Что с моим сыном? – Сатсер Пятый вошел, онемел от удивления при виде Великого Жреца, подошел к нему и поцеловал протянутую руку.

- Великий Жрец! Мы не ждали вас… - начал он.

- Меня никогда не ждут, - прервал его Жрец. – Идите к сыну.

Король сначала дернулся с непривычки, что ему приказывают, но придержал возмущение и молча повиновался, смерив меня перед этим испепеляющим от ненависти взглядом. Я внутренне сжалась. Если Жрец откажется помогать, мои дни явно сочтены.

Великий Жрец снова посмотрел на меня.

- Ты кланяешься мне, а между тем отринула богов, Эллен.

- Я не могла не подчиниться. Такова была воля короля Генриха.

- А в сердце твоем?

- А в сердце моем только боги, которых я знала с детства, - честно ответила я. – Я не молюсь им каждый день, но в трудную минуту именно они приходят мне на ум.

- Поэтому ты и написала мне.

- Да.

- Пойдем, - Великий Жрец развернулся и пошел из залы. Я оглянулась на Максимилиана, но тот лишь кивнул мне. В залитом кровью платье я шла вслед за Верховным Жрецом и молилась пяти богам, чтобы наш разговор прошел удачно. Он был моей последней надеждой. Сначала идея Максимилиана показалась мне дикой: привлечь Верховного Жреца к нашей интриге. Но когда Максимилиан напомнил, что речь идет о сохранности и благополучии всех, я села и без колебаний написала письмо, полное раскаяния об изменении веры и призыве о помощи.

- Сначала я хотел просто сжечь твое письмо, - Верховный Жрец вышел в сад и подошел к пруду, в котором резвились золотые рыбки. – Но потом подумал, что смогу узнать, говоришь ты правду или нет, только взяв тебя за руку. Помнишь, что за ложь я могу испепелить тебя? – в его глазах заиграло пламя.

- Да, отче.

Я без страха протянула ему ладонь, и его теплая рука взялась за мое запястье и сильно сжала.

- Покажи, что ты видела.

Я закрыла глаза и постаралась в деталях вспомнить все, что видела из-за плеча Генриха, когда мы летели над землями, захваченными халифатом Омейя. Вспомнила запах горящей плоти, тлеющих вещей, как щекотал ноздри и глаза дым, стелившийся над черными землями, как шевелилась золотисто-красная лава вместо рек, красными венами вздуваясь из обожжённой земли. Вспомнила скрип остовов деревьев, неестественное движение мертвых войск мага Рахмана, но в какой-то момент поняла, что моим зрением руководит Жрец. Он обратил внимание на то, чего я не замечала: на черную крепость у подножия гор, где проходила граница с Франкией. И стал приближать картинку. Резкая боль в глазах заставила меня застонать. Но я продолжала всматриваться все ближе и ближе, пока не различила черную фигуру на высокой башне. Я рассматривала человека со спины, но он вдруг обернулся, словно почувствовал мой взгляд. Его огромные глаза были алыми, без белка, а зрачок узким и вертикальным.

С криком боли я рухнула на колени перед Жрецом.

- Открой глаза, дщерь, открой!

Он побрызгал на меня водой из водоема с рыбками.

И я обтерла лицо. Казалось, глаза кровоточили и распухли. Жжение заставило потереть веки, но Жрец остановил меня, отодвинул руки, накрыл мне глаза ладонями и что-то быстро и тихо прошептал. Тут же стало легче, и я смогла открыть глаза и сфокусировать взгляд, когда он отпустил меня.

Жрец некоторое время помолчал, созерцая меня, пока я вытирала мокрые от слез щеки, а потом задумчиво и медленно заговорил:

- Ты говорила правду. Рахман – это ожившее зло, которое набирает силу. Это уже не человек, не тот Рахман, которого я знал. Это демон, полностью отдавший себя служению огненному дракону.

- Вы знали Рахмана? – удивленно спросила я.

- Да. И ты его тоже знала в какой-то мере. Он служил у меня. Именно он по моему приказу отправил твоей няне инструкции, как сбежать в другой мир. Но тогда он еще был человеком. А халифат Омейя принадлежал опытному полководцу Висардеку, который мечтал завоевать Франкию. Но когда я узнал, что Рахман использует древние оккультные знания, которые тайком изучает в библиотеке Синода, я изгнал его. И он отправился в халифат, поклявшись, что однажды весь мир будет стоять перед ним на коленях. Так что я чувствую ответственность за то, что случилось. Но это еще полбеды.

Ко мне подошел Максимилиан и помог встать, мы пошли втроем дальше по саду. В стороне от нас суетились слуги и лекари, я вопросительно посмотрела на принца-бастарда, тот просто кивнул. Похоже, что принцу Райеру стало легче. Жрец продолжил:

- Если Рахман перейдет через горы, он сможет разбудить силу огненного дракона, спящую в этом неприступном месте. И тогда он станет непобедим.

- Он постоянно пытается прорваться, но войска Франкии еще сдерживают его. Но почему вы не поможете Генриху, отче? – взмолилась я.

- Помочь отступнику от веры в богов? – фыркнул Великий Жрец. – Генрих сделал свой выбор, соблазнившись на быструю помощь и деньги храма Всевидящего Ока.

- Храм Всевидящего Ока опасная организация, которая лезет во власть и играет против Генриха. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы доказать это королю и вернуть его в веру пяти богов, - пообещала я.

Верховный Жрец смерил меня задумчивым взглядом.

- Я бы посмеялся над таким смелым утверждением, но вы оседлали ветер, ваше величество, - вдруг переключился он на «вы». – А такое практически невозможно, если вы не обладаете властью над Генрихом.

- Что? – не поняла я. – Что такое «оседлать ветер»?

Великий Жрец усмехнулся в бороду и задумчиво ее пригладил.

- Он носил вас на себе. Ни один маг не даст себя оседлать женщине. Разве что тот, кому она очень дорога.

Я открыла рот, чтобы его разуверить, но быстро сообразила, что это мне во вред. Пусть Великий Жрец полагает, что я имею власть над Генрихом. Так проще убедить его помочь королю. Если я начну объяснять, что король просто хотел объяснить мне самой, за что борется, я потеряю значение в глазах Жреца.

На помощь пришел Максимилиан:

- Отче, мой отец удерживает королеву Франкии здесь силой и не подписывает договор о ненападении. Измир тоже отказался участвовать. Вместо этого они воспользовались отсутствием королевы, чтобы сеять смуту во Франкии. Боюсь, что король Генрих не сможет защитить мир, если падет от руки своих же придворных в результате гнусного предательства. Мой отец может прислушаться к