Храм в Талае, на острове Орау княжества Мару, был построен самым первым. Что там строить-то на Мару, во владениях Даалнаму, в климате, который можно было бы назвать благословенным, не будь он дьявольским? Больше всего времени ушло на резьбу на поддерживающих крышу столбах. Ну и вообще на оформление. Маруанцы-христиане подошли к делу ответственно: вручную ткали яркие полотнища для стен; вручную же, как собирают чай, собирали самые лучшие пальмовые листья для кровли; вручную вытесывали и шлифовали каменные плиты, которыми замостили пол.

Крест был деревянным; прорезанный насквозь тонкими узорами резьбы, он парил в небе, невесомый, прозрачный; словно парус летучего корабля, тянул весь храм вверх, поднимал над жаркой, никогда не остывающей землей. А внутри здания всегда царила прохлада. Сквозь цветные стены, как сквозь витражи, лился свет снийва, ветер колыхал плотную ткань, и фигуры на стенах оживали. Святые улыбались, – а попробуй сохранять суровость, когда вокруг натурально райские кущи! – младенец-Христос тянулся руками к погремушкам, Богородица, любующаяся Сыном, иногда поднимала голову, чтобы взглянуть на будущих прихожан.

Мару – сто восемнадцать островов, почти никаких общих законов и единой внутренней политики. Столица считается таковой только потому, что в ней живет больше всего народу, а еще она расположена на самом большом из островов. Князю Даалнаму не было дела до людей, так же как всем другим князьям. Но на Мару и наместника не было. Правители островов раз в год собирались в Талае, чтоб решить накопившиеся проблемы, требовавшие совместного обсуждения. Тогда же в столицу съезжались все жители княжества, кто не ленился, или не был слишком занят, или не был в морском походе, или не забыл, что пора ехать в Талай. И начинались праздники. Неделю, полторы, в зависимости от времени, которое требовалось Объединенному Правительству на то, чтоб обсудить все внесенные в регламент вопросы и, конечно, тоже погулять и повеселиться.

Других официальных торжеств на Мару не было. Да и эти считались официальными лишь постольку, поскольку как-то так сложилось.

Храм достроили в конце месяца даалнаму: символичность, без которой Артур предпочел бы обойтись. И в этом же месяце, в последнюю его неделю, Объединенное Правительство собиралось на ежегодный съезд. Съезд всегда проходил в конце даалнаму, – маруанцы, в отличие от Артура, находили символичность правильной, – к этому времени в Мару старались приехать туристы из всех остальных княжеств, и они тоже, естественно, стремились в Талай. На других островах в праздники Съезда делать было нечего, если только ты не любитель уединенного отдыха с минимумом комфорта в окружении неработающих баров, закрытых магазинов и пляжей, где, чтоб получить полотенце на лежак, нужно полчаса ждать кого-нибудь из служащих. Выходные брали даже музеи, почти все, кроме открытых для посетителей биостанций. Закрытые, разумеется, тоже продолжали работать, но там туристов хотели видеть разве что в виде корма для акул.

Про Мару, с его островной вольницей, ходили разные слухи, и шутка насчет корма для акул где-то запросто могла оказаться правдой. Туристы? Да кто их считает? На Мару каждый год исчезало больше людей, чем в остальных княжествах за пять лет. Многие оказывались в Песках, но не все. О судьбе остальных можно было только догадываться.

И все же маруанские острова, пригоршня драгоценных камней, брошенных в волны двух морей, влекли к себе людей. Ни одно княжество в Ифэренн не походило на другое, но Мару отличалось от всех. Наверное, в бесконечном море, в море, которое здесь было повсюду, таилось волшебство, чары, перед которыми невозможно устоять, как перед дайнами вампиров. А в этом году, кроме местных жителей, приехавших на праздники, кроме туристов, приехавших на праздники, в Талае собрались еще и христиане. Приехавшие на свой праздник, которым они готовы были делиться со всеми. И Артур, поразмыслив, решил, что это совсем неплохо.

Маруанцы заинтересовались строительством с самого начала: когда Артур приезжал в Талай, чтобы помолиться об установке креста, он видел среди собравшихся зевак тех же людей, что приходили посмотреть на молитву после заложения фундамента. Любопытство отнюдь не порок, оно одно из самых полезных душевных свойств. Так же как в Кареште, люди здесь сначала смотрели со стороны, интересуясь, но не настолько, чтобы задавать вопросы. А потом, по мере строительства, понимая, что происходит что-то невиданное, не выдерживали и начинали спрашивать. После постановления креста, необыкновенно красивого, полного собственным светом, Артуру пришлось задержаться в Талае, отвечать на вопросы, объяснять, рассказывать.

У всех строителей, разъехавшихся из Тагара в двенадцать столиц, были с собой Библии, и в каждой группе были один-два ученика Ласки, умеющие толковать Писание, так что семена веры легли в подготовленную землю, но это заняло время. А времени, как всегда, не хватало. Артур с Марийкой пропустили тогда два судна до Уэлана, не дождались третьего, захваченного пиратами, и в итоге отправились на материк на суденышке размером с семечко подсолнуха. Рассчитывали встретиться по пути с лайнером с Иниса, к прибытию которого в Уэлане подавали специальный поезд, и встретились бы, но опять-таки наскочили на пиратов. Или это пираты наскочили на них? Пираты не аждахи, они вразумлению поддались, пусть и неохотно, так что до Уэлана добрались куда быстрее, чем ожидалось. Пиратский корабль, он любому лайнеру фору даст. Недоразумение с береговой охраной уладили, отдав им этот самый корабль за сравнительно малую компенсацию, а количество христиан в Мару увеличилось настолько же, насколько стало меньше пиратов.

Все делается к лучшему, потому что делается по Божьему промыслу.

Сегодня Артур вспоминал тогдашние приключения и улыбался. А Демон, поклявшийся с тех пор не отпускать их с Марийкой на Мару в одиночку, раздумывал о том, не пора ли ему определиться с полом.

– Здешняя мода – это что-то. Мне столько же лет, сколько Ифэренн, но я никогда не обращал внимания, что на Мару так одеваются. Вся жизнь впустую!

На Мару «так» одевались, это Демон хорошо сформулировал, лучше не скажешь. И мужчины и женщины здесь носили длинные юбки, большое количество украшений и впечатляющие по сложности прически. Мода других княжеств внесла свои коррективы, кроме юбок в обиходе имелись разнообразные шорты, брюки, стилизованные хакама, шальвары и юбки же, но такой длины, что их могло и вовсе не быть. Маруанцы в силу жизни у моря и рыбно-растительной диеты были в основном стройными и спортивными, одежда смотрелось на них прекрасно, и на женщинах и на мужчинах, – последние не носили мини-юбки, что лишний раз свидетельствовало о Господнем милосердии. Но поскольку, кроме юбок, а также шорт, брюк, шальвар и тому подобного, они надевали только украшения, да и то в основном в косы, женщины Мару производили с непривычки ну очень сильное впечатление.

– У тебя вся жизнь впереди, – сказал Артур, – вперед, здесь прекрасный климат для самоопределения. Тебе тело для чего дали?

Демон повел плечами, как будто одежда давила ему на крылья. «Боксерская» майка давить на крылья не могла, даже если б они были материальными, так что это просто нервы.