уже по последнему своему делу, что, когда требовалось приготовить новый запас поддерживающих Императора препаратов, по каким-то из этих трубок у узника забиралась кровь.

Подойдя к имеющемуся в помещении столу, Понтий поставил на него фонарь и положил отломанную по пути металлическую дверцу. Испортив лабораторный шкаф, он стал обладателем нетипичного, но очень опасного в его руках оружия. Запертое в саркофаге существо было невероятно трудно убить. И в том, что сегодня оно скорее всего погибнет от дверцы лабораторного шкафа, имелась некая насмешка судьбы.

— А надо ли мне тебя убивать?.. — усевшись на стул, задумчиво произнёс вслух мужчина.

В саркофаге был заключён вампир. И если взять стандартную классификацию: «вампир слуга» — «вампир» — «старший вампир» — «высший вампир» — «вампир лорд», существо в саркофаге подпадало под определение «вне категории».

Если же рассуждать с точки зрения человеческой классификации, то оно находилось где-то в районе «малой божественности», возможно даже превосходя её.

И что в своё время удивило Понитя, содержимое саркофага Жанна-Ретарта хотела получить как награду за столь желанный многими атрибут «бессмертие».

«Интересно, а почему Биен не захотел хапануть сущность этого вампира? — задал сам себе вопрос Понтий и тут же, в своей манере, на него ответил. — Эта «конфетка» не по зубам ни ему, ни имперским магам».

«Так убивать мне тебя или нет?» — вернулся он к поднятому ранее вопросу.

Складывая в голове наблюдения и факты, Понтий более не сомневался, что вампир в саркофаге — хозяин Жанны. То-есть, старший в строгой иерархии вампирского подчинения. Если его убить, Жанна получит свободу. Точнее, обретёт нечто, что человеку не суждено познать. Сейчас, когда её хозяин находится в столь жалком состоянии, она, безусловно, испытывает крайний дискомфорт. Но это больше на душевном плане. На ментальном существо в саркофаге постоянно забирает у неё часть сил. Точнее, когда вампир-хозяин ранен или истощён, вампир-подчинённый слабеет.

Так в чём же вопрос?

Он в том, хочет ли Жанна смерти своего хозяина или нет.

Здесь всё сложно. В иерархии вампиров нередко глубокое уважение и «родственная» любовь. Но это, пожалуй, половина случаев. Вторая половина — глубокая кабала и скрываемая даже от самого себя ненависть.

— А зачем мне тебя убивать? — задал мужчина новый вопрос.

— Для того, чтобы старый козёл не смог договориться с Жанной, ведь больше всего шансов настигнуть иномирца именно у неё, — начал диалог без собеседника Понтий. — Далее, чтобы банально насолить старику, — продолжи он: — без тебя, мой зубасто-божественный друг, дедон загнётся в ближайшие пару лет. Однако, — мужчина многозначительно поднял палец вверх, — если выяснится, что Жанна хотела тебя освободить, я вряд ли старика переживу. Если же у вас были не самые лучшие отношения, то она окажется мне серьёзно должна. Может это звучит наивно, но я уверен, что этот долг она попытается вернуть.

— Есть конечно вариант тебя освободить, — продолжил беседу с саркофагом мужчина, — вот только я процентов на двести уверен, что это будет стоить мне некоторого количества крови. Если точнее, всей имеющейся.

Многозначительно посмотрев на саркофаг, Понтий страдальчески вздохнул и произнёс:

— Да, да, я настоящий породистый чинуша. Мне нужен гарантированный результат.

Неизвестно сколько бы ещё боролся Понтий со своей нерешительностью. Наверняка долго. Однако, в этот момент щёлкнул встроенный в дверь замок: кто-то повернул вставленный в него ключ и этот кто-то подошёл к двери исключительно тихо.

Показывая, что у него имеется второй — кризисный режим принятия решений, Понтий коротко подумал:

«Демон, задел где-то магическую сигнальную систему».

Схватив со стола металлический лист, он в два прыжка подскочил к саркофагу и приготовился было перейти в подпространство, дабы, находясь в нём, рассечь листом саркофаг и тело вампира, после чего лист отпустить. Но, как говорится, не срослось.

От саркофага прилетел мощнейший ментальный удар. Понтию показалось, что его отбросило физически, но это, конечно, было не так. Отшатнувшись, он упал на пятую точку, выронив из рук дверцу шкафа.

Дверь распахнулась, в помещение ввалились бойцы императорской гвардии. И именно что ввалились, так как тоже попали под ментальный удар. Двое из них, выхватив револьверы, с ходу открыли стрельбу по нарушителю.

Понтий, будучи целым магом уровня Пика, был при этом магом довольно кривым и обладающим небоевым атрибутом «земля».

Пусть на текущий момент для входа в подпространство ему не требовалось воспроизводить замысловатую магическую формулу, переход требовал очень стабильного ментального состояния. Которое из-за ментального удара отсутствовало от слова совсем.

А вот личный защитный барьер, который, так между делом, начальная магия третьего круга, он мог поставить практически в любом состоянии.

Как итог, выставив защиту, Понтий нырнул за саркофаг, запоздало сообразив, что его решетчатая подставка даёт крайне хреновую защиту. Примерно о том же подумали и нападающие, метко разрядившие в нарушителя содержимое барабанов. Но даже этого не хватило чтобы сбить с Понтия защитный барьер.

За спиной перезаряжающихся бойцов раздался абсолютно дикий ор:

— Вы что творите, паралитики мозговые! Отставить пальбу!

Орали с душой и с той искрой, какая возгорается, когда кто-то начинает палить по «ящику» с вампиром вне категории.

Стрельба прекратилась. Убрав огнестрел и выхватив из ножен короткие мечи, бойцы направили в оружие ману, заставив лезвия вспыхнуть беловатым светом. И это серьёзно. Это — вершина второго круга и лучшая контрмера магических защит.

Понтий приближающийся к нему писец видел и старательно выравнивал дыхание, дабы сосредоточиться и отсюда свалить.

Видеть то видел, да вот ситуация, как и недавний прилёт, сваливанию не способствовали совершенно.

Скорее всего он бы не успел и был бы заколот или пленён, но в этот момент ситуация начала развиваться, мягко говоря, не по плану.

Уже после, когда многие люди и службы старательно попытались понять, как именно получили старт те трагические события последнего месяца весны, было сделано верное предположение, что ушедшая в рикошет пуля перебила шнур мановода. Но то было потом, а сейчас от саркофага прилетел такой ай-яй-яй, что всех присутствующих свалило с ног. И если в первый раз прилетело чисто ментально, то второй шарахнуло в том числе и магически.

Охнув и завалившись на пол, Понтий осознал, что находится в полной темноте и что зал, судя по запаху, заволакивает едкий, исходящий от манопринимающего оборудования дым.

Похоже, что-то здесь поломалось и это не есть хорошо.

«Пока саркофаг цел, он не вырвется. Саркофаг — подавляющий артефакт», — всплыло в контуженой голове.

В коридоре на пол уронили фонарь, отчего в открытую дверь просачивалась полоска света.

Ментальное тело уровня Пика поставило Понтия в выигрышное положение: в момент, когда он сумел подняться на ноги,