Орк поджал губы:

— Кому как, малой, кому как. Здесь у нас… — он повел руками от снбя, как бы охватывая пространство вокруг, — по-прежнему, феодализм.

— Не знаю, я живу не здесь.

— Знаем мы, где ты живешь, Александр. Подумай над моими словами. Очень советую, он достал метательный нож. — И не возвращайся. Никогда.

Отправил он меня на перерождение одним броском. Видимо, утратил надежду на конструктивный разговор.

Из кокона я вылетел буквально пулей, схватил телефон и набрал ПартОрГа:

— Сань, они угрожают меня посадить!!!

— Да не ори ты так! Кто — они?

— Ну, эти!.. Серые Сороки!

— А кто конкретно? Ты запомнил, кто с тобой говорил?

— Его называли Иннокентий Юлпатович! Здоровенный такой орчара…

Саня что-то вбил на клаве, помолчал, потом вздохнул:

— Зам главы… Бл@ть, ну какого хера-то… Просто же искали гребаные храмы…

— Чего? — ничего не понял я.

— Да ничего хорошего, Сань. Суши сухари! — крикнул в трубку знакомый голос.

— Ты, Вань, как всегда, воодушевляешь! — буркнул я.

— А чо?! на годик-другой лес рубить! Отдых, епта! После всех этих задротств — просто сказка! Дай, блин! Сам поговорю! — он, видимо, отобрал у брата телефон. — Я вписываюсь! Действуем по плану!

— Не слушай его!!! Нахрен эти заигрывания с полицией! — крикнул ПартОрГ. — Ложись на дно! Я лучше в Темный лес экспедицию организую!

— Хорош ссать! Скоро как жена, садиться будешь, чтоб по-маленькому сходить!

— Посадят — даже искать не буду, на каком ты прииске! — пригрозил Саня. — Супермен, блин. Наворотишь, разгребай потом за тобой!

— Да не бзди ты, все будет в ажуре!

— Ага… У кого-нибудь и где-нибудь! А нас, для профилактики, закроют.

— Такс, студент, дуй на школьный, обсудим корректировку к плану! — видимо, Ване надоело переругиваться.

Я вздохнул и пересел на кровать.

— Саша, иди завтракать! — раздался мамин голос. — Я заварила свежий чай с жасмином!

Я еще раз вздохнул. Ну, какой, нафиг, чай? И поплелся завтракать, чтобы не расстраивать маму.

* * *

Потеряв час (Ваня мне успел три раза позвонить, и пришлось объяснить, что развлекаю родителей), я все-таки вышел из дома.

— Ты куда? — поинтересовалась мама.

— В универ! — ответил я.

— А тетради?! — крикнула она вслед, но я уже успел пробежать пролет.

Сверху хлопнула дверь, я добежал до второго этажа… и наткнулся на двух мужиков. Я сбросил скорость спуска, едва завидев их, и подумал было развернуться…

— О, пацан! — резко окликнул меня первый, с рыжей клиновидной бородкой. — Закурить есть?

— Нет, — ответил я, машинально продолжая спуск.

— Говорил же, не будет! — отчитал его второй, возвышающийся на добрую голову.

Они посторонились, пропуская меня.

— Да ладно, я ж просто спросил, — отмахнулся первый.

Я, с облегчением, прошел мимо и вышел на улицу.

— Не дергайся, пацан! — ткнули мне в морду пистолетом. — И никто не пострадает.

Руки мгновенно выкрутили за спину двое, стоявших на лестничной площадке, и вынесли меня из подъезда под руки, пока полицейский с оружием открывал им дверь стоящего рядом автомобиля. Не прошло и тридцати секунд, как я сидел на заднем сиденье между козлобородым и здоровяком, пытаясь собрать мысли в кучу и обделаться, а машина мчалась по проспекту.

Полицай с пистолетом обернулся и спросил:

— Ну, что, Александр Быстров, не ожидал, что мы тебя все-таки найдем, а?

Я сглотнул:

— А вы что, меня искали?

— Конечно! Все лето! И за то, что скрывался, ты еще ответишь!

— А зачем вы меня искали? Я все время дома, никуда не уходил, ни от кого не прятался, ничего не нарушал…

— Не нарушал?! — он хохотнул. — Это ты следователю расскажешь!

— Какому следователю?

— Какому-какому!.. Узнаешь на месте!

Заиграл телефон. Наверное, опять Ваня.

— Хм… А можно снять наручники? Надо ответить…

Вместо ответа козлобородый выудил телефон у меня из кармана, переписал номер и положил себе в карман.

— Кто звонит?

— Друг.

— Как друга зовут?

— Иван.

— Фамилия?

— Не знаю.

— Хорошо, так и запишем… С сообщниками близко не знаком…

— С какими еще сообщниками?! — возмутился я. — Мы просто общаемся!

— …но строит с ними большие планы, — хохотнул водитель.

— Как думаешь, насколько быстро они тебя сдадут? — поинтересовался здоровяк. — Вот, например, брат этого Ивана, твой тезка… Он, думаю, за пять минут расколется. Ты можешь быть первым!

— Мы ничего противозаконного не делали! — возмутился я.

— А это ты судье расскажешь, — мерзко усмехнулся козлобородый.

Водитель резко повернул, ускорился, въехал в арку, припарковался рядом с еще парой авто. Полицейские сноровисто вытащили меня из машины и потащили в трехэтажное здание.

* * *

Девушка за столом выглядела на пятьсот процентов: сногсшибательно красивая блондинка с огромными с голубыми глазами. Полные губы, накрашенные ярко-красной помадой сложились в мягкую улыбку, и она произнесла мелодичным голосом:

— Александр Быстров, садитесь, — обозначив плавным жестом на стул, стоящий у её стола. — Подождите минутку, и я вами займусь…

Я отметил, что накладные ногти у нее тоже кроваво-красные, с вкраплениями прозрачных страз. Она, не обращая внимания на меня, что-то быстро печатала, а я украдкой рассматривал её бюстгалтер, просвечивающийся через белую блузку, застегнутую на все голубые пуговицы, и думал о том, что справедливости не существует. Если бы такая девушка пообещала заняться мной в другой обстановке, я бы обрадовался, а сейчас — пытался хоть что-то сообразить, стараясь отвлечься от её груди и пряди волос, свисающей от ушка.

— Так… Где вы были вечером 8 сентября?

— А? Что? — я поднял глаза повыше и встретился со следователем взглядом.

— Где вы были в 19.00 15 мая этого года? — терпеливо повторила, судя по бэйджеку, старший следователь Алла Макарова.

— Не помню, — честно признался я, мучительно краснея после того, как вместо того, чтобы вспоминать, продолжил рассматривал её грудь.