Подати в Галилее были разорительные. Тетрарх Антила, следуя примеру отца — царя Ирода, облагал ими землю, скот, фруктовые деревья, дома и вообще все, что можно было продать, да еще взыскивал подушную подать, дорожную, на предметы вывоза и ввоза. Хотя подвластная ему треть была чуть больше пятидесяти миль в длину и тридцать в ширину, он не меньше, чем за двести золотых талантов в год отдавал право сбора податей банде откупщиков, которая с выгодой для себя продавала его более мелким откупщикам, а те уж нанимали сборщиков. Сборщики призывали на помощь стражников и тоже платили им приличную часть своих доходов, а стражники нанимали шпионов выслеживать должников и неплохо наживались на шантаже. Таким образом, налог в пять процентов увеличивался до десяти, двенадцати и пятнадцати процентов с помощью откупщиков всех видов и сборщиков, и чуть ли не до двадцати, если считать доходы стражников. А так как налоги тяжелым бременем ложатся на бедняка и легким — на богача, то чуть ли не половина всего заработанного ремесленником или крестьянином отнималась у них под тем или иным предлогом, отчего жизнь в Галилее была дороже, чем в Неаполе, известном своей дороговизной.

Матфей был откупщиком низшей категории и, подобно любому израильтянину, взявшемуся за это дело добровольно или унаследовавшему его от отца, из-за всеобщей ненависти к себе не имел возможности строго следовать Моисееву Закону, отчего, родившись левитом, на деле стал полугреком. Однако благодаря своей чувствительности и проницательности, а также искренней восприимчивости к учению Иисуса он вскоре обогнал других учеников в понимании самых запутанных текстов Закона.

Старейшины в синагоге Капернаума были изумлены дружбой Иисуса со сборщиками податей. Двое из них пришли к нему и попросили прекратить визиты в дом Матфея и тем не давать повод к соблазну. Когда-то эти двое были рыбарями, жили на доходы от дела, то есть ловли и продажи рыбы, в которое они вложили деньги и которое вели их сыновья.

Иисус объяснил, что считает сборщиков податей и продажных женщин больными людьми, нуждающимися в лекаре, который не должен отворачиваться даже от самых неприятных болезней, или заблудшими овцами, которых хороший пастух всегда пойдет искать, оставив стадо в надежном месте.

— Но, встречаясь у входа в синагогу, люди шепчутся, мол, он ходит в этот дом для того, чтобы принять участие в нечистых греческих обрядах, или для того, чтобы взять деньги у мошенников-откупщиков и воровок-шлюх, устраивающих там свои свидания.

— Вот, значит, о чем они шепчутся. А еще о чем?

— О том, что с помощью сборщика податей Матфея ты и других своих учеников направляешь на путь порока.

Иисус улыбнулся и, не скрывая иронии, сказал ученикам:

— Дети мои, старайтесь поближе держаться к мошенникам-откупщикам и воровкам-шлюхам на случай, если вы прогорите. Может быть, они уговорят пророка Еноха пустить вас через заднюю дверь в царство Божие, где они уже заимели для себя местечки поудобнее. Эти дети тьмы гораздо разумнее тех, кто живет при свете Закона.

Все покатились со смеху. Иисус же вновь обратился к старейшинам и неожиданно спросил их:

— А вы слышали о богатом человеке и его мошеннике управителе?

— Ходили всякие слухи. О чем-то таком наши жены шептались на кухне. Но этот управитель — грек, и мы не стали ничего слушать.

— А напрасно. Эта история заслуживает вашего внимания. Управителю было приказано подготовить отчет, и он, зная, что после этого будет немедленно изгнан без всякой надежды найти другую работу, решил еще раз смошенничать, чтобы не оказаться в нищете. Поскольку у него было право говорить и действовать от имени хозяина, он обошел всех его должников и уменьшил их долги кому вполовину, кому на четверть. Представляете радость хозяина, когда он обо всем узнал!

— Что нам этот несчастный управитель?

— Управители дома Божьего в Капернауме не только плохо ведут ето дела, но и отваживают его должников — сборщиков податей, продажных женщин и вообще всех, кого несчастье сделало нечистым. Они не взимают с них долга любви и еще осмеливаются прикрываться Его именем. Разве вы не читали пророчество в заповедях Моисеевых?

— Но это не канонический текст.

— И все равно слушайте: «В свое время — теперь это время наступило — будут править злые и нечестивые, прикинувшиеся праведными. Именем закона станут они отбирать последнее у бедняков, жалуясь, обманывая, хуля Бога, с восхода и до заката греша и нарушая закон. «Мы будем пировать и веселиться, есть ипить, — скажут они. — Потому что мы сами себе цари». Они будут прикасаться к нечистому, и мысли у них будут нечистыми, и все же они будут говорить: «Уходи, Господи, с дороги, уходи, не загораживай меня своей тенью!»

Тут один из стариков крикнул:

— Осторожнее, господин! Некоторые твои- ученики ходят в нашу синагогу, и ты недостойно поступаешь, пороча нас перед ними. Если мы согрешили, пусть наш грех ляжет у порога рая, но никто не может обвинить нас в нарушении Закона, данного нам нашими отцами, а в нем нам строго предписано держаться подальше от нечистых и грешников.

Иисус вновь повернулся к ученикам.

— Старейшины вашей синагоги заняли место Моисея и сами творят закон. Их закон — это буква. Даже кусочек буквы. Они возложили на вас тяжелое бремя ритуальной чистоты, но ведь для них самих это бремя ничто. Они богатые люди, поэтому у них есть слуги и рабы-кананиты и им не надо своими руками зарабатывать себе на хлеб, а вы делаете, как они вам говорят, даже если они извращают дух Закона. Я вовсе не хочу порочить их. Делайте, как они говорят вам, как бы нелепы ни были их распоряжения, как бы ни уводили они вас от простого выполнения долга перед Богом. Делайте, как они говорят, но не как они сами делают! Ибо верна пословица: «Нечистого комара в супе не пропустит, а нечистого верблюда съест и не подавится».

С детства приученные к покорности и терпению, старейшины хранили молчание, но с трудом сдержали гнев, когда Иисус сказал:

— Проповедник, сын Сирахов, говорит: «Не говори: «Ради Господа я отступил», ибо, что Он ненавидит, того ты не должен делать. Не говори: «Он ввел меня в заблуждение», ибо Он не имеет надобности в муже грешном». А я говорю: Аминь, аминь: из закона, священного и справедливого, сделали камень преткновения для бедных. Нет, вы грешники, богатые люди, потому что это вы принудили бедняков отказаться от надежды на спасение, объявив их нечистыми и запретив им входить в синагогу. Ваше богатство ввело вас в грех, ибо богатство порождает праздность, праздность — нечистую совесть, а нечистая совесть порождает излишне мелочное следование Закону, а излишне мелочное следование Закону порождает самонадеянность, а самонадеянность иссушает источники сердца. Поэтому, если в завете Моисея сказано: «Они будут прикасаться к нечистому», — то это значит: «Богатый бездельник едет на шее бедняка и заставляет его есть нечистое, отчего он оскверняет себя». В Судный день вам придется отвечать за грехи ваши, и тогда тяжело вам придется.

— Не хочешь ли ты, — спросили они его, — надругаться над памятью просвещенного Гиллеля, от которого мы научились «нелепостям», как ты говоришь, и извращению Закона?