— Я никогда не думала об этом… почему я никогда не думала об этом? — Кассандра перевела на Уильяма взгляд, полный самоосуждения.

— Это не твоя вина, Кассандра, — Уильям развернул ее к себе лицом. — Никто из нас не понимал ее чувств. Мы слишком беспокоились о том, чтобы доставить ее сюда и вылечить.

— Ее беспокоит нечто большее, — тихо сказала Джасинда.

— Что именно? — спросил Уильям.

— Чувство вины.

— Чувство вины? За что Синди может испытывать вину? — удивился Уильям.

Джасинда молча смотрела на Кассандру, отмечая, как в ее глазах мелькают мысли, пока в них внезапно не вспыхнуло понимание.

— О боже мой! — прошептала Кассандра. — Бедная Синди.

— Кассандра, о чем ты говоришь?

— Бункер. Папин бункер. Он самолично делал там запасы, но только на четверых.

— Четверых? — Джотэм нахмурился, глядя на Кассандру. — Это невозможно.

— Все потому, что он не брал себя в расчет. Я всегда это знала. Четыре человека. На четыре года, — слезы текли по лицу Кассандры, когда она взглянула на Джотэма. — Они были заперты в бункере почти девять. Если бы мы с Викторией были там…

— Вы бы все погибли, — закончила за нее Джасинда. — Синди чуть не сошла с ума, когда Питер запечатал дверь. Ты оказалась снаружи. И ее дочка тоже. Но время шло…

— И она начала испытывать благодарность за то, что и у Бретта, и у Питера появился шанс выжить, — закончила за нее Кассандра. — Если бы Питер с Синди остались снаружи, а мы бы спаслись с Уильямом и нашими детьми, то я чувствовала бы себя точно также, — она беспомощно взглянула на своего спутника жизни. — Эти мысли разъедали бы мне душу, но я чувствовала бы себя именно так.

— Это разрушает Синди.

— Как я могу это исправить? — прошептала Кассандра.

— Ты не можешь, — возразила Джасинда. — Только Синди способна изменить это. Но в твоих силах помочь ей.

— Чем?

— Позволив ей петь, — Джасинда обернулась к Джотэму. — Жаль, что ты не слышал ее сегодня, Джотэм. Стоило ей запеть, и Вселенная подхватила ее мелодию, — она снова посмотрела на Кассандру. — Синди необходимо петь, Кассандра. Это такая же часть ее души, как и ее семья.

— Значит, она будет петь, — смахнув с лица слезы, Кассандра расправила плечи и начала подниматься. Но, почувствовав легкую неуверенность, растерянно взглянула на Джасинду и медленно опустилась обратно. — Я не знаю, с чего мне начать.

— Думаю, именно для этого предки и привели меня к вам, — немедленно ответила Джасинда. — Я точно знаю, с чего нужно начинать.

— А я считал, что это я привез тебя сюда, — обняв ее, Джотэм притянул Джасинду к себе и чмокнул в щечку.

Никогда еще он не гордился ею так, как сейчас.

Иронично приподняв бровь, Джасинда перевела взгляд на Кассандру.

— Что же есть в вас такого, королевские особы? Вы так убеждены, что все вокруг движется благодаря вам, — ее губы растянулись в насмешливой ухмылке. — Ему повезло, что он такой симпатичный. Иначе, боюсь, мне пришлось бы все переиграть.

— Эй! — наигранно возмутился Джотэм, отодвинувшись от нее.

Уильям и Кассандра рассмеялись.

— Мне еще ни разу не доводилось видеть, чтобы тебя так мастерски поставили на место, Джотэм, — Кассандра взглянула на Джасинду с еще большим уважением. — Итак, с чего мы начнем.

— Ну, во-первых, нужно найти пианолу и поставить ее в комнате Синди. Думаю, во дворце есть этот инструмент.

— Я… Уильям?.. — Кассандра вопросительно взглянула на супруга, и Джасинда впервые увидела, насколько крепка связь между ними.

Они действительно любили друг друга. И во всем полагались друг на друга.

— Их несколько, и все они в общественном крыле, поэтому Синди никогда их не видела. Я прикажу доставить одну.

— Нет. Я сама, — перебила его Кассандра. — Верховный адмирал не должен заниматься перестановкой мебели во дворце.

Уильям собрался было возразить, но его перебила Джасинда:

— Прошу меня простить, но, думаю, Хавьера сможет позаботиться об этом.

— Да, точно, Хавьера. Что дальше? — нетерпеливо спросила Кассандра.

— Ну, думаю, следующий шаг целиком в твоих руках, — Джасинда пытливо посмотрела Кассандре в глаза. — Ты знаешь Синди лучше меня, но мне кажется, она бывает очень упрямой.

— Ты абсолютно права.

— Поэтому я не уверена, стоит ли министру Метаксасу приезжать сюда, или лучше Синди самой поехать к нему.

— Министр Метаксас? Мой министр искусств?

— Да, Биргин мой шурин. Муж моей сестры Палмы. Услышав сегодня пение Синди, Палма немедленно связалась с ним. Он непредвзято оценит, примут ли у нас, на Кариниане, ее музыку.

При мысли, что это окажется невозможным, тон Кассандры стал повелительным.

— Конечно же, примут!

— Кассандра, — Уильям успокаивающе погладил ее по плечу. — Нельзя приказать людям любить музыку Синди. Ей важно услышать холодную, суровую правду.

Тяжко вздохнув, Кассандра согласно кивнула.

— Ты прав, Уильям. Просто мне хочется сделать для нее все в лучшем виде

— Это не зависит от твоего желания, любовь моя. Ты не можешь на это повлиять. Но ты можешь поддержать ее. Как и все мы, — Уильям нежно сжал ее ладонь.

— И снова ты прав.

— Неужели я не ослышался, и твоя жена уже трижды признала свою неправоту? — поддразнил друга Джотэм. — Думаю, стоит занести это в книгу рекордов.

— Заткнись, Джотэм, — резко одернула его Кассандра.

И Джасинда невольно рассмеялась.

Глава 22

Джасинда проснулась, когда ее кровать слегка прогнулась.

Открыв глаза, она попала в плен фиалковых глаз Джотэма.

— Ты вернулся, — хрипло выдохнула она, протягивая руку, чтобы погладить его по щеке.

Джотэм с Уильямом покинули их, когда пришел вызов с «Хранителя», а вскоре и Кассандра занялась своими королевскими делами. Вернувшись к себе и убедившись, что вещи уже распакованы, Джасинда легла на кровать, чтобы слегка вздремнуть. Очевидно, она проспала дольше, чем планировала.

— Да, — ответил Джотэм, целуя ее в губы.

— Тебе нужно отдохнуть, — она видела усталость в его глазах. — Давай, ложись со мной.

— Сейчас я представляю несколько иные вещи, которые мне хотелось бы с тобой сделать, — с этими словами он забрался к ней в постель.

— И ты обязательно их сделаешь, — пообещала Джасинда. — Но сначала отдохни.

Обняв ее и положив голову ей на грудь, он устало вздохнул.

— Только недолго.

— Поспи, Джотэм, — она нежно провела пальцами по его густым черным волосам и почувствовала, как он, расслабившись, засыпает.

Перебирая его волосы, она заметила начавшую пробиваться в них седину и слегка улыбнулась. С седыми висками Джотэм будет выглядеть еще более респектабельным.

Ей вспомнились его слова, сказанные перед встречей с Кассандрой и Уильямом, что он зациклен на ее безопасности. Его беспокойство было понятно. Особенно после гибели его супруги от несчастного