Как только Марина открыла дверь, некто знакомый крепко сгрёб её в охапку.

Флиц уткнулся носом ей в плечо, вдыхая запах любимой женщины. Всё его естество будто воспарило в небеса. Как же он скучал по ней… Боялся, что не увидит до конца жизни, и вот она в его объятьях… Тёплая, нежная, такая родная.

«Г-господин…» — жалобно пролепетала девушка.

Старик держался за неё, будто за собственную жизнь.

«Мариночка… Ты… Ты такая дура, почему не сказала мне, что у Юноны?! Я чуть не сгнил заживо без твоей милой, нежной, упругой попы… Ты понимаешь?!» — искренне выражать свои чувства старик точно не умел.

Руки девушки мелко задрожали, а на глаза от страха навернулись слёзы.

«Г-господин… Я… Простите…»

Кён вдруг испытал глубочайшее самоуничижение. Ради собственных шаров он сдал Марину с потрохами. Девушку, к которой он испытывает чувства на грани родственных, совсем как к сестре, сейчас крепко обнимает полумёртвый похабный старик…

{Марина…} — парень закусил губу, не в силах терпеть, как старик тискает девушку.

Флиц похотливо распустил руки, будто соскучился больше не по девушке, а по её мягкому месту.

«Глупышка несносная, как же я по тебе скучал… Я три недели искал тебя по поместью… Вламывался во все дома с красивыми парнями, скручивал им руки и выбивал информацию, а ты… Ты такая у меня удивительная, красивая, хитрая… Дура… Просто ослушалась моего приказа и пришла к Юноне, откуда в тебе столько дерзости взялось? Ну всё, пошли ко мне домой. Больше я тебя не отпущу. Больше ты от меня не убежишь…»

Старик потянул девушку за руку. И хотя она не смела произнесли слов протеста, её ноги тяжело волочились по полу, ведь она совсем не хотела никуда уходить. Однако Флиц продолжал её вести, будто не замечая этого вялого сопротивления.

От Марины начали доноситься всхлипы. Она бросила на Кёна слезливый умоляющий взгляд, который был похлеще пули в сердце. Девушка как бы просила: «спаси меня».

Кён впервые в своей жизни испытывал такое подавляющее чувство вины. Будто на душу скинули целую гору. Девушку, которую без преувеличения можно назвать святой, забирают из-за него обратно в постель к сморщенному старику, будто мышку ведут в мышеловку.

Парень мгновенно достал звукопередатчик, недавно полученный от Флица, и приказал Юноне немедленно прийти к выходу из особняка. Только Юнона властна над Флицем… Она не даст ему обидеть подругу, наверное. Разногласия оставим на потом.

Флиц продолжал неумолимо тащить плачущую к выходу.

«Хватит реветь, дура. Я же тебя не бить буду. Просто немного накажу за то, что ты меня чуть не погубила своим опрометчивым поступком.»

Она — его счастье, пусть плачет сколько угодно, но он больше не позволит себе упустить её.

Марина не желала возвращаться. Ей вновь придётся удовлетворять противного, мерзкого старика в постели… Делать все эти грязные вещи, прислуживать, надевать сексуальные вещи, когда он того захочет… Одни лишь воспоминания об этом вызывали щемящую боль в сердце, а возразить ему она до сих пор не могла… Он — её хозяин. Смелости не было идти против столь грозного во всех смыслах человека.

Троица подходила к порогу.

Кён уже хотел сказать что-нибудь Флицу, чтобы задержать его хоть на пару секунд, но необходимость в этом отпала. Наконец пришла Юнона, и представшая перед ней картина вовсе не обрадовала юную госпожу: лысый, но с виду целый и невредимый раб холодно смотрит ей в глаза, а её подругу куда-то уводит знакомый надоедливый старикашка.

Юнона с Кёном пристально смотрели друг на друга. Казалось, между ними чуть ли не стреляли искры.

Парень уже подумал, что мисс не так-то уж и дорожит подругой, но дальше произошло нечто из ряда вон выходящее… Юнона подошла к нему на расстояние вытянутой руки и слегка опустила голову. Очевидно, в жесте мольбы.

Не сложно догадаться, что она просит его снять цепи приказов, чтобы спасти Марину. Ограничение инициативы, тембра и тона голоса, проявление эмоций… Всё это попросту не даёт ей никакой возможность добиться желаемого.

Кён удивленно приподнял брови, внутренне же совершенно обалдев. Есть в этой твари хоть что-то святое… Видимо, и у надменной садистки, презирающей низы общества, есть что защищать.

Он приблизился к её уху и прошептал:

«Пожалуйста, используй всё, чтобы спасти Марину, не вовлекая в это меня.»

В ту же секунду Юнона разъяренной фурией рванула к старику с чуть ли не боевым криком:

«Флиц! Старый пердун, если ты посмеешь забрать Марину, то я приложу все силы, чтобы твоя дряхлая задница всю жизнь просидела за решёткой!» — стоило ей приблизиться к подруге, как она сразу схватила её за руку и потянула на себя.

Марина изумлённо посмотрела на Юнону, перевела взгляд на Кёна, успокаивающе помахавшего ей звукопередатчиком. {Он… Это он позвал Юнону! О, Кён…} — её чуть ли не пробило на слёзы, такую сильную благодарность она испытывала.

Флиц замер как вкопанный.

«Мелкая… Ты хоть понимаешь, кто для меня Марина?»

«Секс игрушка, над которой ты издеваешься! Я сказала, что Марина останется со мной, и точка!» — упёрто процедила Юнона, с усилием потянув на себя подругу ещё раз, но всё без толку.

Старик мгновенно помрачнел и огрызнулся:

«Она моя самая ценная служанка! А ты всего лишь мелкая сопля, которая хочет отнять моё сокровище! Ты своей пустой головёнкой хоть думаешь о том, что несёшь?!» — он бы с радостью послал её нафиг и пошёл дальше тащить свою драгоценную добычу, но только он чётко понимал, что угрозы Юноны — не пустой звук. Она запросто может попросить патриарха о чём угодно. Например, однажды он случайно погладил её по голове — ей не понравилось… А потом её дедушка сломал ему несколько рёбер, любезно предупредив больше так не поступать.

Юнона злобно фыркнула.

«Очень жаль, но теперь она моя подруга! А мои подруги не будут прислуживать каким-то озабоченным старикам. Охрана!»

Два охранника в чёрных костюмах и очках, стоявшие за порогом, вошли внутрь и грозно встали по бокам старика.

Марина, которую тянули в обе стороны сразу жалостливо всхлипнула.

Флиц опешил, дрожащим пальцем указав на мисс, сердито смотрящую ему в глаза без тени страха.

«Ты… Ты не посмеешь! Я искал её повсюду хер знает сколько, чуть не сдох от горя, а теперь опять без неё жить?!»

Юнона брезгливо скривила мордашку:

«Флиц, я в тебе разочарована. Сначала ты прислал мне этого…» — слова оборвались. Она хотела сказать о Кёне