Даже Кип казался присмиревшим. Он почти не вертелся и не делал попыток сбежать от Плеймета. Этот дегенерат, появившись в «Пальмах», даже никого не оскорбил.

– Где остальная часть семейки? – спросил я.

– Не знаю, придут ли они. Кайен сказала, что будет, и, по моим расчетам, уже должна была бы быть здесь.

– Она должна прийти. Мы будем юридически уязвимы, если создадим фирму, в которой один из партнеров настолько молод, что даже не умеет писать. Его мамаша нам просто необходима.

– Понимаю. Но и ты должен понять, что ее опекунский статус будет поставлен под сомнение, если того пожелает достаточно влиятельная личность. Она женщина, и ее возможности самостоятельно заключать контракты существенно ограниченны. Если окажется, что твоя затея сулит большие деньги, вокруг нас сразу начнут кружить шакалы.

Плеймет был абсолютно прав. Женщинам, которые пытаются самостоятельно отвоевать себе место под солнцем, приходится плыть против течения, вступая в схватку с кучей древних законов. Кайен как вдова имела определенные юридические преимущества. У нее не было отца, и ни один из сыновей еще не достиг совершеннолетия. Тем не менее, как верно заметил Плеймет, если запахнет по-настоящему большими деньгами, тут же сыщется человек, который предпримет юридические шаги, чтобы стать ее официальным опекуном.

– Я опасаюсь, что объявится папаша и предъявит свои требования.

– Я думал, он умер.

– Нет. Просто исчез. Предположительно умер. Даже если последнее верно, кто-то может объявить им себя. И это будет его слово против слова Кайен. Слова женщины сомнительной морали. Пока будет идти разбирательство, этот парень натворит много пакостей.

– Со сломанными конечностями много пакостей не натворишь.

– Во всяком случае, все будет не так просто, как тебе кажется.

– Иногда я ненавижу людей, Плей, и порой мне бывает трудно убедить себя, что Шустер не прав, истребляя любым способом отбросы общества.

– Думаю, это не самое точное из твоих умозаключений, Гаррет. Дело в том, что как раз отбросы общества и добираются до самых вершин. Смотри, кто-то пришел.

Эти «кто-то» были Макс Вайдер и его очаровательная дочурка Алике. Дочурка вырядилась с явным намерением уложить всех мужчин на месте. Алике просто обожала любые знаки внимания со стороны лиц противоположного пола, Вслед за Максом появился Манвил Джилби, а за Манвилом наш первый незваный гость – отвратительный Конго Грив.

Создавалось впечатление, что ради торжественного случая Конго открыл новую баночку ваксы для полировки черепа, Его восьмидюймовый лоб нестерпимо блестел.

Озорная и лукавая Алике двинулась прямиком ко мне.

Голубые глазки сверкали, как пригоршня бриллиантов. Она послала мне шаловливую улыбку и слегка наклонилась, чтобы я мог полюбоваться ее, мягко говоря, шаловливым декольте.

– Скверная девчонка, – сказал я. – Папочка Гаррет сейчас тебя отшлепает.

– Обещаешь?

– Нет. Ты безнадежна.

– Совсем напротив. Я преисполнена надеждой. Я знаю, что вечно ты сопротивляться не сможешь. О, похоже, ты сегодня даже приоделся.

С этими словами она схватила мою руку и провела ею по некоторым частям моего гардероба. Я даже не сразу сообразил, что она делает.

Наши действия ее папочку явно не забавляли.

– Я… Что ты делаешь?

– Внимание! Сзади Тинни.

В зал собственной персоной вступил сам дьявол. Рыжие волосы, зеленые глазки, веснушки и фигурка, которая заставляла всех мужчин сидеть ночами и клясть небо, землю и все три луны за то, что в городе нет других существ с подобными формами. Тинни была затянута в зеленый бархат. Она посмотрела на Алике, ухмыльнулась и покачала головой при виде моего прикида, а затем позволила Рохле проводить ее к той стороне стола, где окопались Тейты. Рохля, как и множество других известных и не очень известных мне людей, видели в Тинни императрицу и относились к ней соответственно.

– Проклятие! И чего ты только в ней нашел, Гаррет? Я способна на такие подвиги, какие ей и не снились.

– Не надо новых подвигов. Твой папуля и без того уже дымится. Чуть позже ты услышишь, что он о тебе думает.

Мы с Максом друзья, но он ни за что не позволит мне завести амуры с его дочуркой. И не потому, что пивовар сноб.

Вовсе нет. Просто он считает, что моя профессия сродни профессии разбойника с большой дороги или пирата, а там текучесть кадров, как известно, значительно выше средней. Одним словом, папа Вайдер считает меня человеком бесперспективным.

Алике отошла от меня и плюхнулась на стул рядом с Тинни. Девицы мигом вступили в оживленную беседу, главным предметом которой наверняка был сын мамы Гаррет. Они ближайшие подруги, несмотря на неустанные попытки Алике поставить свои туфли под мою кровать.

Снова появился Морли. Он переоделся. Теперь на нем был наряд, который человек менее интеллигентный, чем я, мог бы смело назвать «смерть бабам». Я изо всех сил пытался сохранить серьезное выражение лица. Морли бросил быстрый взгляд в темный угол, где, стараясь укрыться от излишнего внимания, примостились Паленая и Евас. Евас с увлечением играла в прятки с Попкой-Дураком, но появление Дотса не ускользнуло от ее внимания.

Кип наконец обнаружил присутствие Евас и испугался до полусмерти.

– Плей, скажи Кипу, что все в порядке. Она на нашей стороне.

Во всяком случае, я на это надеялся. Все может измениться, как только она узнает, что у нее есть шанс улететь домой.

– Можно подавать на стол? – спросил Морли. – На кухне все готово.

– Подождем немного. Родственники мальчишки еще не пришли.

Морли посмотрел на Евас, которая, сдернув покрывало с клетки, смотрела на Попку-Дурака.

– А в этом создании действительно что-то есть… – задумчиво протянул темный эльф.

Евас каким-то образом посылала сигналы. Я заметил это еще дома.

– Еще бы! Хочешь я тебя представлю?

– Я говорю о мистере Большая Шишка, – соврал Морли.

– Это один из самых искренних ответов, которые я от тебя слышал, – усмехнулся я. – Однако позволь мне тебя оставить. Я должен пообщаться со своими гостями. Если хочешь что-то для нас сделать, то легкое вино сейчас было бы в самый раз.

По правде, эту идею подал мне Дин. Он считал, что вино – лучший способ скоротать время в ожидании последних гостей.

Тейты, так же, как и Вайдер, притащили с собой юриста по имени Листер. Ему было лет тридцать, и он был кузеном.

Чьим – не знаю. Малознакомые люди частенько принимали его за покойного папу Тинни, которого звали Лестер. Листер выступал в качестве семейного эксперта по всем юридическим вопросам. Листер – ухоженный, черноволосый, всегда безукоризненно одет и до отвращения красив. Его взгляд чем-то напоминал мне взгляд ласки. По неясным для меня самого причинам я считал, что в Грядущие годы именно так будут выглядеть все юристы.