Герой Советского Союза (13.12.42 г.) Моисей Степанович Токарев только на 8 декабря 1942 г. совершил более 200 боевых вылетов и лично уничтожил 14 самолётов противника (2 в группе).

Можно предположить, что в его смерти частично был виновен и сам комдив…

И, наконец, третий эпизод. В. Горбач в книге «Над Огненной дугой» рассуждает так: «Справедливости ради отметим, что некоторые архивные документы содержат весьма нелицеприятные отзывы о действиях истребителей их прямых начальников. Подобный случай был отмечен, в частности, командиром 8-й гв. иад полковником И.П. Ларюшкиным, ставшим на исходе дня 14 июля свидетелем воздушного боя, в котором два ведущих пилота одного из гвардейских полков заявили об уничтожении двух "мессершмиттов". Разгневанный комдив отметил в своём приказе: "Этот бой я наблюдал лично сам и никто из группы никаких самолётов противника не сбивал". Только высокое звание героя, присвоенное незадолго до этого одному из пилотов, позволило обоим авиаторам избежать наказания. Интересно, что оба сбитых Bf 109 присутствуют в оперсводках дивизии, причём особо отмечено, что пилот одного из сбитых "сто девятых" спасся на парашюте».

Вспоминает В.М. Синайский: «Наш полк участвовал в отражении налёта на Курск. Командиром полка уже был Токарев, а командиром моей эскадрильи Китаев.

Утром по тревоге подняли нашу эскадрилью для отражения налёта на аэродром — пришла группа из 18 пикирующих Ю-87. Двух сбили, остальные разогнали. Мой командир Иван Иванович Семенюк сбил одного, и Китаев сбил одного.

Они ушли на КП, а я принялся готовить самолёт. Закрываю последний капот, останавливается "ЗИС-101", из него высовывается Токарев. Я обращаюсь к нему — доложить. С Токаревым у меня приятельские отношения, я к нему ходил на КП полка просто пообщаться. Токарев мне: "В машину!" Я сажусь. Спрашиваю: "А самолёт?" — "Без тебя сделают. Садись". Мчимся к городу.

Я спрашиваю: "Товарищ командир, что случилось?" Он мне говорит: "Синайский, ты должен выручить". — "Что такое?" — "Когда утром Китаев докладывал, что сбил, ему из штаба дивизии сообщили, земля подтвердит, мы запишем. Китаев им сказал, что в следующий раз пригоню и собью у штаба дивизии. Этих немцев, что Китаев сбил, привезли в штаб дивизии, а переводчика нет"». Далее Синайский описывает допрос пленного немецкого лётчика. Мы же перейдём к сути: «Взлетают наши и 88-й полк. Видим. Наши набирают высоту. В этот момент залп зениток сбивает флагмана. А следом наши пошли в атаку. Зенитки прекратили огонь. И как начали хлестать. Смотрим, один горит, второй горит, третий горит — валятся. <…>

И тут на нас два "мессера", а за ними два Ла-5, но почему-то не стреляют. Галунов спрашивает: "Кто в воздухе? Что за цирк?" Ему отвечают: "Товарищ генерал, это Китаев". — "А что он за цирк устроил?" — "Гонит "мессеров" к штабу дивизии". — "Ну, если, подлец, упустит, отдам под суд!"

Куда там упустит! Николай Трофимович был хозяином положения. Один "мессер" попробовал уйти — Китаев с ходу врезал, тот загорелся и упал. А этого гонят всё ближе и ближе. И почти над штабом дивизии. "Мессер" прямо в отвесное пикирование вошёл — и к линии фронта на бреющем. Китаев начал планировать и, догнав его, сбил. Это был удачный бой».

Официально Герой Советского Союза подполковник Китаев сбил 24 самолёта противника лично и 5 в группе (около 400 боевых вылетов и 120 воздушных боёв). Неофициально 34 и 8 самолётов в группе. Такая разница вполне могла быть из-за таких комдивов, как Ларюшкин, который никого и ничего не хотел видеть, кроме себя и своего…

Кстати, когда лётчиков 88-го гв. ИАП той же дивизии обвинили чуть ли не в трусости вечером 7 июля, только потому что они по мнению «некоторых командиров» «сбили мало, а потеряли много», то это не просто вызвало гнев лётчиков-истребителей, а даже предложение пойти завтра на тараны, чтобы показать командованию, что они не трусы!

К концу 1943 г. Николай Китаев стал одним из лучших воздушных бойцов советских ВВС. В одном июле 43-го он, по официальным данным, сбил 5 самолётов противника: 6.07.43 г. один Хе-111, 7.07.43 г. Ю-87 и Me-109, 8.07.43 г. два Хе-111.

Но его боевой путь трагически был прерван июльским вылетом 44-го, когда Николай Трофимович был подбит шальным снарядом и попал в плен.

В 1944 г. гвардии полковника Ларюшкина переводят на Карельский фронт. Сам этот перевод говорит о многом. Его просто убирают из одной дивизии и переводят в другую подальше.

Из личного дела: «март 1944 г. — январь 1946 г. — командир дивизии. 324 истребительная авиационная дивизия (Карельский фронт) резерва Главного командования Красной Армии и МВО (7 ВА № 093 от 16.4.44 г., НКО № 053 12.2.45 г.)».

В составе действующей армии дивизия Ларюшкина находилась с 7 июля 1943 г. до 14 ноября 1944 г. Потом её вывели в резерв Главного командования Красной Армии. То есть фактически дивизия под командованием Ларюшкина участвовала в боевых действиях до октября 44-го. В приказах Верховного Главнокомандующего в период Великой Отечественной войны мне удалось найти только один приказ (от 23 октября 1944 года № 202), где упоминается фамилия Ларюшкина. «Генералу армии Мерецкову

Войска Карельского фронта, продолжая наступление к западу и юго-западу от Петсамо, в трудных условиях Заполярья освободили от немецких захватчиков весь район никелевого производства и с боями заняли важные населённые пункты Печенгской (Петсамской) области — Никель, Ахмалахти, Сальмиярви.

В боях за освобождение района никелевого производства и населённых пунктов Никель, Ахмалахти, Сальмиярви отличились войска…(идёт перечисление званий и фамилий отличившихся) полковника Ларюшкина…

В ознаменование достигнутой победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за освобождение района Никель, Ахмалахти, Сальмиярви, представить к награждению орденами.

Сегодня, 23 октября, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам Карельского фронта, освободившим район Никель, Ахмалахти, Сальмиярви, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырёх орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение района Никель, Ахмалахти, Сальмиярви.

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!

Смерть немецким захватчикам!..»

* * *

Ларюшкин командовал соединением, когда 21 июня 1944 г. в 8 часов утра начался 30-минутный массированный бомбоштурмовой удар по укреплениям противника, его огневым точкам и живой силе на северном берегу реки Свирь. В нём участвовали полки 261,257,260-й смешанных и 324-й истребительной авиадивизий. В 8 часов 40 минут началась артиллерийская подготовка, а в 11 часов 47 минут около 360 бомбардировщиков и штурмовиков 7-й и 13-й воздушных армий нанесли по врагу повторный удар. Лётчики-истребители Карельского фронта не только прикрывали наземные войска, бомбардировочную и штурмовую авиацию, но и принимали участие в штурмовке позиций и средств ПВО противника.