Теперь вся Согдиана принадлежала узбекам. Она останется в их владении и станет Узбекистаном. Тимуриды не отстояли её. Сам падишах, Хусейн Байкара, не попытался ничего сделать, чтобы её спасти. Он очнулся, когда узбеки перешли через Окс и двинулись на Балх, и позвал на помощь. Бабур откликнулся. Он покинул Кабул и пошёл к Герату. Придя туда в 1506 г., он нашёл Хусейна Байкара мёртвым. Все Тимуриды, все их слуги рассыпались, как колос на гумне, и 27 мая 1507 г. Шейбани-хан вступил в их столицу. Бабур был единственным принцем крови, имевшим право претендовать на наследование империи, и принял титул падишаха. Зачем было становиться «императором», не имея надежды? Но он ещё надеялся, он и дальше будет надеяться. События 1510 г. какое-то время, казалось, давали для этого основания. Он ринулся в гущу этих событий очертя голову, а скорей — рискуя погубить душу. Он унизился, он отступился от суннизма и на время принял шиизм. Чтобы забыть о своей трусости, он пристрастился к наркотикам и вину. Это позволило ему в третий раз вступить в Самарканд в 1511 г., но не остаться там.

В 1510 г. непобедимый Шейбани-хан встретил того, кто был сильней его, — непобедимого шаха Исмаила, только что провозгласившего себя шахом Ирана и объявившего шиизм государственной религией. Конфликт выглядел неизбежным. Они были соседями; один был суннитом, другой шиитом; оба только что завоевали престижные земли, и каждый считал, что ему предначертано владеть миром. На земле может быть только один повелитель, как на небе есть только один Бог, — тюрки это повторяли как лейтмотив, а ведь оба были тюрками. Исмаил внезапно напал на Шейбани под Мервом 1 или 2 декабря 1510 г. и разгромил. Узбек был ранен и умер в одиночестве на заброшенном хуторе. Это событие получило огромный резонанс и дало повод для интерпретации как минимум преувеличенной: Иран победил Туран, оседлый — кочевника! Это была мечта Фирдоуси. Это был реванш за пятьсот лет унижений! Позже пришлось разочароваться: узбеки были побеждены, но не уничтожены. Они не замедлили взять свой реванш в декабре 1512 г. и шах Исмаил больше не вернулся. Он в свою очередь был разбит османами в 1517 г. Граница между обеими империями прошла по Амударье (Оксу). Ещё и поныне эта река служит южной границей Узбекистана.

РОЖДЕНИЕ СЕФЕВИДОВ

Шах Исмаил родился в Ардебиле, в Азербайджане, и его семья принадлежала к основанному шейхом Сафи ад-дином (1253-1334) религиозному ордену Сафавийа, или Сефевидов, издавна пользовавшемуся широкой известностью, которая выходила далеко за границы провинции. Суннитский по происхождению, этот орден в XV в. принял шиизм довольно экстремистского толка; его члены верили, что их наследственные шейхи происходят от седьмого имама Мусы, а значит, от Али, зятя Пророка, и от дочери последнего сасанидского суверена Йездигерда III, и в связи с этим орден не стал ограничиваться религиозной деятельностью, а притязал и на политическую власть. Шейх Джунайд (1447-1460) и его окружение поняли: чтобы добиться своих целей, им нужна вооружённая сила, и начали активную пропаганду среди тюркоязычных племён Азербайджана, Армении и Восточной Анатолии. Те вполне охотно к ним прислушивались. Они жили замкнуто, почти не контролировались официальными религиозными властями и сохраняли многие из своих традиционных верований, к которым шиизм относился лучше, чем суннизм. Они ожесточённо сопротивлялись суннитам, которые их презирали и постоянно беспокоили. Ещё большее неприятие у них вызывало Османское государство, которому они никогда не прощали завоевания Анатолии, упразднения бейликов и лишения независимости племён, что и показали в 1402 г. в Ангорской битве, перейдя на сторону Тимура; они сетовали на то, что платят подати, естественно, очень тяжёлые. Немногим лучше они относились по тем же причинам и к туркменам кара-коюнлу и ак-коюнлу. Некоторые из представителей этих племён заверили Сефевидов в своей поддержке и начали к ним присоединяться. Новые союзники получили название «кызылбаши», «красные шапки», потому что носили красные колпаки. Это слово мало-помалу приобрело более широкий смысл и наконец стало обозначать всех тюркоязычных еретиков в Малой Азии. В XIX в. в Турции его вернули в лексикон как довольно уничижительное, и оно остаётся в ходу по сей день.

Происки шейха Джунайда не понравились Джаханшаху, и в 1449 г. последний изгнал его из Ардебиля. Некоторое время пространствовав, шейх нашёл убежище у человека, который ещё не был очень могущественным, но усиливался, — у ак-коюнлу Узун-Хасана. Тот его хорошо принял и отдал ему в жены сестру. Казалось, Сефевиды нашли надёжную опору; но когда Узун-Хасан в 1467 г. победил Джаханшаха, сын его зятя и новый шейх ордена Хайдар (1460-1488) показался ему столь же опасным, каким был Джунайд в глазах кара-коюнлу. Правда, кызылбаши и к новым господам стали относиться с такой же злобой, какую питали к их предшественникам. По вине Узун-Хасана Хайдар погиб. Уверяют, что сыновья последнего поклялись отомстить за него. Старший, Султан-Али, прожил недолго, до 1494 г., и преемником в качестве главы ордена, который выглядел очень непрочным, назначил младшего брата Исмаила (1486-1524) семи лет. Ребёнок укрылся в Гиляне, на Каспийском море. Он провёл там шесть лет, и его приверженцы начали активную пропаганду среди кызылбашей. В августе 1499 г. подросток, которому было всего тринадцать лет, решил попытать счастья и покинул своё убежище.

Может быть, ему придал смелости упадок ак-коюнлу? После смерти Якуба (1478-1490) их конфедерация так и не нашла себе вождя. С 1490 по 1498 г. на власть там претендовало как минимум шесть князей, отчего эта власть и страна вместе с ней погрузилась в хаос. Выступивший с небольшим отрядом, оцениваемым приблизительно в полторы тысячи человек, Исмаил прибыл в Эрзинджан (ныне в Восточной Турции) летом 1500 г. с силами, которых стало в пять-шесть раз больше. Он немедленно начал действовать. В 1501 г. он захватил Баку, победил ак-коюнлу Алванда (1498-1504) при Нахичевани, что отдало под его власть весь Азербайджан, а потом вступил в Тебриз, где, короновавшись в 1502 г. в качестве шаха, основал династию Сефевидов. Даже если своим успехом он был во многом обязан окружению, невозможно отрицать, что новый монарх был вундеркиндом. В следующем году, в июне, он одержал большую победу над другим ак-коюнлу Мурадом (1497-1508), сделавшую его хозяином Фарса и Ирака, и заставил Ормуз, один из первых торговых городов Востока платить ему дань — это был важный источник богатств, но его скоро осушил португалец Албукерки, который в 1515 г. перед самой смертью захватил этот город. После этого Исмаилу было нетрудно завоевать всё нагорье. Как раз тогда, в 1510 г., он столкнулся с Мухаммадом Шейбани и победил его. Родилась иранская нация.

Родилась иранская нация; скажем так: появилось единое независимое царство, куда входила — за исключением Хорезма и Согдианы — большая часть земель, которые в последнюю тысячу лет или раньше были иранскими. Это царство, конечно, уменьшится в последующие века, в частности, в результате отпадения Афганистана, но тем не менее современный Иран вправе считать себя его наследником. Но оно не было — хотя очень долго утверждали обратное — национальным государством, объединявшим людей одного племени, одного языка, которые желали жить вместе. Основали его и правили им не иранцы, а тюрки, и они ещё долго будут его властителями. Даже если вдруг — как некоторые говорят сегодня, не приводя убедительных аргументов, — шах Исмаил родился курдом, он был достаточно тюркизирован, чтобы выглядеть тюрком. Многие черты его характера, многие его действия были свойственны выходцам из центральноазиатских степей. Именно на тюркском — хотя он умел говорить и писать по-арабски и по-персидски — он сочинил свои основные литературные произведения, кстати, отнюдь не бездарные, которые сделали его, под псевдонимом Хатаи, великим поэтом. Он жил в среде тюркоязычных кызылбашей, он писал стихи, как и многие пропагандистские послания, в расчёте на тех из них, кто был географически далёк от него, и только семь зависимых от него племён, названия, а иногда отчасти и история которых известны, в основном поставляли воинов в его вооружённые силы. Намного позже те, кого называли шахсевенами, «любящими Царя», то есть Али, всё ещё сохраняли своё место на пиру. Дон Хуан Персидский в конце XVI в. приведёт список тридцати двух племён или семейств, представители которых в то время будут по преимуществу занимать гражданские и военные должности. При таком положении дел понятно, почему В. Ф. Минорский мог видеть в царствовании Сефевидов третью фазу туркменского господства в Персии.