Азариэль поднялся, и амулет скрылся в кисете на поясе, продолжая нести речь умирающему норду:

– Люций тебе видимо не рассказывал, что он последователь опаснейших даэдра? Да и тебе всё равно… служишь тем, кто заплатит.

Азариэль сплюнул и пошёл прочь от места битвы. Люций оказался не просто отступником, но вором, что утянул один из трофейных амулетов Ордена, дабы расплатиться с мародёром. Агентурная сеть Ордена не знает за что именно Люций платил, известно лишь, что это какой-то древний даэдрический артефакт, который мог бы принадлежать Ордену.

– Проклятый сектант, – выругался Азариэль. – Предатель.

Как оказалось, Люцию было выгодно, что взор ока Ордена переместился на внутренние проблемы, оторвавшись от смотрения за континентом. Из-под носа Ордена ушли несколько важных реликтов, которые умело захватили послушники принцев Обливиона. И как стало понятно, большинство могущественных вещей, пропитанных тёмными силами, ушли в руки мятежного рыцаря, который так алкал ими пользоваться, желая принести в этот мир славу Даэдра.

– Люций… чего же ты желаешь? – сам у себя спросил Азариэль, желая раскрыть коварный замысел проклятого врага.

Юноша осмотрелся и с лёгкой улыбкой встретил образы Драконьего Предела – огромного возвышенного дворца, откуда правит ярл Вайтрана, города, что превратился в торговое сердце всего Скайрима. И Азариэлю поистине грустно, если такая сволочь, как Люций сможет добиться того, чего возжелала, ибо своей целью он поставил не просто растление братьев и сестёр Ордена, но и строительство новой Империи.

– Азариэль, – насторожился стражник. – Приди в себя. Тут нет Люция и его еретиков. Лучше заверши то, зачем ты пришёл сюда.

– Ты прав Андрэ, – протянул руку юноша, с распахнутой ладонью. – Спасибо, что помог мне. Без тебя я бы навряд ли бы выследили этого урода.

– Ничего, – пожал по-братски руку Андрэ и сдержанно-вдохновлёнными глазами обвёл тундру. – Я рад на пару часов вернуться домой. И держи себя в руках. Не давай ненависти брать верх. Это плохо. Ты сам не заметишь, как можешь начать служить тому, против чего давал клятву.

– Ты сейчас со мной?

– Нет… ещё побуду здесь. Когда удастся вот так выбраться на родину.

– Тогда давай. Только не задерживайся здесь и спасибо, что помог.

– Не за что. Благодари Регента, что он отправил меня с тобой. Давай, ещё встретимся.

Доставая свиток из кармана, Азариэль вспомнил, как его тогда привели в чувства, когда его приласкала темнота. Ремиил ему поведал, что в сундуке Люция, обнесённого защитными магическими печатями, смогли найти много чего интересного. Карты новой империи и записки с планами, тёмные договоры между ним и культистами, а так же удалось выяснить, что он желает отдать этот мир в загребущие лапы тёмных принцев и их шавок. В этот же день Регент отправил Императору письмо, где просил начать преследование Люция, как преступника, желая и покарать отступника, и защитить Тамриэль от скверны.

Азариэль поднял руки к невзрачным небесам Скайрима и бумага, насыщенная магией, исчезла в ладонях юноши, и его тело растворилось, как только яркий мистический свет окропил парня. Жёлтые пожухшие низкорослые травы, стелящиеся нескончаемым ковром по вайтранской равнине, исчезли в один миг и перед Азариэлем возникли образы могучего и просторного холла.

Чёрные стены ловят сотни отражений на зеркальной поверхности, а огромные пространства вдохновляют могуществом. Золото и серебро, предметы искусства и драгоценные камни, великолепная музыка – всё смешалось в сумасшедшем потоке роскоши и величества, которое не меркнет, несмотря на потерянную силу Ордена.

Там впереди, на втором ярусе, он видит фигуру в чёрном камзоле, которую окружили семь иерархов в пунцовых костюмах, напоминающих роскошное одеяние служителей церкви. Азариэль втягивает воздух полной грудью, чувствует, что привычные ароматы дикой тундры пропали, сменяясь на сладкий запах ладана. Тут же он переводит глаза наверх, туда, откуда свисают стяги Ордена и с печалью узрел, что знамя – золотое геральдическое солнце на багряном фоне чуть изменилось. Теперь полотно разделено на багряную и чёрную половину, в символ прошлой славной жизни и предательства. В тот день, когда Регент принял решение изменить флаги, он отдал приказ о том, чтобы была проведена тотальная проверка всех братьев и сестёр Ордена, по окончании которой выгнали ещё четверых, заподозренных в поклонении Даэдра.

Азариэль откинул размышления о предателях и уверенным шагом направился вперёд, к ярусу, где на него взирают глава и владыки Ордена. Он встал посреди залы и торжественно заявил:

– Я исполнил священный долг, возложенный на меня праведными Владыками Ордена!

От строя фигур отделилась одна в балахоне и плавным шагом направилась к Азариэлю, а на весь холл башни раздался глас:

– Передай нашему брату Терцию.

Юноша протянул нефритовое изваяние на нити, пропитанное магией умения обращения с клинками и его перехватила ладонь, на которую волной накидывается широкий объёмистый рукав.

«Что же будет дальше?» – спрашивает у себя Азариэль, хотя уже знает ответ. Он понимает, что это было не просто очередное задание по добыче артефакта, а скорее нечто сакральное и важное, что подтвердит его право стать полным братом в Ордене.

– На колено! – звучит громогласный возглас, доносящийся со стороны боковых балконов.

Азариэль с ощущением торжествующего благоговения, очернённого гнетущей тоской, опускается на колено и склоняет голову, в покорности. Он слышит, как к нему походит кто-то и краем глаза смог разглядеть, что эта фигура всё так же в красных одеждах.

– Сегодня, в этот славный день, мы приветствуем новую душу в нашем братстве! – слышится торжественно-шероховатый голос Регента. – Так пусть девять смилуются над ним и даруют ему жизнь, наполненную светом праведной войны против тьмы!

– Славься Акатоше, славься великий дракон и да направь свой свет супротив мрака и тьмы! – возвышенно запели иерархи.

Дух празднества в Азариэле постепенно угасает, и улыбка на губах готова смениться слезами на щеках. В душе он находит причину такого быстрого возвышения – его приняли не, потому что настало время и не, потому что он овладел мастерством братьев-рыцарей в совершенстве. Он находит причину совершенно в другом.

– Сегодня мы принимаем дух славного воителя в наше барство, и пусть Талос укрепит его руку и закалит душу, подобно клинку! – раздались слова Магистра Рыцарей.

На седой волос юноши положена рука иерарха, и губы человека читают какую-то молитву, потерянную в шёпоте.

– Аркей, властелин жизни и смерти, поборник нежити, дарую этой молодой душе силы в войне против губительной силы нежизни. И да пребудет его разум в готовности противостоять натиску хаоса! – раздался сдержанный голос архимага.

В душе Азариэля выросло гложущее уныние. Он чувствует… знает, что его приняли от безысходности. Ордену нужны рыцари, которые бы вновь взялись за праведное дело войны с врагом, и