Наконец меня осенило. Еще бы!

— БелОвлазка…[8]— выдохнула я.

И принялась быстро пролистывать книжку, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь информацию, которая бы могла нас спасти.

Но некоторые страницы только выглядели так, будто на них что-то написано. Когда я читала их, текст оказывался тарабарщиной — такое часто случается во сне. А еще там была куча всяких диаграмм, которые касались совершенно непонятных мне вещей. Я прочла несколько предложений на одной из страниц и затем не смогла ничего вспомнить из того, что только что прочитала. Наконец я вернулась к карандашному наброску и его описанию.

Даосизм, вероятно, является самой неверно используемой философией, которая была взята на вооружение непосвященными кругами в нынешнем веке, чтобы объяснить научные явления. Но в таком случае парадоксальная природа слабого сопротивления иммунной системы вторжению Беловласки проще всего описывается с помощью знакомых терминов даосизма. Беловласка, чтобы преуспеть, должна попробовать овсянку из всех мисок и поспать в кроватях всех трех медведей, пока не найдет место, которое подойдет ей лучше всего — постель медвежонка. Даже тогда она не представляет угрозы медвежьему семейству или тому дому, в котором они живут. Тело, которое принимает захватчиков Беловласки и позволяет им остаться, предоставив возможность свободно передвигаться по организму хозяина, успешно останавливает бегство захватчика в область ГМП[9]и последующие повреждения/разрушения этого участка с Y-хромосомой собственной иммунной системой хозяина. Как только иммунная система самоактивируется, чтобы выкинуть захватчика Беловласку, обратной дороги нет. Повреждение ГМП-области приводит к сверхактивному размножению вторгшегося организма, его миграции к другим тканям и, в большинстве случаев, к последующей смерти хозяина. Имеется множество документальных свидетельств данного процесса.

Случаи, когда иммунная система хозяина не реагирует на захватчиков, иногда описываются (не совсем точно) как «врожденный иммунитет» и встречаются редко. Термину «врожденный иммунитет», который только вводит в заблуждение и подразумевает предварительное заражение и/или присутствие антител против захватчиков, что совершенно не соответствует действительному положению дел, я предпочитаю термин «мудрость» для описания подобной толерантной иммунной системы. «Мудрая» иммунная система принимает пожизненное бремя паразитов, присутствие которых обычно приводит к патологии, состоящей из недостаточной выработки аминокислот, в результате чего моча приобретает малоприятный, но безвредный оттенок черных чернил. Такова единственная известная цена, которую платит хозяин за то, что дал приют захватчику Беловласке.

Простите, если я не врубаюсь, как это поможет нам.

Какое отношение имеет приведенный пример из медицинской практики к торговле? Смотрите главу 6, чтобы подробнее изучить парадигму мудрого медведя.

* * *

— Блин, даже для меня слишком мудрено, — сказала я. Завибрировал мой телефон.

— У нас тут возникло одно затруднение, — прохрипела Кери.

— Что случилось?

— Ты нашла книжку с кодами? — В ее голосе слышало отчаяние.

— Нет, но мне попалась книжка про БелОвлазку. Что происходит, Кери?

— Тебе лучше вернуться. Принеси эту книгу. Она отключилась.

— Кто ты такой, твою мать? — выпалила я.

В «Винни» торчал какой-то парень. Сук Хи по-прежнему не отрывалась от игры, в то время как Кери мило болтала с незнакомцем. Выглядело все так, точно она показывала ему, как делать самолетики из разглаженной фольги, некогда бывшей оберткой «Рингдинг».

Когда я ворвалась внутрь, нацелив пистолет ему в голову и требуя объяснений, парень указал на руководство, которое я захватила с собой, и сказал:

— Что тебе понадобилось от моей книги? Я расхохоталась.

— Твоей книги? Это навряд ли. Я видела фотографию автора и должна тебе сказать, что у вас со Снэйком Каррерой мало общего.

— Снэйк Каррера, так? Что ж, я и не утверждал, будто бы я автор. Эта книга обо мне. Дай посмотреть. Что они говорят обо мне сейчас?

— О тебе? Кто ты такой, твою мать? — с остервенением повторила я свой вопрос, крепко припечатав дуло к выемке между его бровями.

— Ну же, давай пристрели меня, — засмеялся он. — Как только ты это сделаешь, бомба взорвется.

— Сун, не убивай его! — попросила Кери. Я уставилась на него.

— Ты и есть БелОвлазка? Что-то с трудом верится.

Честно говоря, когда у человека такое имя, то, приготовившись к худшему, подсознательно ожидаешь увидеть исполинскую гору, какого-нибудь громилу с золотыми зубами и тяжелыми ботинками. Но БелОвлазка оказался ненамного крупнее меня. Он был одет во все черное, как КрайЗглу, и являлся обладателем вьющихся блеклых волос и веснушек. Тощий парень стоял, засунув руки в карманы и опустив глаза, с кривой улыбкой на узком как у эльфа лице. Он был даже по-своему смазлив. Только вот лопоухий, а так ничего.

— Что ты собираешься делать с моей книгой? Лучше и не пытайся убить меня. Сами взлетите на воздух.

— Сбавь газу, БелОвлазка! Я, знаешь ли, слегка нервничаю, так что будет обидно, если я прихлопну тебя ненароком.

— Нет необходимости в меня стрелять. Я просто взял несколько бриллиантов, пару компьютерных игр и сумочку от «Гуччи» для своей женщины. Сущий пустяк.

— Сущий пустяк? — завопила Кери. — Ты забыл упомянуть о бомбе.

Он выдавил улыбку, словно говоря: «А, да это ж ерунда!» и посмотрел вниз, стоя на одной ноге и ковыряя другой в земле, будто смущенный мальчишка.

— О да. Бомба.

Я вконец растерялась. Вот передо мной парень, из-за которого КрайЗглу чуть в штаны не наложила. Этого парня полковник Хузит назвал очень опасным. Тот самый страшный террорист собственной персоной.

Впрочем, если уж я могу стать бандиткой, то, надо полагать, всякий может попытаться заделаться криминальной легендой.

— Свинья никогда не полетит, — сказал он Сук Хи. — Игра окончена. Оставь ее. БелОвлазка пришел, и теперь торговый центр принадлежит мне одному.

Я открыла книгу и стала бегло ее просматривать.

— Здесь говорится, что ты шиворот-вор. Что это значит?

— Я нашел золотой ключик ко всем замкам, понимаешь? Куда угодно могу влезть по-белому, то есть чисто, не оставив следов. Вот почему они называют меня БелОвлазка. Я могу попасть в любое место. И достать, что угодно. Но их пугает не то, что я краду. А то, что я оставляю после себя. Это и значит быть шиворот-вором, то есть шиворот-навыворот, вором наоборот.