Оказалось, что он прав, – можно было подумать, карлик перед самым отплытием обчистил оружейную мастерскую.

– Вы сейчас в море, и здесь царствуют морские законы, – сказал старик. Он единственный даже не шевельнулся. – Вам придется подчиниться.

– Хорошо, – не стал спорить капитан Арвест. – Но могу я узнать, из-за чего брошен вызов?

– Ему не понравилось то, как ты на него смотришь, солдатик, – ответил все тот же пират.

– А может, это потому, что у меня на пуговицах лилии вырезаны? – прищурился сотник.

Корсары не верили, что Логнир и его товарищи уже не состоят на службе у короля. Им нужен был только повод, чтобы начать драку. Что ж, они его нашли. И пусть бывший командир северной заставы вообще не смотрел на этого парня…

– «Кошки» не треплются по пустякам, они свистят по чужим спинам, – весомо заметил старик. – Еще до шторма ты припадаешь на корму, солдатик?

– А у него язык есть? – все же спросил Логнир. Гнев в душе начал закипать, словно похлебка на костре. От «солдатика» уже достаточно подташнивало. – Чего за него отвечаешь, старик? Зубов лишился, так языку места стало много во рту?

– На палубу, – бросил вызвавший его корсар и, выдернув свой нож из стола, направился к трапу.

Логнир встал и пошел за ним; следом поспешили все присутствовавшие в кубрике.

Капитан Арвест поднялся по скрипящему трапу и оказался в темном помещении, где располагалась «шкварная», кладовая и по совместительству каюта боцмана. В темном помещении громоздились бочки со смолой, цепи, вьюшки запасных тросов и свертки парусины. Всем палубным имуществом заведовал уже упомянутый Гор, боцман и немногословная скала, кажется, начисто лишенная эмоций. Хотя близко его знающие утверждали, что здоровяк не лишен чувства юмора: например, он любил подвесить кого-то из матросов вниз головой, да еще и в ведре макушкой, да в самую качку. Глядеть, как его личные «шуты» надрываются в тошнотворных порывах, доставляло ему массу приятных ощущений.

Логнир его тоже немного побаивался и постарался поскорее проскочить «шкварную». Не прошло и мгновения, как он оказался у полуприкрытой двери, через щель которой лилась полоса утреннего солнечного света.

На палубе сейчас было мало народу: сам кормчий Джеральд Риф, его помощник Дуэн, стоящий на надстройке бака и смотрящий вдаль в подзорную трубу, чернокожий боцман Гор, гоняющий матросов по вантам, и несколько моряков, конопативших палубу. Ловкие пальцы забивали крючками ветошь в щели и заливали варом. Все занимались своими привычными делами, но, как только по судну пронесся слух о поединке, за несколько мгновений на палубе собралась, наверное, вся команда, включая кока, врачевателя и корабельного попугая Кроука, который тут же начал расхваливать все прелести и удобства морской жизни. Причем употреблял он такие эпитеты и выражения, что некоторые корсары неприкрыто завидовали словарному запасу болтливой птицы. Даже из «вороньего гнезда» на грот-мачте свесились любопытствующие впередсмотрящие, приготовившись делать ставки, хотя еще даже не знали, кто участвует в поединке.

– Ты не обязан, Логнир, – прошептал командиру на ухо Лэм.

– Нет, обязан, – вставил возникший рядом, будто из-под земли, кормчий – еще миг назад он самозабвенно сидел на своей любимой бочке в кормовой части судна, на надстройке, что зовется ютом, лениво внося новые записи в корабельный журнал. – Ты же не хочешь, сотник, чтобы тебя и твоих ребят ночью прирезали по-тихому и сбросили в море кормить глубинных чудищ? Это морской кодекс. Я больше не могу сдерживать ребят. Мы не слишком-то любим солдатиков трона.

– Что ж, посмотрим, кто кого, – сказал Логнир, доставая свой прямой кинжал из-за голенища сапога.

– Хозяин, давай Гарк сам его выпотрошит! – Гоблин уже направился к корсару, который неподвижно стоял возле люка. Команда освободила место для драки и прижалась к бортам. – А потом мы сварим из мерзавца суп! Пальчики оближешь, хозяин! Его пальчики, сваренные и мягонькие.

– Держи его, Стоун! – воскликнул Логнир, и один из его солдат, высокий коротко стриженный парень, схватил гоблина. – И держи крепко.

– Стоун, пусти Гарка. Хозяина же порежут! – пытался освободиться гоблин, но Стоун его надежно держал – не выберешься.

– Логнир знает, что делает, Гарк, – ответил маленькому зеленому другу мечник.

– И помни, Логнир, – сухо, словно прощаясь, сказал Риф, – что дерешься ты здесь не за корону или свою крепость, а за свою жизнь.

Логнир кивнул и повернулся к корсару. Тот сразу бросил в него моток веревки и, пока сотник пытался выбраться из нее, подбежал и ударил его сапогом в живот. От удара Логнир распростерся на палубе.

– Собака! – закричал гоблин. – Подлая тварь!

Корсар, не обращая на крики «зеленого» никакого внимания, попытался добить лежащего сотника каблуком, но Логнир вонзил ему в подошву нож, стремительно появившийся из свободного рукава его рубахи. Кругом раздавались свист и хлопанье ладоней по фальшборту. Пока моряк с ревом вытаскивал насквозь пробившее ступню острие, капитан Арвест поднялся и с размаху опустил ему на плечо тяжелое бревно, заготовленное для топки камбузной печи. Логнир уже понял, что честные приемы здесь не в почете, и в то время как ты будешь ждать, пока поднимется с досок палубы твой противник, тебя убьют метким ударом, например, в пах или в спину… Бревно прошло всего в дюйме от плеча корсара – тот явно не был новичком в воровских дуэлях и умел хорошо уклоняться. Он рубанул Логнира по груди кинжалом, серая полотняная рубаха потемнела от крови.

Гоблин так задергался, что пришлось Карну, заставному ветерану, помочь Стоуну удерживать яростно вырывающегося карлика.

От полученной раны Логнир даже не вскрикнул. Он ударил корсара в голень. Тот скривился от боли и согнулся, схватившись за ногу. Сотник не стал ждать, пока его противник придет в себя, и перехватил руку корсара с кинжалом, заломив ее назад. Кажется, не выберешься из захвата, но находчивый моряк топнул ногой по палубе, – из каблука сапога вырвалось короткое лезвие – и, резко отведя ногу назад, пробил кожаный сапог капитана Арвеста, вонзив тому острие в ногу. Логнир отпустил его и едва не рухнул на палубу. Пират отпрыгнул на несколько шагов; сотник устало облокотился о борт.

Враг медленно подходил, подтягивая раненую ногу, хищно щурясь и перебрасывая кинжал из одной руки в другую. Вот он замахнулся… Когда моряк уже опускал клинок, сотник нанес короткий удар кулаком в лицо. Корсар отпрянул; из сломанного носа потекла кровь. Дико взвыв, он потерял остатки самообладания и в слепой ярости устремился на Логнира. Сотник в последний миг отскочил в сторону и повис на вантах. Корсар с разгону перелетел через борт и с криком плюхнулся в море.

Палуба взорвалась криками. Победителя приветствовали и его друзья, и моряки, которым понравилась живая, веселая и, без сомнения, интересная драка. Многие подходили к Логниру и хлопали его по плечу. Отношение к бывшему солдату сразу же изменилось – теперь он, кажется, стал для них своим парнем…