпочтешь, чтобы я остановился?

– Договаривай до конца, – попросила она.

– Скорее всего, обе женщины на иллюстрации – студентки школы, выбранные благодаря своей внешности и манерам для того самого, чем, как ты видела, они заняты на картинках. И точно так же весьма и весьма похоже на правду, что мисс Дженни Тейлор – сводница, работающая на «Орден епископов».

На приеме яблоку негде было упасть. Рия с трудом нашла свободное местечко, чтобы присесть в нише возле цветка в горшке ростом почти с нее. Тонкие нежные перистые листья растения деликатно щекотали ей щеку, покачиваясь на сквозняке, вызванном стремительным вращением танцоров. Рия раскрыла веер и, прикрыв им рот, зевнула.