Он попытался извиниться.

— Кэролайн, — начал он, стараясь не выдать охватившего его отчаяния, — прости меня. Он первым выхватил пистолет! Мне пришлось защищаться…

Кэролайн отняла ладони от мокрого лица. При виде этих нежных щечек, залитых слезами, Брейден съежился от страха.

— Ты обещал, что никогда не станешь в него стрелять! — всхлипывая, закричала она. — А сам пошел и выстрелил!

Брейден, чье отчаяние только усиливало дикий, тошнотворный страх, рухнул перед ней на колени и взял ее руки в свои.

— Кэролайн, милая, о каком обещании ты говоришь? Я никогда не обещал тебе ничего в отношении…

Кэролайн вырвала свои руки и отскочила, стараясь быть как можно дальше от него. Она стояла, гордо выпрямившись, и было видно, как тяжело вздымается ее грудь под корсетом простого белого платья. Прозрачные слезы висели дрожащими каплями на концах длинных черных ресниц.

— Обещал! — гневно воскликнула она. — Ты обещал с самого начала! Думаешь, почему я не сказала, кем был тот мужчина, с которым я застукала леди Жаклин? Да потому, что было ясно: как только ты узнаешь, так сделаешь что-то вроде этого! А я не вынесу, я не переживу…

Брейден моментально вскочил на ноги и поднял ее со стула.

— О чем это ты говоришь? — Сильные руки легли ей на плечи, только на этот раз не для того, чтобы утешить, а чтобы удержать на месте. Брейден хотел видеть ее глаза.

— Не прикидывайся дурачком! Ты сам прекрасно знаешь, о чем я говорю! — Теперь, когда Кэролайн смотрела в его глаза, стало ясно, что ее слезы были вызваны бессильным гневом. Да, она разозлилась на него. Очень разозлилась. — Херст и Жаклин! Можно подумать, ты сам до сих пор этого не понимал! Как тебе удалось обо всем узнать? Ты вытряс из нее признание угрозами? А я-то надеялась… Я надеялась, что ради любви ей хватит сил промолчать!

— Херст? — Он встряхнул головой, как будто получил удар по затылку. И тут до него дошло: — Так это Херста ты застала тогда с Жаки?

— Конечно, его, — раздраженно бросила Кэролайн. — И не делай вид, будто для тебя это новость! Иначе с какой стати тебе в него стрелять?

— Уж не хочешь ли ты сказать, что, когда ты предложила себя в качестве свидетельницы против леди Жаклин, это Херста ты застала с ней вдвоем на балу в той гостиной?

— Конечно! — На глазах у Кэролайн снова показались слезы. — А как по-твоему, что еще удержало бы меня от того, чтобы назвать тебе это имя? Я не хотела, чтобы ты его застрелил! Я уже тогда хорошо знала твои повадки! Ты ведь предпочитаешь решать все проблемы с помощью пистолета, разве не так? Ну так вот, знай, что это не самый лучший способ! По-твоему, я была бы рада, чтобы сестра Херста — а у него, между прочим, есть сестра — прошла через то же, через что пришлось пройти мне из-за Томми… когда Томми…

Она умолкла, задыхаясь от рыданий. Брейден, снова охваченный страхом, попытался обнять ее и привлечь к себе. Он не знал, что делать, главное — остановить, унять эти горькие слезы, прожигавшие его душу насквозь. Но его попытка только породила новый приступ истерики, и Кэролайн что было сил замолотила кулачками по его груди.

— Но ты пошел и выстрелил в него, как только все узнал! Как давно тебе стало об этом известно? Ты, должно быть, смеялся надо мной все это время!

Он совершенно ошалел и лишь молча смотрел, как она бьется в истерике. Херст? Так, значит, это Херста она застала вдвоем с Жаки на балу у леди Эшфорт? Это из-за него Проныра получил дырку в ноге? Скользкий хлыщ, поражавший его парней способностью возникать ниоткуда и растворяться в темноте, был не кто иной, как маркиз Уинчилси?

Если бы не слезы, увлажнившие нежные щечки Кэролайн, и не ее уверенность в том, что Брейден ее предал, он расхохотался бы сейчас во все горло. Потому что внезапно, как по мановению волшебной палочки, все части головоломки встали на свои места. И ему все стало ясно.

Загадочный любовник Жаки был так осторожен и задал им столько хлопот не потому, что скрывался от парней Брейдена Грэнвилла. Вернее, он скрывался не только от них. Для Слейтера гораздо важнее было избежать жирных лап Сеймура Хоукинса.

Ничего удивительного, что он пускался на такие ухищрения, стараясь уйти от слежки. Мерзавец, пырнувший ножом Проныру, наверняка был послан Хоукинсом. Слейтер смылся из Оксфорда одновременно с ранением графа Бартлетта, и Герцог приказал его найти. Хоукинс терпеть не мог, когда кому-то удавалось от него ускользнуть. И ему не составило труда догадаться, что юный граф, имевший наглость обвинить его в шулерстве, остался жив. А значит, мог рассказать о нем другим людям. Конечно, он не пойдет в полицию, чтобы не привлекать внимания к своим маленьким шалостям за зеленым сукном. Но с друзьями он наверняка поделится, а это нанесет непоправимый урон бизнесу Герцога.

И тогда Герцог приказал кому-то довести дело до конца.

Но мерзавцу с таким извращенным чувством справедливости мало было того, чтобы графа просто убили. Нет, по его понятиям, это непременно должен был сделать Слейтер. Это раз и навсегда отучило бы маркиза совать нос куда не следует. Он сполна заплатил бы за то, что посмел вернуть к жизни приговоренного к смерти графа Бартлетта.

Что же касалось графа, то он после контузии не мог сказать наверняка, что стрелял в него именно Слейтер. Тем не менее поведение его друга показалось Томми настолько подозрительным, что он постарался скрыться, чтобы Слейтер его не нашел.

И это стало причиной, побудившей Брейдена нанести маркизу небольшой визит вежливости.

Он явился в апартаменты, снимаемые маркизом Уинчилси, и предложил — всего лишь предложил — Херсту Слейтеру убраться из города подобру-поздорову на достаточно большой срок — если дорожит своей шкурой.

Скажем, примерно на год.

Маркиз, услышав эти слова, разъярился до такой степени, что даже схватился за пистолет. По-видимому, ему показалось, что избавиться от Брейдена Грэнвилла — это более простое решение.

И Брейдену пришлось пустить в ход собственное оружие.

Ну а что еще ему оставалось делать? Маркиз не шутил и готов был пристрелить Брейдена за милую душу. Но в конце концов пуля Брейдена едва задела мякоть. Он знал, куда стреляет. Он мог ранить этого хлыща гораздо серьезнее, но не захотел. Только потому, что когда-то Слейтер спас жизнь брату Кэролайн.

Брейдена поражала несговорчивость маркиза. Ведь он предложил ему оптимальный вариант. Бегство вместо тюрьмы или смерти. Брейден дал понять Слейтеру, что мог бы не являться к нему с визитом, а отправиться прямо к властям. К тем самым властям, которые он уже уведомил о том, что они могут задержать некоего Сеймура Хоукинса, содержащего игорный дом в Оксфорде. Адрес этого заведения он вытряс из Томми.

Но Брейден предпочел удержать при себе последнюю часть этой интересной информации.

И это была его ошибка. Потому что страх перед Герцогом оказался для маркиза гораздо более сильным средством, чем страх перед Брейденом и даже перед полицией. И коль скоро Херст Слейтер не знал, что Герцогу недолго осталось гулять на свободе, маркиз сделал то, чего ему делать вовсе не следовало.