В это утро Генрих был ласков и любезен, как никогда. Он взял из шкатулки ожерелье. Крупные жемчужины, прекрасно подобранные по цвету, соседствовали с ярко-зелеными изумрудами.

– Катрин, это ожерелье украшало мою любимую матушку, королеву Клод. Его преподнесли ей, когда родился я, второй сын. Ему более двухсот лет. Оно является собственностью всех королев Франции.

Когда ее любимый Анри собственноручно надевал на нее ожерелье, Екатерина впервые после долгих лет унижений почувствовала себя счастливой.

Поблагодарив мужа, она, нарушая придворный этикет, на виду у камеристок и фрейлин крепко обвила его шею руками.

Король смутился и тихо пробормотал:

– Все будет хорошо, мадам!..

И ушел с недоумением в душе.

В одиннадцать часов молодые кардиналы Шарль Вандомский и Карл Лотарингский в сопровождении блестящего кортежа принцев и принцесс отправились в аббатство за королевой.

Коннетабль Анн де Монморанси открывал шествие к храму, величественно в такт оркестру взмахивая жезлом королевского мажордома с золотым наконечником.

По обе стороны от королевы следовали кардиналы. Два принца крови поддерживали углы мантии. Герцогиня де Валентинуа шла рядом с принцами крови в королевской горностаевой пелерине, как и Екатерина Медичи.

Французская корона должна быть возложена в ближайшие часы на голову итальянки, но королевские бриллианты уже украшали голову Дианы де Пуатье. На золотых медалях чеканили изображения Дианы и короля.

Король в величественной позе гарцевал на прекрасном гнедом жеребце. Всадники, ехавшие рядом с монархом, держали над его головой балдахин из голубого бархата с вышитыми на нем золотыми нитями лилиями.

Генрих II, красивый, молодой и статный, выглядел впечатляюще, как подобает королю, и внушал уважение. Народ бурно приветствовал своего государя, отмечая, однако, что до величия славного и веселого короля Франциска I ему далеко.

Две герцогини несли шлейф платья королевы. Последний ряд принцесс крови, среди которых была и одиннадцатилетняя дочь короля Диана Французская, замыкали дочери королевской фаворитки. Франсуаза де Брезе, супруга маршала де Ла Марка, первая фрейлина королевы, была одета с особой роскошью. В предстоящей церемонии ей предстояло сыграть важную роль.

Войдя в церковь, Екатерина взошла на хоры и преклонила колени перед главным алтарем. Кардинал Луи де Бурбон, сопровождаемый двадцатью двумя епископами, поднес к ее губам реликварий.

Екатерина заняла трон, а принцессы уселись на скамьи по обе стороны от нее.

Герцогиня де Валентинуа расположилась рядом с Ее Величеством. Ее старшая дочь – справа от королевы, младшая – перед королевским троном.

После молитвы королева вновь опустилась на колени у главного алтаря. Кардинал Бурбон нанес священное миро на ее лоб и грудь, затем вручил кольцо, скипетр и десницу правосудия и вознес над ее головой вместе с герцогом Вандомским большую королевскую корону.

Поскольку ритуальная корона была очень тяжела, она венчала голову королевы всего лишь несколько мгновений. В церемонии было предусмотрено снять тяжелую ритуальную корону с головы августейшей персоны, заменив более легкой, и положить на подушечку у ног королевы. Дочь Дианы де Пуатье, Франсуаза де Брезе, удостоенная высочайшей чести выполнить этот акт, взяла ритуальную корону из рук кардинала Бурбона и совершенно естественно и непринужденно, как само собой разумеющееся, положила главный символ королевской власти к ногам матери.

Корона оказалась под надежной охраной фаворитки! В святейшем соборе Франции!

Екатерина невольно сжала кулаки.

В это время кардинал Бурбон и помогавшие ему четверо епископов начали торжественную мессу.

После Credo на возвышение поднялись три дамы со Святыми Дарами. Франсуаза де Брезе, мадам де Ла Марка, встретила их под королевским балдахином, чтобы руководить вручением Даров. Четыре дамы окружили Екатерину, и все вместе они прошествовали к столику у главного алтаря, чтобы возложить Дары: позолоченный и посеребренный хлеб, сосуд с вином и свечу из девственного воска с тринадцатью золотыми монетами, которую величаво несла герцогиня де Валентинуа. Это был единственный момент во время торжественной мессы, когда знатные дамы выполняли квазилитургические обязанности. Их избрание являлось знаком высочайшей королевской милости. Диана де Пуатье удостоилась самой высокой чести: рядом с ней стояли обе ее дочери, как и мать, вознесенные на самую вершину аристократической иерархии, к самому трону королевы.

Миропомазание Екатерины Медичи стало триумфом и Дианы де Пуатье, герцогини де Валентинуа.

После финального благословения торжественная процессия вслед за коннетаблем покинула храм. При выходе на площадь королевы Екатерины герольды-щитоносцы громко воскликнули:

– Щедрость!..

Главный казначей королевства начал кидать подданным королевы Франции золотые и серебряные монеты.

Это был один из самых волнующих дней в жизни Екатерины. Она шествовала с видом победительницы. Возбуждение, царившее вокруг, полностью захватило ее.

Падая вниз, ей суждено было не разбиться, а благодаря мудрости и терпению вознестись к высотам власти, стать королевой Франции.

За миропомазанием Екатерины Медичи последовал торжественный въезд короля и королевы в Париж.

В этот день стояла чудесная погода. На голубом небе сияло солнце. Вдоль всей дороги стояли парижане, ждавшие проезда короля и королевы. Их встречали радостными приветствиями.

Из окна своих носилок Екатерина улыбалась своим подданным. В ее носилки летели цветы, ведь она стала матерью королевских детей. Екатерину охватила радость, поскольку ей нравилось, когда люди восхищались ею. Повсюду развевались флаги. Вдоль пути следования королевского кортежа изобиловали символы: Геракл у ворот Сен-Дени, Юпитер возле фонтана Понсо, Франция, торжествующая над фавнами перед одной из центральных церквей Парижа.

На мосту Нотр-Дам фигуры Солнца и Луны – короля и фаворитки – теперь сопровождал образ Ириды, посланницы богини Юноны. Ее атрибут – радугу, символизирующую связь между небом и землей, созданную Богом после Всемирного потопа как знак его обещания никогда больше не насылать на людей потоп, – королева Екатерина повелела начертать на своем гербе.

В соборе Нотр-Дам король и королева присутствовали на мессе, затем поехали дальше через весь Париж, чтобы все жители столицы могли хотя бы мельком их увидеть.

Это было одно из самых захватывающих событий в жизни Екатерины Медичи.

В этот день она была по-настоящему счастлива!..

Королевская власть начала терять свои позиции уже с первого года правления Генриха II. Если во времена Франциска I многие сторонники реформации, поддерживаемые герцогиней д’Этамп, ограничивались лишь критикой католицизма и хотели реформы только для того, чтобы вернуть церковь в ее изначальное евангельское русло, и люди, недовольные состоянием церкви, еще не стремились объединяться в группы единомышленников, а желали только сообща молиться, читать Библию, слушать, как проповедники толкуют тот или иной отрывок из Евангелия, и при этом быть уверенными, что они находятся в относительной безопасности, и многие из них, не полностью порвав с римской церковью, продолжали ходить к мессе и исполнять традиционные обряды, то с воцарением Генриха II религиозные разногласия начали принимать кровавый оттенок. Число сторонников Жана Кальвина во Франции росло и получало все большее распространение по провинциям королевства. Реформаты стали врываться в церкви и уничтожать все, что они называли «католическими идолами».