– Ты не совсем правильно описываешь историю… – начал было Чанза, но замолчал.

– Они создали эльфов-суперсолдат, причем большинство генов было взято у шимпанзе. Они изучали своих отборных солдат и пришли к выводу, что самое главное качество – хочешь верь, хочешь нет – это спокойствие. Им не нужны были солдаты, готовые даже в пылу самого страшного боя к зверствам, поэтому они сотворили их спокойными. В результате они получили такой спокойный, умиротворенный вид живых существ, что те вскоре вообще отказались сражаться. Некоторые не хотели воевать с самого начала, они предпочитали проводить время в играх, а в конце концов выбрали Сон.

– Эльфы не сражаются, – подтвердил Чанза. – Почти никогда.

– Конечно нет, – фыркнула в ответ Селин. – Все они живут в прекрасном мире полного спокойствия, к чему им воевать? Но у них остались основные качества, заложенные в самом начале, – физическая сила, замечательные рефлексы, сверхчеловеческий разум и способность нейтрализовать шоковое состояние и быть самим собой на поле боя. Безвольные ученые Севама не преуспели лишь в одном. Они забыли про злость. Эти – эти никогда не устанут убивать, столько в них злобы и ненависти к этому миру. К тому же они полностью управляемы, об этом я позаботилась. Тот, на чьей стороне они будут воевать, неизбежно одержит победу в любой войне!

– Но… – И Чанза махнул рукой в сторону ямы. – Ты разводишь эльфов?

– Я развожу демонов, – удовлетворенно рассмеялась Селин. – Эльфы уже несколько тысяч лет не воспроизводятся самостоятельно, они рождаются из определенного вида деревьев под личным присмотром Королевы. Я же немного изменила процесс. Тут они рождаются в муках, и эти муки, эта злоба остаются с ними на всю жизнь. Настоящие чудовища. А вырастить их можно из чего угодно. Надо лишь взять семя из растительной ямы, поместить его в темное место, подкармливать мясом и энергией! Один экземпляр из ямы, если ему давать достаточно органического материала, может заполнить потомством всю эту пещеру. А дальше… Столько же получится и доблестных воинов. – Она вновь радостно рассмеялась и похлопала резервуар на растении, как мать похлопывает себя по животу, в котором растет дитя.

Чанза постарался забыть о страхе и ужасе, которые испытывал, и спокойно обдумать, что услышал.

– Сколько времени требуется, чтобы они выросли?

– Несколько лет, – признала Селин. – Но растут они почти без затрат, в пригодных для этого пещерах, которых тут достаточно много. Не слишком жарко, не слишком холодно, никакого солнечного света, грибы крайне восприимчивы к ультрафиолету. Но больше никаких ограничений.

– Это надо держать в тайне, – сказал Чанза.

– Конечно, – кивнула Селин. – Надо удивить этих слабоумных дурачков, которые пытаются помешать моим исследованиям.

– Я думал не о них, – бросил Чанза. – Я все еще продолжаю надеяться, хотя, наверное, и зря, что нам удастся скрыть это от ее величества Королевы!

– Всего лишь небольшие генные манипуляции, – улыбнулась Селин. – Этим занимаются все подряд.

Азур проснулся, потянулся и принюхался. По запаху он понял, что, несмотря на раннее утро, главного хозяина дома уже нет, поесть тоже особенно нечего. Он прошелся на кухню, толкнул заднюю дверь и вышел на улицу.

Еще раз быстро принюхался – никакой едой поблизости и не пахло, никакой перспективы для охоты. Никакой жизни. Где-то в дровах копошились мыши, но стоит ли из-за них возиться? Он недолго обозревал просторы вокруг дома, а потом направился вниз по холму к Вороньей Мельнице.

Сразу было видно, что в городке людей больше, чем обычно, причем люди эти ничем особенным не занимались, просто ходили взад и вперед и глазели по сторонам. Азур прошел по городку, прохожие трепали его по голове, он воспринимал это как должное. Лев направлялся к кухне и был полностью поглощен своим делом, когда вдруг заметил то, что искал, – в городе появилась новая собака.

Наверное, и спящий ротвейлер почувствовал приближающуюся опасность, потому что он открыл глаза и огляделся. К огромному удивлению, он увидел перед собой самую большую из домашних кошек. Кошка зловеще смотрела на него.

Азур не знал, что именно думает в данный момент пес, может, что-то вроде: «Кошка. Большая кошка, но кошка. Надо задать ей хорошую трепку».

Ротвейлер вскочил и принялся лаять изо всех сил, постепенно подходя все ближе и ближе.

Азур встряхнул лапой, выпустил когти – пятисантиметровые, острые, как клинки.

Пес подошел еще ближе, он не переставал лаять, не в состоянии поверить, что кошка, пусть и большая, настолько глупа, что не убегает от него.

Азур почесал лапой ухо, словно хотел удостовериться, Что все происходит именно так, как он слышит и видит. Он даже прикрыл один глаз в предвкушении.

Наконец ротвейлер больше не мог терпеть и бросился на врага. Азур внезапно взвыл и подскочил в воздух. Он опустился прямо на спину псу. Пес в ужасе тявкнул и замолк, ведь на него обрушилось килограммов шестьдесят, не меньше. Он пытался вывернуться из цепких лап, и на несколько минут оба зверя скрылись в клубах пыли, слышны были только разъяренный вой льва и тявканье пса.

Через какое-то время из облака пыли показался сильно потрепанный ротвейлер, он пулей метнулся в сторону. Пыль постепенно осела, и все увидели, как Азур спокойно счищает грязь с одной из лап. Потом лев встал, потянулся и прошел на солнечное местечко, которое еще недавно занимал ротвейлер.

Он внимательно осмотрел место, несколько раз повернулся, вырыл себе подходящее углубление и аккуратно улегся, свернувшись калачиком. Через секунду он, казалось, уже спал, но одно ухо торчком стояло на голове – эдакий радар, способный уловить передвижения любого пса.

Герцер проснулся, не понимая, где находится; лишь через несколько минут он сообразил, что снова спит в Вороньей Мельнице. Он так долго спал в лесу, по крайней мере, ему так казалось, что вначале удивился, увидев, где находится. Первым делом Герцер прощупал содержимое карманов и с радостью обнаружил, что все продуктовые талоны на месте. Накануне вечером, после бани, он поужинал вместе с Кортни и Майком, а потом пошел прогуляться по городку. Казалось, в этот вечер здесь собрались люди со всей округи, ведь у всех был выходной. Город заполнили группы людей, большинство просто сидели и разговаривали. Мало у кого были деньги или вещи на обмен, так что, хотя в городе и имелось несколько торговцев, у них редко что-либо покупали.

Герцер купил небольшой кожаный мешочек для хранения монет и еще несколько монет бросил рыжеволосой скрипачке, которая сидела у ручья и играла, в основном кельтские баллады. Но тяготы последнего месяца приучили Герцера не забывать о еде, поэтому он и сейчас тратил деньги осторожно.

Вот он сел, свернул меховое одеяло и сунул его в плетеную корзину – как же он благодарен Баст за оба этих подарка. За последнюю неделю Герцер научился ценить постель на подстилке из ельника, особенно в сравнении с жесткой землей. Но с этим одеялом можно спать и на земле. Единственное, что его раздражало, так то, что вещи нигде нельзя было оставить; если оставить их в домике, то потом не найдешь. Тут он сообразил, что, кроме носильных вещей, одеяла, корзины, а теперь еще небольшого кожаного мешочка, у него ничего и нет. Майк и Кортни не могли похвастаться и этим. В один миг он попал из изобилующей удобствами жизни в жизнь, в которой таковые отсутствовали. Он вдруг понял, что хочет иметь свой угол, пусть даже просто кровать, и место, где можно безбоязненно оставить одеяло.